– нет, это было попросту невозможно! Не могла Даша так со мной поступить! Не могла я не знать о ее беременности, не могла не заметить…
Я смахнула слезы и призналась себе самой: я просто схожу с ума от неизвестности. Нежелание Валеры говорить о матери Миши породило в моем разуме самые фантастические версии…
Ведь, если говорить объективно, Даша всегда и со всеми вела себя так, как тогда с Валерой. Ей просто нравилось чужое восхищение, она буквально питалась им, нуждалась, как другие люди – в воде и пище…
Не было в ее отношении к моему мужу ничего особенного. А может, я просто отчаянно хотела в это верить…
Поток разрозненных, сумасшедших мыслей прервал звонок телефона. Я с облегчением схватилась за смартфон, благодарная любому, кто готов был меня сейчас отвлечь.
Звонила моя помощница.
– Да, Юль, – выдохнула я в трубку, стараясь направить мысли в исключительно рабочее русло.
– Злат, тут клиентка пришла…
Ее голос заметно снизился, звуча теперь почти что заговорщически.
– Между нами говоря, она странная какая-то… В общем, хочет тебя видеть. Очень настаивает. Что с ней делать?
– Что она хочет заказать?
– Да говорит, нужно весь дом заново обставить – мол, достался по наследству и требуется там порядок навести…
– Она видела наш прайс?
– Я пыталась показать, но она только отмахнулась. Сказала, что будет обсуждать все только с тобой.
– Что ж…
Я думала недолго – клиенты бывают очень чудаковатыми, но мне сейчас было бы только на пользу занять голову чем-то новым. Да даже просто поговорить с кем-то, кроме голосового помощника в телефоне…
– Так что ей сказать?
– Я ее приму.
– Подъедешь в офис или дать ей твой адрес?
Я посмотрела за окно – снова валил снег. Красиво, волшебно… безжизненно. Выходить на улицу не было никакого желания…
– Дай мой адрес, – пожала я плечами.
Она приехала часа через полтора. Когда раздался звонок, я вышла на улицу, чтобы открыть ворота и обнаружила за ними только пожилую женщину… Не было видно ни отъезжающего такси, ни какого-либо другого автомобиля, на котором она могла приехать…
– Здравствуйте, – вежливо улыбнулась я. – А вы что же, пешком?
Это действительно было странно – ближайшая автобусная остановка была довольно далеко и в такую погоду мало кто пожелал бы добровольно шагать по сугробам к моему дому… И тем более не стал бы так мучиться человек, готовый платить за мои достаточно недешевые услуги.
Ее ответный взгляд был тяжелым, каким-то давящим… Голос, когда она открыла рот, прозвучал резко, словно она не говорила, а приказывала.
– Я с вами не болтать пришла. Можно войти?
Она красноречиво указала на приоткрытую дверь в дом. Я холодно откликнулась:
– Можно. Но только если смените тон.
Она лишь усмехнулась на мои слова – недобро, самоуверенно, издевательски. В выцветших, когда-то, наверно, карих глазах, теперь приобретших оттенок слабо заваренного чая, мелькнуло на миг что-то странно знакомое…
Я не успела понять, что именно, потому что она вдруг сказала:
– Поверьте мне, вы захотите меня выслушать.
Я коротко кивнула в ответ в сторону дома. Женщина выглядела весьма подозрительной, но я ничего не теряла, давая ей шанс на разговор.
– Итак? – спросила я, едва мы обе оказались в тепле.
Она повернулась ко мне, оценивающе оглядела с головы до пят… и от следующих ее слов сердце мое стремительно оборвалось и грохнулось куда-то в ноги…
– Я знаю, кто мать Миши.
Мир покачнулся. Или это я сама потеряла всякую ориентацию в пространстве?..
Послышался какой-то полузадушенный стон, хриплый выдох… Я не сразу осознала, что этот полный беспомощности звук сорвался с моих собственных губ.
– Кто вы? – выдохнула первое, что только пришло на ум.
С новым жадным вдохом, с потоком кислорода, хлынувшим в застывшие легкие, вернулась способность мыслить. В голове начался самый настоящий хаос из дум и предположений…
Откуда этой женщине вообще было известно о Мише? Ответ напрашивался сам собой…
Она его растила. Или просто была приближена к его матери?
Я внимательно вгляделась в собеседницу – уже не молода. Лет, должно быть, шестидесяти или чуть старше. На лице – явные следы не самой простой жизни. В складках многочисленных морщин затаилось что-то неприятное, властное, словно бы деспотичное…
Она позволила мне спокойно себя осмотреть, и только когда мои глаза встретились с ее, улыбнулась с явным чувством превосходства и сказала:
– Я ожидала этого вопроса.
Не добавляя больше ни слова, она потянулась к сумочке и вынула оттуда паспорт. Раскрыв его на странице с фотографией, протянула мне, позволяя прочесть имя и фамилию…
«Каменская Вера Андреевна»…
Земля снова начала уходить из-под ног. Я машинально схватилась за стену в поисках опоры. Все тело было охвачено хаотичными взрывами боли от макушки до самых пят…
И все же я нашла в себе силы гордо выпрямиться. Выстоять. Инстинктивно почувствовала: сейчас никак нельзя давать слабину. Не перед ней. Не в этих обстоятельствах.
– И с чего же вы взяли… Вера Андреевна, что я не в курсе того, кто мать Миши? – спросила я с холодной улыбкой ту, что стояла напротив.
Мать моего мужа.
Она степенно, неторопливо убрала паспорт снова в сумочку, и хлестко заметила:
– Если у меня и были сомнения на этот счет, то твоя реакция их полностью рассеяла. Ты ничего не знаешь.
– Мы не переходили на «ты», – резко осадила я в ответ.
Стало вдруг понятно, отчего мне так знакомы оказались ее глаза: они были словно отражением глаз моего мужа. И в этот же миг я с кристальной ясностью осознала, отчего Валера не любил о ней говорить. Почему не общался с матерью, отчего нас не познакомил…
А может… это просто я чего-то не знала?..
– Откуда вам известно про Мишу? – спросила я, пока гостья сверлила меня недобрым взглядом в ответ: она
