Ему предстоял обед с Майей Девлин.
У него было сильное искушение приехать самому, побродить в лесу и заглянуть в тень маяка. Но, по его понятиям, это было бы невежливо.
Терпение и вежливость окупают себя; в конце концов, Майя небрежно спросила, не хочет ли он приехать к ней на обед. Он так же небрежно принял предложение.
Сейчас, поднимаясь к дому Майи по прибрежному шоссе, Мак был полон ожиданий. Ему о многом хотелось расспросить Майю — в частности, потому, что Рипли умолкала каждый раз, когда он пытался задавать ей вопросы, а к Нелл еще нужно было найти подход.
Предупреждения двух ведьм сделали свое дело. Следовало ждать, когда Нелл придет к нему сама или когда путь к ней окажется свободен, с точки зрения ведьм, разумеется.
Что ж, времени хватало. Тем более что он прятал туза в рукаве…
Ему понравился старинный каменный дом на скале, противостоявший морю и времени. Искусно вырезанные фронтоны, романтичная «тропинка вдовы», таинственные башенки, белый луч маяка, разрубающий темноту, как широкий меч, озаряющий море, каменный дом и дремучий лес.
«Место уединенное, — подумал Мак, припарковавшись. — Вызывающе уединенное, поразительно красивое и очень подходящее для Майи».
Подъездная аллея и дорожка были аккуратно расчищены. Он не мог представить себе женщину типа Майи Девлин, орудующую лопатой. Может быть, это мужской шовинизм?
Он подумал и решил, что нет. Дело было не в принадлежности Майи к женскому полу, а в ее красоте. Просто нельзя было представить ее за таким неэлегантным занятием.
Как только Майя открыла дверь, он убедился, что был прав.
На ней было длинное закрытое платье цвета древесной листвы, говорящее мужчине, что все скрывающееся под этим платьем совершенно. От Майи нельзя было отвести глаз.
В ее ушах и на пальцах сверкали самоцветы. Резной диск на серебряной цепочке свисал с шеи и едва не доставал до талии. Ее ноги были соблазнительно босыми.
Галерея, окружающая верхний этаж.
Майя улыбнулась и протянула руку.
— Рада, что вы пришли, да еще с подарками. — Она приняла бутылку и заметила, что это ее любимое вино. — Как вы узнали?
— Что? Ах, вы про вино… Откапывание нужных данных — моя работа.
Майя засмеялась и впустила его.
— Добро пожаловать в мой дом. Давайте ваше пальто.
Она стояла близко и кончиками пальцев касалась его руки. Для обоих это было что-то вроде проверки.
— Велико искушение сказать: «Войди в мою светлицу». — Снова прозвучал ее негромкий грудной смех. — Так и скажу. — Она сделала жест в сторону комнаты, смежной с просторной прихожей. — Чувствуйте себя как дома. Я открою вино.
Слегка сбитый с толку, он вошел в большую комнату. В камине ярко пылал огонь. Комната была полна тканей теплой расцветки, сверкающего дерева и стекла. Пол с широкими половицами покрывали красивые ковры, поблекшие от времени.
Здесь царило богатство. Обстановка была удобная, изящная и очень женственная.
В высокой прозрачной вазе стояли белоснежные лилии, лепестки которых напоминали звезды.
В воздухе струился аромат лилий и самой хозяйки.
«От такого кровь побежала бы в жилах даже у мертвеца», — подумал Мак.
На полках с книгами лежали друзы хрусталя, стояли красивые флаконы и необычные статуэтки. Мак стал рассматривать книги. «Скажи, что ты читаешь, и я скажу, кто ты».
— Я практичная женщина.
Он вздрогнул. Майя возникла из пустоты, как струйка дыма.
— Простите, не понял.
— Практичная, — повторила она, ставя на стол поднос с бутылкой и двумя бокалами. — Книги — это моя страсть, и я открыла магазин, чтобы сочетать полезное с приятным.
— Ваша страсть довольно эклектична.
— Однообразие утомляет. — Майя наполнила бокал и протянула Маку, глядя ему прямо в глаза. — Вы не станете с этим спорить, потому что ваши интересы не менее разнообразны.
— Да. Спасибо.
— Раз так, то за разнообразие страстей. — Майя чокнулась с ним, улыбаясь одними глазами. Продолжая улыбаться, она села на диван и похлопала рукой по обивке. — Садитесь рядом. Расскажите, • что вы думаете о нашем маленьком острове.
То ли в комнате было слишком жарко, то ли Майя сама излучала тепло… Но он сел.
— Мне здесь нравится. Поселок достаточно необычен, чтобы не казаться скучным, а люди достаточно дружелюбны, чтобы не казаться излишне любопытными. Ваш магазин вносит нотку светскости, море — нотку очарования, а леса — нотку тайны. Мне здесь уютно.
— Очень рада. А в моем маленьком коттедже вам уютно?
— Не то слово. Я уже проделал большую работу.
— Вы тоже практичный человек, верно, Макаллистер? — Она сделала глоток, припав красными губами к красному вину. — Хотя многие считают избранную вами профессию непрактичной.
Внезапно Маку стал тесен воротник рубашки.
— Знание всегда практично.
— Значит, именно это вы и ищете? Знание? — Майя подобрала под себя ноги; при этом ее колено слегка коснулось голени Бука. — Ищущий ум очень притягателен.
— Да. Гм-м… — Он залпом выпил половину бокала.
— Каков ваш… аппетит? Мак покраснел.
— Аппетит?
«Он просто прелесть», — подумала Майя.
— Может быть, пройдем в столовую? Я накормлю вас.
— Замечательно. Спасибо.
Вставая, Майя вновь провела кончиками пальцев по его руке.
— Возьмите вино, красавчик.
«О боже», — только и подумал он.
Столовая могла бы показаться пугающе-чопорной: огромный стол красного дерева, просторные буфеты и стулья с высокими прямыми спинками. Но тут было не менее уютно, чем в гостиной. Здесь тоже царили теплые цвета: винный соседствовал с темно-золотистым.
Благоухали цветы тех же оттенков, стоявшие в вазе из резного хрусталя. Огонь слегка потрескивал, словно аккомпанируя негромкому звучанию арф и флейт.
Три окна вдоль стены оставались незашторенными, создавая контраст убранства комнаты с черной ночью и белым снегом. Все было совершенно, как на хорошей фотографии.
К этому великолепию добавлялись сочное баранье жаркое и пламя десятка свеч.
Если Майя собиралась оформить сцену для романтического свидания, то она явно преуспела.
Пока они ели, Майя поддерживала беседу о литературе, искусстве, театре и следила за гостем с лестным для того вниманием.
«Это почти гипноз, — думал он. — То, как она смотрит на мужчину. Прямо, открыто, во все глаза».
Ее кожа отражала пламя свеч так же, как мрамор отражает лучи солнца, дымчатые глаза казались золотыми. «Грубого карандашного наброска тут недостаточно, — думал Мак. — Чтобы написать ее портрет, нужны холст и масло».
Его удивило поразительное совпадение их вкусов. Те же любимые книги, та же музыка.
