посчитали, что она может что-то мне сделать. Идиоты. Где она?
– Дома, заперлась и дверь не открывает.
– Ну, конечно. Позвони, скажи, что меня в клубе прирезали.
– Что?
– Не задавай вопросов, просто скажи. Тут же прискачет.
– Это если волнуется, а если…
– Да конечно волнуется, всю неделю морду виноватую от меня воротила. Не был бы в делах, сам бы понял. Еще отношения какие-то строить хотел, дебил.
– Что?
– Ты еще здесь? – ору на него, а сам прыгаю в тачку и в клуб, пора разобраться с делами и, наверное, позвонить Зотову, по старой памяти поможет прижать Абрамова.
Тот пока занят, но вроде как перезвонит. А я пока виски лакаю, жду суженую, блять, которая так просто меня подставила. Могла ведь прийти, все рассказать, а вместо этого глаза отводила, как от прокаженного шарахалась. Боялась? Недоверие? Ну пусть пеняет на себя.
Она влетает в кабинет минут через тридцать. Волосы растрёпаны, глаза опухшие, не самое приятное зрелище, я вам скажу. А как видит, что я вполне себе здоров, испуганно к двери жмется.
– Игнат, я все объясню, правда.
Допиваю остатки виски, ставлю стакан с громким стуком и вперед наклоняюсь, смотря ей в глаза.
– Давай-давай и искренне, пожалуйста, чтобы я поверил и не посадил туда, где я сидел сегодня сам. Я так понял, компания отморозков нравится тебе больше, чем моя?
– Нет, нет! – кидается она ко мне, падает на колени. – Игнат, они Виталика избили, они квартиру отобрать хотели, они меня пытали. Я не могла иначе, понимаешь. Ты бы выкрутился, с тобой бы ничего не случилось, а мы бы без жилья остались или вообще бы закопанными уже лежали. Я все возмещу, правда. Я могу работать бесплатно, я могу все, что угодно, только не злись.
– Серьезно думаешь, что я тебя к работе клуба теперь подпущу? – отталкиваю. Боялась она. – Ты могла прийти ко мне, я бы все решил, а не крутился, как уж на сковородке последнюю неделю.
– Я не знала… Я не могла. Они следили, Абрамов постоянно рядом крутился, звонил, пугал, брата у себя держал.
– Чего ждал-то?
– Код от сейфа.
– И как ты его узнала?
– Увидела, какую комбинацию ты набираешь, и запомнила.
– Пиздец. Вот и впускай после этого бабу в свою жизнь.
– Игнат, прости, – она снова подошла, реветь начала, а мне не жалко, мне нагнуть и трахнуть ее хочется, а потом пинком под зад выгнать. Нашла тоже, за кого впрягаться, за брата, который наркотики толкает.
– Ты знала, что брат здесь ошивался?
Она сглотнула. Кивнула, еще больше взбесила.
– Как давно?
– С самого начала, но я правда не знала, что он замешан в каких-то делах! Честно!
– Или просто решила закрыть на это глаза. Всегда удобнее думать, что ничего не знаешь, верно, Оля?
Она отшатывается, словно этим жёстким Оля я ей приговор подписал. Наступаю, чувствуя, как меня накрывает злость вместе с возбуждением. Сейчас она уже не будет строить недотрогу, сейчас она сделает все, что я ей скажу. Но именно в этот момент звонит Зотов.
– Да?
– Игнат, сколько лет, сколько зим.
– Дело есть, – сквозь зубы. Столько лет, а меня все еще злит, как он увел у меня Алину. – Встретиться можешь?
– Могу, конечно. Жаль, что звонишь ты только по делу.
– Тебя же, дурака, берегу для Алины.
– Кстати, мы тут чуть не развелись, но не радуйся слишком сильно, она просто третьего сына решила Игнатом назвать.
Внутри что-то лопается, но вместо радости начинает колотить от обиды и злости. Мне плевать. На всех баб плевать. В особенности на ту, что изменяла под носом, и особенно на ту, что предала, и теперь боится моего вердикта.
– Рад за тебя. Так что насчет встречи?
– Понял, ты непробиваемый. Давай в «Козе дерезе», в Приморском. Доедешь?
– Буду через час там. До встречи.
Выключаю телефон и иду к выходу.
– Сиди здесь и жди меня, – говорю, не глядя на нее, и закрываю дверь в кабинет. Сначала с проблемами разберусь, потом уже с ней.
В тишине слушаю, как закрывается дверь на ключ, как по коридору раздаются тяжелые шаги, и судорожно вздыхаю. Всхлип. Руки к лицу. Как же больно. Больно видеть в его глазах презрение. Острое разочарование. А на что я надеялась, что он решит все и не заметит твоего предательства. Обнимаю себя за плечи, ощущая, как стало холодно. На душе. В помещении. Иду в его каморку и сажусь на кровать, складываю руки на коленях. Не двинусь с места. Еще раз все объясню. Хотя что объяснять. В голове образы глумливо смеха бандита и моих отчаянных криков. Я не хотела, не могла, просто не могла предать Игната, но оказалась позорной трусихой, которую раздели до гола и просто испугали до полусмерти, избивали и без того избитого брата. Этому Захару нужен клуб, и он сделает все, чтобы его забрать, не будет гнушаться ничем. И если сейчас Игнату удастся его отвоевать, где гарантии, что так будет и дальше.
Но, наверное, я уже и не увижу этого, наверное, Игнат сейчас придет и просто вышвырнет меня. Захар придет снова… Квартиру я уже потеряла, тут без шансов. Остается только спасти себя и брата. Надеюсь, мы успеем уехать. У меня и билеты на поезд. Купила с утра. Понимала все. Потратила последние деньги. А накопленное… Брат давно стащил, решил попытать удачу в казино.
«Ради нас, Леля!».
Придурок, но больше у меня никого нет.
Тишина оглушает. Сколько я так просидела без движения. В ожидании. Не знаю. Я просто жду его. Своего палача, который ушел, чтобы решить то, что я наворотила. И остается только вопрос, что он потребует взамен, если у него все получится. Выгонит? Посадит?
Наверное, так прошло несколько часов, потому что за окном окончательно темнеет, и я почти не вижу стену, слезы застлали глаза.
В тишине слишком громко хлопает дверь. А сердце, замершее, начинает биться чаще. По коже мурашки табунами, и я невольно сжимаю бедра.
Пришел.
По телу мороз корочкой, а воздуха почти не остается. Я хватаюсь за горло, совершенно не зная, чего от него теперь ждать.
И я не двигалась. Ждала. Боялась. А может просто… предвкушала?
– Игнат… Олегович?
Дверь открывается с треском, и я вскакиваю, отбегая к стене, словно она может меня защитить. Его крупный силуэт закрывает почти весь свет, отрезая мне пути побега. Словно я могу от него сбежать, словно хочу. Хочу?
От него исходят волны гнева, и я хочу
