— Ты понимаешь, что речь шла о контракте на четыре миллиона евро плюс дополнительные инвестиции. Я тебе отдал его на блюдечке! Весь пакет документации, полное юридическое сопровождение. И теперь ты говоришь «мне очень жаль»? Кто вел переговоры? Сара Причард? А почему ты не послал туда мать Терезу? Она и то не была бы столь щедра, чтобы подарить кому-то четырехмиллионный контракт! Заткнись и послушай меня, Патрик! Я тебя из дерьма вытащил, я тебя туда же обратно и затолкаю!
Наташа подошла к мужу и сделала знак, чтобы он прервался.
— Ты что-то хотела, милая? — прикрыв трубку рукой, спросил он нетерпеливо.
— Чудес конечно не бывает, но я все же спрошу. Не хочешь ли ты пойти со мной на пляж?
— Сейчас я чертовски занят, Натали. Давай попозже.
— Все, можешь не продолжать, — подняла она руки. — Я просто спросила.
Переодевшись, Наташа спустилась по лестнице за садом на пляж. Небольшие волны мягко накатывали на берег. Вода была удивительно прозрачной и теплой. Реки на ее родине куда как холоднее, даже в самый разгар лета.
Приставив руку к глазам, Наташа вгляделась в покачивавшуюся белоснежную яхту, пришвартованную на конце причала. На палубе она увидела Криса, возившегося с канатами.
Поставив пляжную сумку на песок, она сбросила халат, положила на него широкую соломенную шляпу и медленно вошла в воду.
Наташа знала, что Крис уже заметил ее, но нарочно не обращала на него внимания. Она дразнила его, в гордом одиночестве блаженно рассекая теплые воды. Когда она проплыла мимо яхты, Крис не выдержал и сиганул в воду прямо с палубы.
Наташа не понимала, что с ней творилось, когда Крис подплыл к ней, развернул к себе и поцеловал. Нетерпеливо, жадно, благоговейно. Она читала счастье в его глазах, чувствовала его желание и не могла сдержать вспыхнувшую страсть. Какое-то неистовство, необъяснимый порыв овладел ими обоими. Все смешалось в ее голове. Она не могла и не хотела себя понимать. Падение было слишком сладким.
Наташа целовала его губы, веки, лоб, ощущая морскую соль на его лице.
Потом они поплыли к берегу.
Наташа больше ни в чем не сомневалась.
Она первая вбежала в лодочный домик. Хлопнула дверь. Многолетняя пыль поднялась в воздух, заплясала в солнечном луче, проникшем через небольшое окошко.
Тяжело дыша, Наташа спряталась за какими-то аппаратами, укрытыми чехлами. Несколько секунд спустя дверь снова хлопнула. Наташа затаила жаркое дыхание, замерла, словно прячущаяся от хищника жертва, вся дрожа от безумных, неконтролируемых чувств.
Крис подобрался тихо, откуда она его и не ждала. Они шутливо боролись, а потом замерли, глядя друг другу в глаза. И в тот же миг рухнули последние преграды. Наташа ловила каждое его прикосновение, как опаленная земля ловит капли дождя. Она вслушивалась в его дыхание, ощущала его запах. Ее тело превратилось в один большой звенящий нерв, натянутый до предела. Она взяла его руки в свои, поцеловала пальцы, грубые и сильные. Всего лишь несколько движений — и он понял, что ей было нужно. И вот он уже сам заиграл на ней, как на хрупкой арфе, чуть касаясь нежной кожи, исследуя ее дюйм за дюймом, постепенно освобождая ее изнывающее тело от купальника.
Наташа задыхалась. Тело молило о пощаде, но, наверное, тут же умерло бы без этой пытки. Она притянула его голову к своей груди и с блаженством ощутила, как трепещет его язык на соске, как жжет он своим теплом, пронзает до самого основания, отзываясь горячими волнами в каждой клеточке.
А потом они прижались друг к другу, и мир вокруг них прекратил свое существование, исчез, распался на атомы, вспыхнул и померк, разбросав осколки по всей Вселенной. Вихрь подхватил их и унес с собой в необъятные дали. Так они и падали в бесконечность — он и она, испытывая нежную благодарность друг к другу.
На скалах, в небольшой буковой роще, сидел мужчина и в мощный бинокль рассматривал лодочный домик на пляже. На его лице играла многозначительная ухмылка. Он оторвался от бинокля только для того, чтобы посмотреть на часы, но снова приник к окулярам.
Если дальше пойдет так, как наметила Памела, все очень быстро закончится. Ему даже стало немного жалко Натали. Она очень милая и смешная. Но Памела хотела ее проучить, «доставить немножко неприятностей», и Питер не мог идти против ее желания. К тому же он умел причинить людям неприятности. Его этому выучили в одном из лагерей Ирландской республиканской армии. Если бы не Памела, с которой он познакомился в лондонском баре, пользовавшемся дурной репутацией, он бы сейчас бегал по Белфасту с автоматом наперевес. Но Памела сумела убедить его оставить хотя бы на время борьбу с английским правительством и последовать за ней. Что-что, а убеждать она умела.
Они лежали на старых сетях, сваленных в кучу у стены. Сети были сухими, но пахли морем.
Наташа водила шаловливым пальчиком по животу своего любовника, пребывая в блаженном настроении. Она не могла насмотреться на это великолепное тело, на его лицо в капельках пота. Крис действительно мало походил на мать. Было в нем что-то цыганское. Или испанское. Она никак не могла решить. Впрочем, это уже не имело значения. Он теперь весь принадлежал ей и только ей.
Неожиданно Крис сел, поджав под себя ноги, и спросил знаками:
«Ты жалеешь о том, что мы с тобой делали?»
— Нет, дурачок! Конечно, нет! Что с тобой? Тебя что-то беспокоит? — она потянулась и поцеловала его в губы.
«Я боюсь, что все это окажется обманом. До сих пор не могу поверить, что осмелился быть с тобой так близко».
— У тебя были девушки? — спросила она в свою очередь.
«До тебя нет. А теперь мне странно и очень хорошо. Мне было хорошо. Раньше я мог только мечтать об этом. Ну, представлять себе разные вещи».
— И что ты делал, когда представлял «разные вещи»? — Наташа отправила свой пальчик в новое путешествие по телу Криса.
Он засмеялся тихо, покачал головой.
«Не спрашивай! Я делал это без женщины».
— Вот так? — и она нежно коснулась его естества, сразу начавшего наливаться силой.
Крис посмотрел сначала вниз, а потом на Наташу.
И снова тихое безумие овладело ими. Они открывали друг у друга все новые грани наслаждения, не в силах остановиться. Они дарили себя друг другу, купались в обоюдной нежности и сладкой боли.
Наташа совсем потеряла голову от страсти, от всепоглощающих и ни с чем не сравнимых чувств, водопадом обрушившихся на нее.
В порыве любовной схватки они сбросили на пол чехол с одного из стоявших аппаратов.
Когда они опять лежали на сетях, отдыхая, Наташа обратила внимание на аппарат.
