Пришло письмо от Эллен. Она писала, что Харви раскопал для Каролин в музее какую-то сногсшибательную информацию, а в конце была приписка: «Дорогая, Харви забыл где-то у вас очки, поищи вокруг, пожалуйста».
По телефонной книге Каролин отыскала номер квартиры Харви и позвонила ему. Он отказался рассказывать ей о своей находке по телефону. Она так и думала, что он захочет преподнести все как можно красочно и театрально в очередной приезд.
— Все очень таинственно, Каро, ты увидишь сама. Это даже трудно описать. В общем, я напал на след.
Но Каролин не собиралась сдаваться. Она осмотрелась вокруг, нет ли где-нибудь поблизости Джейсона, и прошептала в трубку:
— Харви, по ночам я слышу ее.
— Конечно. Это не очень даже и удивительно.
— Не каждую ночь, но чаще, чем раньше.
— Я ожидал этого.
— Ожидал? Ты?
— Конечно. В прошлый раз, когда я был у вас, я понял, что это должно продолжаться, хочешь ты этого или нет. По-моему, доказательством является чрезмерно острое ощущение радости, которую ты испытываешь при ее приближении. Я сейчас изучаю старые корнуэльские обычаи…
— Корнуэльские?
— Теперь я знаю, что мы на верном пути. Я нашел человека, который может помочь нам в этом. Он специалист и с радостью поработает у вас. Этот человек — удачная помесь академического ученого, просиживающего дни и ночи в лаборатории, и охотника за привидениями, гоняющегося за сенсациями.
Каролин прошептала:
— Джейсон убьет меня, если хоть один из этих людей окажется у нас в доме.
Добродушный смех Харви загрохотал в трубке:
— Все в порядке, милое дитя, я никого не привезу с собой, не волнуйся. По крайней мере, на этот раз. Но когда мы приедем, я привезу магнитофон. Я скажу Джейсону, что хочу записать птичьи песни…
Когда Каролин повесила трубку, она сообразила, что ни один из них даже не вспомнил об очках.
Внезапно появился Джейсон и спросил:
— Зачем ты звонила Харви? Неужели он опять собирается нагрянуть ни с того, ни с сего?
— Нет, они не смогут приехать раньше субботы, а уедут, кажется, в воскресенье.
— Ну, слава Богу, а то мне показалось, что они все время живут с нами. Без них нам намного лучше.
— Харви забыл где-то у нас очки.
— Если они ему так уж нужны, я могу выслать их почтой. Хотя и уверен, что у него есть запасная пара. И вообще, он мог бы купить себе новые.
Она рассмеялась:
— Успокойся, Джейсон, все не так ужасно. Ты можешь как следует поработать, пока они будут здесь.
А про себя она добавила: «Должна же я с кем-то поговорить по душам, ведь теперь ты все время проводишь на работе».
В субботу сразу после обеда Джейсон собрал свои бумаги и уехал в офис. А Эллен занялась грязной посудой.
— Каролин, посидите с Харви в гостиной или на террасе и спокойно секретничайте. А я займусь делом. Ваши истории начинают действовать мне на нервы, я не хочу их слушать. К тому же я меньше буду думать о себе как о предательнице Джейсона — ведь я знаю, как он относится к этому.
Когда они уселись на террасе, Харви сказал:
— Сегодня я привез только одну страницу. — Он достал из кармана сложенный вчетверо листок и протянул ей. — Вот, что я обнаружил. Эта статья была опубликована в одном очень старом журнале под заголовком «Некоторые примеры бесчеловечного обращения с привидениями и призраками».
Каролин поудобнее устроилась на стуле, повернувшись так, чтобы свет, падающий из окна, освещал страницу, и принялась за чтение.
«В некоторых районах Британских островов установилась практика довольно сурового обращения с жертвами укуса бешеной собаки, страдающими в результате гидрофобией. Иногда их еще называют «теми, кто задохнулся между двумя перинами». Описание подобных случаев мы находим у язычников и ранних христиан. Вот как описывал в конце XVI века этот обряд очевидец одного несчастного случая, происшедшего в Корнуолле: «Жертва издает отчаянные вопли, но никто не обращает на это внимание. Восемь женщин крепко связывают и упеленывают ее, как ребенка, распевая все время псалмы. Потом приходится некоторое время ждать, пока у несчастной прекратятся судороги и конвульсии. После чего труп зашивают при помощи навощенных нитей между двумя перинами, чтобы ядовитые испарения не проникали наружу, и хоронят в таком виде».
Печальный обряд сохранился и по сию пору в некоторых отдаленных горных районах на юге нашей страны, где довольно часто возникают случаи бешенства. Недавно очевидцы описали ужасающую историю, случившуюся с восемнадцатилетней девушкой, страдающей гидрофобией. Она сумела вырваться из рук женщин, которые хотели совершить над ней страшный обряд. Убегая от преследования, она добежала до водопада, поскользнулась и, упав с большой высоты, разбилась о скалы. Остается только надеяться, что несчастная умерла до того, как ее тело коснулось камней».
Каролин аккуратно сложила листок и протянула его Харви, ей казалось, что бумага обжигает ее.
Харви возбужденно продолжал:
— Мне кажется, я вижу эту сцену, как будто ее изобразил сам Иероним Босх. Представляю, как бы разыгралась его фантазия, если бы он знал о том, что произошло с Луизой.
Каролин прошептала:
— Значит, я слышу последние минуты трагедии.
Он кивнул.
— Да, так это обычно и случается.
— Да, поэтому я слышу, как Луиза плачет, ужасаясь тому, что ждет ее.
— Конечно.
Она вздрогнула, на мгновение представив себе лицо Луизы.
— Господи, как мне это не нравится. Разве возможно, чтобы такое произошло на самом деле?
— Да, это здорово действует на наше застоявшееся воображение, не так ли? Знаешь, что удивляет в этой истории меня? По роду занятий я просмотрел массу литературы, ссылающуюся на описание подобных обрядов. Но когда сталкиваешься с такими вещами так, как это происходит с тобой, — это, конечно, совсем другое дело. Это будоражит нервы, заставляет по-новому посмотреть вокруг и по-другому оценить такие блага цивилизации, например, как обыкновенная прививка.
— Но почему это произошло со мной?
— А почему бы нет? Ты была совершенным реципиентом. Ты нашла камень. Твоя кровь пролилась на камень и реактивировала его…
— Нет, нет, — Каролин затрясла головой. — Я отказываюсь даже думать об этом. Со мной не могло случиться ничего подобного.
— Кровь с незапамятных времен была символом…
— Символом — да, но чтобы она обладала магическими свойствами — нет. Я не могу считать, что какой-нибудь предмет, обагренный кровью жертвенного цыпленка где-нибудь на Гаити, будет обладать магической силой. И я также не могу поверить, что камень, принесенный мной в дом, может оказывать какое-то влияние на мое сознание.
