— Что и?
— Как собираешься снова завоевывать свою зазнобу? — он говорит об этом, как об очевидной вещи. — Ты же не настолько глуп, чтобы оставить ее просто потому, что ей память отшибло, так? По такой причине с любимыми не расстаются. Лично я о своей жене заботился долгие годы после того, как ее деменция прогрессировала. И мне не важно было, помнит ли она что-то, главное, что я помнил ее и нашу любовь.
Он впервые так откровенничает с Анатолием, обычно до этого отделывался лишь смешками и прибаутками. Теперь же, говоря жестокую правду, он выглядит куда человечнее. Его слова о многом заставляют философа задуматься. Например, насколько сильны его чувства к девушке, которую, по сути, знает не так уж и долго. Он не задумывался об их будущем, потому что они только-только начали жить вместе и привыкать друг к другу, а теперь случилось то, что повернет их жизнь на сто восемьдесят градусов. "Наверняка Насте понадобится серьезный уход. И конечно же реабилитация, если верить словам Танка. О ней больше некому заботиться. Семьи у Настюши нет, а подруга вряд ли потянет это дело и физически, и материально", — думает Переверзев, и так и эдак прикидывая возможные варианты будущего. Пока картинка никак не хочет складываться, у паззла не хватает деталек.
***
Танку удается уговорить врачей пустить Анатолия к Анастасии в палату. И через неделю мучений в одиночестве мужчина наконец оказывается рядом со своей возлюбленной. Его завозят в помещение в инвалидном кресле, ставят его на тормоз и объясняют:
— Как видите, говорить она не в состоянии, — показывает на трубку для ИВЛ во рту у Порезовой. — Поэтому просто расскажите ей что-нибудь, пока есть такая возможность. Вчера все было в порядке, а сегодня сердце пришлось перезапускать.
И медсестра оставляет пациента наедине с его горем.
— Эй, малыш, что-то ты совсем расклеилась. А ведь всегда была такой сильной, не смотря на свой юный возраст, — заговаривает он с ней, пытаясь вложить в каждое свое слово все свои чувства, надеясь, что это поможет, и девушка очнется. — Не сдавайся и теперь. Ты ведь мне так нужна. Я был так глуп, цепляясь за сестру, которой на меня совершенно плевать. Но тебя я люблю иначе, куда сильнее и правдивее. Это не одержимость, а настоящее чистое чувство. Прости, что не сказал раньше. Если ты очнешься, то будешь слышать эти признания каждый день, я клянусь тебе.
И внезапно мужчина чувствует, как холодная рука Анастасии слабо шевелится.
— Ты здесь! Я знал, что ты так просто не оставишь меня!
Пиканье приборов становится громче, ритм сердечных сокращений у Порезовой усиливается, будто она слышит все, что ей говорят в данный момент. А затем Анатолий видит, как она открывает глаза. Всего на секунду, но это происходит. И в них такое понимание, будто Настя осознает, кто с ней говорит и о чем именно. Не те безжизненные позабывшие своего мужчину, а любящие и излучающие тепло. После они закрываются, но Переверзеву хватает и этой секунды, чтобы поверить в чудо.
Он проводит рядом с Порезовой несколько часов, продолжая с ней говорить, рассказывать обо все, что наболела. Изливает душу, теперь ни капли не стесняясь своего прошлого. Ему даже легче становится, когда он это делает. У мужчины почти получается отпустить свою отвратительную привязанность к Светлане, заменяя ее на презрение.
Лежа вечером в своей койке, философ думает о том, что, возможно, заслужил все это. Не желая смотреть правде в глаза, обманывая самого себя, он и не жил-то толком, и теперь сама судьба возвращает его мозги на место, как бы говоря, что счастье быть с любимым человеком есть на свете, просто его надо заслужить. Пройти через мучения и бесконечную боль и получить то, чего так страстно желаешь — человека рядом, который никогда тебя не предаст.
Раньше он этого не понимал и гнался за призраком, превратившись из уверенного в себе человека в тряпку. Мужчине таким быть не подобает. Теперь же Анатолий решает взять себя в руки и больше не позволять себе слабость.
