Омар не вышел к нему навстречу, а дожидался в богато украшенном меджлисе[7].
– Ваше высочество, – приветствовал он, – будьте моим гостем.
Кадир учтиво склонил голову. Слуга тут же подал им кофе. Хороший знак. Однако по бесстрастному лицу молодого человека, уже носившему отпечаток власти, сложно было понять, унаследовал ли тот бескомпромиссный нрав отца, который едва ли пошел бы на переговоры в такой ситуации. Будь шейх Рашид жив, Кадир уже гнил бы в тюрьме.
– Джамал выдвинул против вас серьезные обвинения, – сказал Омар без обиняков.
– Все это ложь. – Он тяжело сглотнул. – Моим дядей движет жажда власти.
– А вами что движет? Любовь? – Мимолетная улыбка тронула тонкие губы юного вождя. Кадир встретил проницательный взгляд его медовых глаз.
«Это конец», – пронеслось у него в голове, но мысль о Лекси, об ее лучезарной улыбке и об их еще неродившемся ребенке придавала мужества. Во что бы то ни стало он должен вернуться к ним.
– Вы правы. Меня привела сюда любовь, безграничная любовь к моему народу.
– Значит ли это, что вы по-прежнему тверды в своем намерении жениться на моей сестре, ваше высочество?
– Прежде всего, я желаю сохранить мир, которого с таким трудом достигли наши отцы.
Омар согласно кивнул, позволяя ему продолжить.
– Они поступили мудро, сложив оружие. – Кадир подбирал слова очень осторожно, ведь от того, что он скажет, зависела судьба Зенхаба и, вполне возможно, его собственная жизнь. – Ваш отец, так же как и мой, не желал продолжения кровопролитной войны.
– И я был бы рад избежать этого, – проговорил молодой шейх. Он хлопнул в ладоши, и няньки ввели в меджлис статную молодую девушку в роскошном головном уборе.
– Принцесса. – Кадир поднялся на ноги, приветствуя ее.
У Халимы были пронзительные глаза того же, что и у брата, оттенка. Они взирали на него без страха, скорее с любопытством.
– Так вот вы какой, – сказала она после недолгой паузы, – я представляла вас немного иначе.
Он тоже не ожидал увидеть перед собой волоокую красавицу, но это нисколько не меняло положения вещей.
«Прости меня, папа», – взмолился Кадир.
– Я не могу жениться на вас, – наконец сказал он и приготовился к какой угодно реакции, но Халима вновь удивляла. На лице ее, вместо негодования, отразилась смесь неподдельной радости и облегчения, настолько мимолетного, что только Кадир и мог распознать эти эмоции. Он испытывал примерно то же самое в эту секунду.
– Моя сестра разочаровала вас?
– Принцесса прекрасна, как летний день, – признал Кадир без тени сомнения, – но спросил ли хоть кто-то, чего она сама хочет?
Халима также обратила свой внимательный взор на брата. Тот лишь нахмурился.
– Я не хочу замуж, – взмолилась девушка, – хочу учиться в университете, как другие, хочу стать врачом и помогать людям…
Все время, что она говорила, Омар, не перебивая, мерил шагами меджлис с выражением глубокой задумчивости на лице.
– Это правда? – наконец изрек он. – И ты молчала столько лет.
– Отец никогда не позволил бы мне даже мечтать о медицине, но ты же не такой.
Кадиру очень хотелось бы в это верить. Еще при правлении султана Халифа назрела необходимость реформ, но консервативные взгляды глубоко укоренились в сознании оппозиции, включая шейха Рашида. Он и его сторонники считали, что в Зенхабе все должно оставаться так, как было несколько веков назад. В то время как весь остальной мир двигался вперед, они предпочитали стоять на месте, но теперь появилась надежда, что все изменится.
– Позвольте сказать, – выступил Кадир, все еще не уверенный в том, что сохранит на плечах свою голову, – ваша сестра достойна большего, чем брак по расчету с нелюбимым мужчиной, как и вы сами. Хватит уже оглядываться на Джамала. Он – прошлое.
– Да, его советы не принесли нам ничего хорошего, – признал Омар. – Можете не переживать насчет своего дяди, его арестовали тут же по прибытии в Занкиру.
На мгновение Кадир не поверил собственным ушам.
– Еще ребенком я понял, что народ терпит постоянные лишения из-за войны, – объяснил молодой шейх. – Будьте уверены, при мне ничего подобного не повторится. Однако я надеялся, что ваш брак с Халимой укрепит наш союз. Теперь вижу, что в этом нет необходимости.
– Я бесконечно рад, что у короны появился такой союзник.
– Вы достойный человек и обеспечите Зенхабу светлое будущее.
Они пожали друг другу руки, и, все еще не сознавая собственного счастья в полной мере, Кадир ступил на борт вертолета. По привычке он бросил взгляд на место пилота, ожидая увидеть там Лекси, но его встречал голубоглазый австралиец по имени Митч, замещавший ее.
– Как все прошло, сэр?
– Лучше, чем ты можешь себе представить, – мечтательно проговорил он.
– Куда держим курс?
– На Мезейру. Домой.
Знакомый запах парфюма Кадира, достигнув ноздрей Лекси, заставил резко обернуться. Она уже давно привыкла к неожиданным появлениям Кадира у себя за спиной, но на этот раз, сама не зная отчего, испытала огромное облегчение при виде его усталой улыбки.
Целый день – как на иголках. Не находя, чем скрасить ожидание, она томилась в своих покоях. На все вопросы дворцовая стража, приставленная к ней, отмалчивалась, но интуиция подсказывала: он улетел на встречу с будущей женой. Один. Он настолько стыдится ее, что нанял другого пилота, лишь бы не краснеть перед своей принцессой. Что ж, это ненадолго. Больше хлопот она не доставит. Не говоря ни слова, Лекси протянула ему заявление об уходе.
– Что это значит? – Кадир нахмурился, но документ все же прочел. От его внимательного взора не укрылся и наспех собранный чемодан, который она задвинула под кровать.
– Я выполнила свою часть сделки и, если ты готов выполнить свою, вернусь домой сегодня же.
– А если я не готов?
– Тогда мне придется оплатить дурацкую неустойку. – Лекси пожала плечами. – Пришлю тебе чек.
– Интересно, как скоро это случится?
– Не понимаю, о чем ты.
В голове у нее зазвенел тревожный колокольчик. Если он не просто глумится над ней, а вправду плевать хотел на свои обещания, то ее ждут большие неприятности.
– Я в курсе твоего финансового положения, Лекси.
Губы ее сжались в тонкую линию. Черта с два она покажет Кадиру свое отчаяние.
– Забудь о неустойке, но как ты умудрилась задолжать столь крупную сумму?
– Что еще тебе известно о моей личной жизни?
– Я же упоминал тщательную проверку на благонадежность, – бесстрастно ответил он.
– Фарих тоже прошел ее? Удивительно. – Она негодовала. Вместо того чтобы вести себя разумно, когда это действительно было необходимо, он шпионил за ней.
