– Фарих тоже прошел ее? Удивительно. – Она негодовала. Вместо того чтобы вести себя разумно, когда это действительно было необходимо, он шпионил за ней.
– Я виноват, – признал Кадир, – время поджимало, и…
– Надо было спешить к Халиме, – закончила Лекси за него. – Когда свадьба?
– Я разорвал помолвку.
Сердце ее пропустило удар.
– Что? Но как же твой долг? Неужели она настолько страшная? Будет война? – Лекси сыпала вопросами, не в силах остановиться. Казалось, если она замолчит хоть на секунду, радость, распиравшая ее легкие, вырвется на свободу.
– Шейх Омар оказался намного сговорчивее своего отца. – Кадир улыбнулся обворожительнейшей из улыбок.
– Так, значит, план твоего дяди провалился.
– С треском! Джамал сейчас за решеткой и не выберется оттуда ближайшие лет… пятьдесят.
– Ты снова волен сам выбирать невесту, – подытожила Лекси.
Повисло неловкое молчание, и она пожелала провалиться под землю. Конечно, Кадир женится на девушке себе под стать, ведь он теперь один из самых желанных холостяков в мире, а у нее по-прежнему никаких шансов, особенно теперь, когда он уже получил все, что хотел.
– Что-нибудь прояснилось? – Он бросил вопросительный взгляд на ее живот.
– Ты беспокоишься напрасно, – вздохнула Лекси, старательно игнорируя странное сосущее чувство, всякий раз возникавшее под ложечкой, когда она задумывалась о возможной беременности. – Я уверена почти на сто процентов, что обойдется, но, если тебе так будет спокойнее, буду отчитываться по телефону каждый божий день.
Кадир бросил на нее вопросительный взгляд, и на его губах застыла дьявольски хитрая усмешка.
– Перестань на меня так смотреть! – воскликнула она. – Куда же делся этот чертов паспорт?
– Ты о нем? – В руках его мелькнула бордовая книжица, без которой ее возвращение на родину представлялось едва ли возможным.
– Верни сейчас же, – потребовала Лекси, – я не намерена быть узницей в твоем дворце.
– Какая соблазнительная перспектива, – в глазах его заплясали игривые искорки, – но тебе придется, потому что я не отпущу так просто будущую мать своего наследника.
– Нет никакого наследника, – не выдержала она, – а даже если есть, то это, прежде всего, моя проблема, и я буду решать ее самостоятельно. В Англии.
Что-то в его лице изменилось.
– Проблема? – угрожающе спросил Кадир. Его массивная фигура нависла над ней и, казалось, заслонила собой всю комнату.
– Давай называть вещи своими именами, – произнесла она в оцепенении. – Ты ведь не хочешь ребенка.
– Хочу я или нет, это не дает тебе права… – Он не успел закончить – раздался звонкий шлепок, и на оливковой коже заалел отпечаток ее ладони.
– Сделать аборт? Ты это хотел сказать? – Она бы ударила его еще раз, но силы вдруг покинули Лекси. Из груди ее вырвался надсадный смешок. – Мать хотела избавиться от меня, но было уже слишком поздно, когда она узнала.
Кадир облегченно вздохнул:
– Я едва не поверил, что ты можешь пойти на это.
– Не могу и не хочу. Если ребенок родится, я буду заботиться о нем так хорошо, как никто никогда не заботился обо мне, – пробормотала Лекси, всхлипывая, пока его нежные руки гладили ее волосы, успокаивая. Из глубин воображения к ней тянулись миниатюрные ладошки. Кадир, укачивающий темноволосого младенца с оливковой кожей и голубыми миндалинами глаз, так похожих на ее собственные. Это было прекрасное видение.
– Я окружу своего наследника любовью, как когда-то мой отец окружил меня. Он вырастет большим и сильным и станет правителем Зенхаба. И мы поженимся, Лекси Говард, нравится тебе это или нет.
Она не поверила своим ушам. Он делает ей предложение, но не потому, что любит, а из-за ребенка. Хотя ей до безумия хотелось, чтобы все было по-настоящему, чтобы Кадир поцеловал ее, так же нежно, как прошлой ночью на острове, и она сказала бы «да», не тратя время на раздумья, но глаза его были холодны и решительны. Как ни старалась, она не могла разглядеть в них ни тени былой нежности.
– Ты избежал одного брака по расчету, – напомнила она, собравшись с мыслями, – не затем ведь, чтобы вступить в другой?
– Есть идеи получше? – Он развел руками с выражением полного безразличия. – Да и мы отлично совместимы, по крайней мере в постели.
Лекси почувствовала, как наливается краской. В комнате вдруг стало нестерпимо жарко. Воспоминания о той ночи, что они разделили с Кадиром на острове, до сих пор жили в ее душе и останутся там еще очень долго. Она знала, что по-прежнему хочет его, так же как он ее, но в то же время знала, что ни за что на свете не согласится стать тюремщицей, нелюбимой женой, как когда-то стала нелюбимой дочерью для родных, а затем и для приемных родителей.
– Я не могу, – прошептала Лекси, отводя взор. Сердце ее сжалось. – Есть кое-что, чего ты обо мне не знаешь, а узнав, сразу изменишь свое решение жениться.
Он нахмурил брови. Что-то подсказывало: дело касается ее астрономических долгов.
– Говори.
– Мое происхождение… – пробормотала она. – Его едва ли можно назвать благородным.
– И это все? – Кадир облегченно вздохнул. – Знатность твоей фамилии не так уж важна.
– Нет, ты не понял! – В голосе ее послышалось отчаяние. – Речь о моей матери.
– Ты говорила, что ничего не знаешь о ней.
– Я соврала, – призналась Лекси и заслонила лицо руками, прежде чем открыть ему всю правду о женщине, которая произвела ее на свет. – Ее имя Кэтрин Бенкс, но для клиентов – Милашка Кэти. Моя мать была проституткой, торговала своим телом, чтобы достать очередную дозу.
Ни с кем прежде она не была так откровенна, но хранить все в тайне – не выход. Рано или поздно он бы узнал. Пусть лучше так, чем из газет.
«Султан женился на дочери шлюхи. Скандал в королевском дворце», – заголовки проносились в голове один за другим.
– Она нашла тебя? – спросил Кадир бесстрастно.
– О нет. – Лекси отвернулась. – Я обратилась к частному детективу, и спустя пару месяцев состоялась наша с Кэти первая встреча, но все было совсем не как в кино.
– Больше вы не общались?
– Почему же? Встречались по нескольку раз в год в строжайшем секрете и без всяких там… нежностей. Она завязала с наркотиками, отреклась от прошлого и очень удачно вышла замуж. Мне не хотелось нарушать эту идиллию, но… единственный родной человек, сам понимаешь. Меня тянуло к ней.
– А ее к тебе, по всей видимости, нет.
Лекси сглотнула, не желая признавать очевидное.
– Почему ты не прекратила это? Не вернулась к своей собственной жизни?
– Я собиралась, – воскликнула она в сердцах, – но неожиданно Кэти заболела, и очень серьезно. Врачи говорили: она трех месяцев не протянет, но вот уже полгода прошло. Как я могла ее бросить?