Глава 24. Дорога домой
— Когда я вырасту, обязательно стану самой красивой невестой, — хвастается маленькая Настя отцу, крутясь перед ним в новеньком белом кружевном платье. Вместо фаты она нацепила старые тюлевые шторы на волосы, а в руках держит горшок с крошечным кактусом.
Дмитрий с улыбкой смотрит на то, как дочка веселится. Он подыгрывает ей, подводя под руку к алтарю из игрушек, и передает "невесту" плюшевому медведю.
— Да, малыш, уверен, так и будет, — в его голосе слышится усталость, но Порезов пообещал себе давным-давно, что каждый день будет выделять время, чтобы пообщаться с ребенком, и ни разу еще не нарушил своей клятвы. Вот и сегодня, не смотря на то, что задержался на работе, разбирая бесконечные кипы документов, зашел к Насте, принеся того самого медвежонка. — А что еще ты сегодня делала?
— Мы с няней готовили блинчики, — смешно шепелявя, отвечает девочка.
— Скорее она готовила, а ты их ела, не так ли? — со смешком спрашивает Дмитрий...
... Анастасия с трудом разлепляет глаза. Она чувствует тот самый запах блинчиков, которые когда-то ела. И не знает, почему именно он привел ее в чувство. Ведь последние несколько дней это получалось сделать только Анатолию, который сидел у ее кровати и безостановочно говорил. Девушка до сих пор не помнит этого мужчину, но то, как преданно тот ее сторожит, не может не восхищать.
Сегодняшний день отличается от предыдущих тем, что она может дышать сама. Медсестра экстренно вытаскивает трубку из ее горла, и этот первый глоток воздуха кажется Анастасии самым настоящим счастьем.
— Не пытайся говорить, милая, — медсестра смотрит на нее с заботливой жалостью, — ты еще к этому не готова. Просто расслабься и отдохни, — затем склоняется к самому уху и шепчет, — этот дурачок от тебя не отходит. Ты уж его вспомни, а?
А после она уходит, оставляя наедине девушку с мужчиной. По наблюдениям Насти, тот сейчас выглядит куда лучше, чем на яхте. Она до сих пор помнит, насколько тот был покоцанным, исцарапанным, побитым. Теперь на симпатичном (и это она готова признать) лице Анатолия лишь синяки и медленно заживающие порезы, рукой хирурга приведенные в почти божеский вид.
— Я... — Настя все равно, не смотря на рекомендации, хочет сказать.
— Не надо. Пожалуйста, молчи. Мне не важно, что ты скажешь, лишь бы пришла в порядок, — останавливает ее мужчина, помня о рекомендациях врачей. Он есть кашу, которую ему подсунули в руки, морщится, потому что овсянка не нравится, но все равно продолжает говорить, — пообщаться мы еще успеем, если ты захочешь. Сейчас главная твоя задача — выздоравливать.
И, удивительное дело, девушка так и делает. Никак не возражает, когда ее тело разрабатывает физиотерапевт, послушно сносит процедуры, лишь шипит от боли. Может, дело в том, что организм у нее молодой, может, сила воли и правда играет роль, но на поправку Порезова идет быстро. Правда, так и разговаривает с трудом. Как сказал врач — это последствия черепно-мозговой травмы, и либо она и это преодолеет, либо так и будет мычать до конца жизни.
Когда тянуть с выпиской больше невозможно, Анатолий решает заговорить с Настей по поводу того, что будет дальше.
— Что ты собираешься делать после выписки? Я ни на что не намекаю, но заботиться о тебе некому. Значит, либо отправишься дальше по больницам с надеждой, что в них врачи окажутся такими же профессионалами, как здесь, либо можешь поехать со мной. Я смогу организовать тебе достойный уход, будут личные врачи, массажисты, даже психолога и логопеда уже присмотрел, — все это вырывается из уст мужчины помимо его воли. Просто он отлично понимает, как важно сейчас Насте не останавливаться на ее пути к здоровью. Немного дашь себе спуску и все прежние усилия пропадут прахом. — Я ничего не буду от тебя ждать. Я не буду настаивать на общении, если ты не захочешь. И уж тем более не стану требовать от тебя каких-то отношений. Ты просто будешь спокойно жить со мной, без лишних волнений и чужих глаз.
