– Я серьезно говорю, мне пора.
– В любом случае твоя машина стоит в моем гараже.
– Надеюсь, ты не станешь этим пользоваться!.. Пошли, мне ехать пора.
По дороге Соломатников что-то ворчал, обвиняя Стасю во всех смертных грехах. Я пропускала мимо ушей его ворчание, обдумывая свои дальнейшие планы.
Первое. Позвонить на Студенческую и дать жильцам на переезд месяц сроку.
Второе. Подыскать на этот месяц временное жилье. Недорогую одно-двухкомнатную квартирку в окрестностях Кутузовского. Для этого обзвонить агентства, лучше мелкие, недавно созданные. Не хватало еще в процессе поиска квартиры напороться на каких-нибудь знакомых! А то скажут: дорогая, снимаешь квартиру? Осталась при пиковом интересе на старости лет? Эх ты, дуреха!
На Кутузовский, к Вадиму, естественно, больше ни ногой. Это третье и самое важное. Наивно думать, что он соскучится, приедет...
Я неожиданно почувствовала себя свободной от Вадима. Не было больше щемящей боли, животной тоски. Соскучится – позвонит. А когда позвонит, мы еще посмотрим.
Остается четвертое и последнее. Работа.
Вера недаром с такой настойчивостью названивала мне на мобильный. Ведь именно на сегодня назначено заключение сделки – продажа здания на Транспортной улице. Никто, кроме меня, не имеет права поставить свою подпись на договоре купли-продажи, следовательно, подписание придется отложить. Это, конечно, не в наших интересах, но, учитывая сказанное Стасей, явиться сегодня в офис я не имею никакого права.
Едва я подумала о работе, как у меня в сумочке зазвонил телефон.
– Людмила Александровна, – затараторила Вера. – Вы как? Вижу, вам уже лучше.
– Да... – Я запоздало постаралась изобразить болезненную слабость. – Дышать полегче чуть-чуть... Я сейчас под капельницей.
– Кошмар! Мы все жутко за вас переживаем! Вам чего привести?
– Ах, Верочка... – Я испугалась, что переигрываю, но все же продолжила говорить в той же тональности: – Вас и не допустят ко мне.
– Как так не допустят?! У нас сделка срывается!
– Попробуй объяснить этим дуболомам-врачам... – Я тяжко вздохнула.
– И попробуем! – Секретарша рвалась в бой. – А чего мы не сможем, господа из «Промстройсервиса» объяснят. Они тут с утра... – Верочка замолчала, не находя подходящих слов.
– Недовольны?
– Не говорите, Людмила Александровна! Тут просто пожар с наводнением.
– Мужайся, дорогая.
– Да ладно, чего уж там!.. Вы в противоаллергическом лежите? На Малой Нефтяной?..
– А ты откуда знаешь?
– По справочнику посмотрела! Мы будем где-то минут через сорок. Так вам чего-нибудь привезти?
– Стоп, Вера! Ни в коем случае вы никуда не едете. Я приеду к вам сама.
– Да как же?.. Вы?!
– Сбегу из-под капельницы!
– Людмила Александровна, вы просто герой!
– Естественно, это будет дольше. Не сорок минут. Часа два-три... Смотри, чтоб наши партнеры не заскучали.
– Постараюсь.
– Пригласите их в ресторан. Компания заплатит.
– С этим нет проблем! Но как вы до офиса доберетесь, Людмила Александровна?
– Мне все еще трудно дышать, но я постараюсь...
– А мы прихватим с собой кислородную подушку, – доверительно сообщил в трубку Соломатников.
Верочка радостно расхохоталась.
– Людмила Александровна, это ваш супруг? Здорово как! Есть на кого опереться в трудную минуту! У меня просто камень с души свалился. Так вы приедете с ним? Не одна?! Слава богу!
– Ну что? Планы меняются? Едем к тебе на работу? – Чувствовалось, что Соломатников пребывает в самом веселом расположении духа. – Кстати, чего ты ей плела про какую-то капельницу, про удушье?
– Не забудь сообщить Стасе, что моя машина нашлась, – сурово сказала я, делая вид, что не замечаю его непринужденного тона. – Ну чего мы стоим? Тратим драгоценное время! Мне надо на работу. И скорее! Как можно скорее!
– Так в чем проблема? Поехали. Я тебя отвезу.
– Отдай ключи от машины.
– Я сказал: я тебя отвезу.
– Ну что ты издеваешься надо мной? – тихо спросила я, чувствуя, что приближаюсь к отчаянию. – У меня и без того неприятности. Сделка срывается. Пусти.
– Если кто издевается, так это ты! Я, можно сказать, всю жизнь мечтал прокатить тебя на машине. И ты не хочешь доставить мне это маленькое удовольствие?!
– Не хочу.
– Тогда я сам себе его доставлю.
– Поехали! Так и быть, – ответила я в сердцах, понимая, что мне не переспорить Соломатникова.
Ну и черт с ним! Придется наврать коллегам, что за рулем машины сидит мой муж. Благо никто из них в глаза не видел Вадима.
На черное кожаное сиденье BMW я опустилась с видом оскорбленного достоинства.
– Как я понял, мы должны заехать за кислородной подушкой? – обрадованно спросил Соломатников.
– Да. То есть не за подушкой...
– Ну говори, Мила, не стесняйся. Здесь все свои.
– В общем... мне нужно в косметический салон.
– О, прекрасно понимаю! Госпожа директриса не хочет ударить в грязь лицом перед подчиненными... Заедем в «Мегу».
В «Меге» я сразу направилась в салон, а Соломатников, придав лицу таинственное выражение, сказал, что собирается побродить по магазину. Я ничего не имела против.
– Что будем делать? – широко улыбаясь, спросила администратор салона. – Пилинг? Массаж? Могу маски вам рекомендовать – новейшие, ультрасовременные.
– Я бы предпочла обсудить предстоящие процедуры с косметологом, – ответила я решительно и сухо.
– Вы объясните, чего вам надо. – Улыбка медленно сползала с лица администратора.
– Имитацию аллергической сыпи.
– Простите, что?
– Имитацию аллергической сыпи! И побыстрее, у меня дефицит времени.
Косо посмотрев на меня, администраторша потянулась к мобильному.
– Ань, тут одна сумасшедшая просит сделать ей имитацию аллергической сыпи. Возьмешься?.. Да не знаю, аферистка какая-то, наверно... Мы не оказываем такие услуги! – сказала она, грозно глядя на меня. Я скроила трагическую мину и молитвенно сложила на груди руки. – Вон просит-умоляет, – продолжала администраторша в трубку. – Да ладно тебе, берись! С вас триста долларов, девушка. Деньги вперед.
Аня, белесая худосочная девица, не произнося ни слова, принялась за работу. Она искренне считала меня аферисткой и всем своим видом старалась показать, что не желает иметь со мной ничего общего.
От нечего делать я вспомнила, что про имитацию аллергической сыпи читала у Солженицына. На блатном жаргоне она называлась «мастырка». «Мастырку» делали себе заключенные, когда хотели разжалобить или, наоборот, испугать начальство. Например, при отправке на дальний этап.
А кого хочу разжалобить я? Просто абсурд, выкручиваюсь перед собственной секретаршей! И зачем?.. Во всем этом безобразии виновата Стася. Стася и Соломатников втравили меня в этот детский сад. По идее я должна их ненавидеть.
