поцелуя.
— Я смогу кончить?
— Вряд ли прямо сейчас, ты много думаешь, — почти стонет он, вдавливая меня в себя, снова роняя, накрывая всем телом, поднимая бедра выше и двигаясь внутри как отбойный молоток. — Маш, не могу больше.
— Тебе плохо?
— Просто помолчи, — целует он меня так жадно, словно путник после пустыни, начинает двигаться еще резче, снова причиняя боль, но тут же вынимает член, роняя мне на живот несколько крупных капель… — Маааша…
Он шумно дышит, прямо на меня, а мне тоже двигаться не хочется. А мне и не приходится, он просто несет меня в ванную, где долго моет мылом, словно наконец дорвавшись до моего тела и изучая его. Мне тоже интересно, и я беру мочалку, чтобы погладить и его тело.
— Всегда хотела спросить, чем ты занимаешься, у тебя великолепное тело.
— Надо было просто спросить. Кроссфит.
— Это где шины таскают и молотками по ним бьют? — Арсений усмехается, но кивает.
— Это как в тренажерном зале, где вы просто время проводите или… — он вдруг открывает меня от пола одной рукой и совершенно спокойно удерживает. Я как бы нелегкая. — Вау…. А ты, получается, и трахать меня так можешь?
— Никогда не проверял, но твои мысли мне нравятся, — опускает он меня, я продолжаю намывать его, чувствуя, что засыпаю.
Просто вырубаюсь. Но так не хочется, чтобы ночь заканчивалась. Не хочу, чтобы этот потрясающий мужчина превратился в сухого, безразличного Арсения Ярославовича. Ну хоть подышать перед смертью в кожаную трубку.
Опускаюсь на колени и обхватываю пальцами член.
— Делала это раньше?
— Нет. Подскажешь?
— Нет, мне интересно, что ты будешь с ним делать.
— А ты не боишься, что откушу.
— А стоит переживать, — хочет он отвести бедра, но я хватаю свою игрушку и тяну к себе. Провожу вдоль члена несколько раз. Большой. Пульсирует. Офигеть, как он во мне поместился. И я даже жива осталась.
— Ты думал о том, как возьму его в рот.
— Слишком часто. Никогда не думал, что превращусь в стандартного босса, который хочет поселить свою секретаршу под своим столом.
— Хорошо, что мы пережили секс, и больше нас это волновать не будет. Сможем спокойно работать.
Он выгибает бровь…
— Думаешь, сможем?
— Конечно! Запретный плод мы вкусили, обычно после такого интерес теряется. Я читала.
— А, ну если читала, — шлепает он меня по губам членом. Потом еще и еще. Я смотрю в его глаза, словно умоляя сама не зная, о чем. Он же напряженно всматривается в мои, спрашивая разрешения. Наверное, впервые в жизни.
Шлепает сильнее. Но ему мало, он напряжен, он дергает меня за руки, а я уже не соображаю. Чувствую руку между ног, но наблюдаю за той, что возле щеки. Пальцы гладят клитор, другие щеку.
— Маша…
— Да, не знаю, что, но да, — он начинает двигать рукой чаще, а по щеке делает хлопок. Черт, это какое-то безумие, но я хочу еще. Он словно мысли мои читает. Щелкает меня по щеке чуть сильнее, продолжая играться с клитором, доводя до крайней точки. Я не знаю, что это, зачем это, только знаю, что хочу больше. Он дает это мне. Так что голову в сторону уводит.
Он тут же всовывает в меня пальцы, а я сама на них насаживаюсь, тут же кончая от этого безумного контраста боли и наслаждения.
Он упирает лоб в мой, втягивая в водоворот вопросов без ответов, а я лишь дрожу от пережитого.
Теплый душ добивает меня, сон тянет меня в свои сети, как бы я не хотела растянуть эту ночь подольше. Начальник… Даже смешно. Он вытирает мне волосы, уносит в кровать, где накрывает тяжелым одеялом. Матрас просто кайф. Напряжение, усталость, восторг произошедшего просто срубают.
— А я сегодня победила.
— Ты умница. Ты отлично танцевала.
— И там победила и оргазмов у меня два.
— Я еще наверстаю упущенное.
— Не наверстаешь, — говорю, еле размыкая губы. — Ночь закончится, и мы снова станем боссом и подчиненной.
Арсений
Я еще немного отхожу от того, что произошло ночью. Нет, тот факт, что Маша оказалась девственницей, порадовал безмерно, но не удивил.
А вот на ее пристрастие к синякам я давно обратил внимание, но не ожидал, что она так быстро покажет свою сущность. Притягательную и волнующую.
По телу до сих пор бегут разряды только от мысли, до каких пределов можно будет с ней дойти. Какие границы раздвинуть. С ней главное не переборщить.
Это не любовница, которая соглашается на все за деньги, это девочка, которая сама не знает, какие пороки в себе скрывает. Она же не зря выбрала подобный вид танцев, да и конструирование тоже не для самых ленивых барышень.
Котова сочетает в себе непосредственность с жадностью познания, и я планирую этот клад оставить себе.
Проснувшись утром первым, я с каким-то ненормальным умилением наблюдаю, как это чудо пускает слюни на подушку. Смотрю на часы. Только шесть, мой обычный день начинается именно в такое время.
Я включаю телефон, замечая несколько пропущенных от Гены. Настроение тут же катится по склону, очевидно, проблему без меня он решить не смог.
Встаю и иду на балкон, чтобы узнать, в чем, собственно, дело.
— Гена?
— Арсений Ярославович. Августина не хочет покидать квартиру, забаррикадировалась там и утверждает, что… — он берет паузу.
— Что?
— Что, если вы не притащите свою охреневшую задницу, то она всем расскажет о ваших увлечениях…
— Она так и сказала? Увлечениях?
— Она выразилась: «мерзкие извращения».
— Ну понятно. Не надо стесняться, Ген. Я же не милая впечатлительная девочка, — говорю, а сам поглядываю через балконную дверь на кровать, на которой лежит неподвижно Маша. Я планировал вечером уже заселить ее в квартиру, которая очень удобно расположена по отношению к офису.
Мне нет необходимости искать себе любовниц, они находят меня сами, готовые на все, даже на мерзкие извращения, только чтобы получить доступ к моему телу и деньгам. Это при том, что я никогда ничего не использую из мира БДСМ.
Моя квартира уж точно не напоминает красную комнату из известного порно романа. Моих рук мне достаточно.
— Что делать?
— Ждать меня, конечно. Раз по-хорошему барышня не понимает, будет по-плохому.
— Может я еще попытаюсь с ней договориться?
— Нет, теперь я сам. Скоро буду, — только объясню Маше, что нужно ждать меня здесь.
Я заглядываю в спальню и застываю, чувствуя, как раздражение накрывает с головой. Ушла? В чем? В простыне? Хотя вещи тоже собраны. Даже туфли ее, которые так удачно смотрелись на моих плечах.
Чисто по-женски.
