– Нет, ну звук у вашего рояля какой-то тусклый, что ли… А вы к нам на свадьбу придете?
– Приду.
– Это хорошо, а то мои предки отказались… – вздохнула она.
– Почему?
– Потому что не верят в серьезность наших чувств, – уныло произнес Костя.
Машенька села Косте на колени и поцеловала его. Костя тоже ответил ей долгим поцелуем, потом торжествующе повернулся к Алене:
– Она красавица, правда?
– Костя тоже славный мальчик, Маша любит Костю… – залепетала Машенька, взлохматив волосы на его голове. Они ворковали, не обращая на Алену никакого внимания – она даже заскучала.
– Извращенцы… – печально вздохнула Алена. – Вы этим могли и без меня заниматься!
Машенька счастливо захихикала, а Костя возмутился:
– Алена, это любовь! Ты ничего не понимаешь.
– Ну да… – засмеялась она. – Кстати, у меня есть шампанское. Костя, откроешь?
– Ты действительно ничего не понимаешь в человеческих отношениях, – сурово выговаривал брат, открывая бутылку. – Тебе уже столько лет, а ты все одна. Разогнала всех своих мужчин, заперлась в четырех стенах…
– Я их не разгоняла, они сами ушли, – заметила Алена.
– Ушли, потому что ты сухая, черствая, бескомпромиссная… – Костя налил шампанского в бокалы и снова демонстративно полез к Машеньке с нежностями. Та счастливо хихикала… – Вот Машуня – она другая. Она способна сопереживать, она полна жизни, у нее оптимистический склад ума!
Костя разливался соловьем, не сводя с невесты влюбленных глаз, а Алена уже начала злиться.
– Костя, перестань! – огрызнулась она. – Всё, ваше здоровье…
В этот момент зазвонил телефон.
– Алло! Говорите же… Алло, вас не слышно!
Алена бросила трубку на рычаг.
– Кто?
– Я не знаю… Лучше расскажите, как вы провели праздники.
– Ой, это было просто чудесно! – вспыхнула Машенька. – Там, значит, была ледяная гора, с которой мы катались на санях, а потом устроили фейерверк, и у одного товарища загорелась борода – помнишь, Костик?..
Машенька лепетала, Костя время от времени душил ее поцелуями. Алена слушала, рассеянно улыбаясь… В этот момент раздалась трель домофона.
– Алена, открой! – закричала Люба в переговорное устройство. – Открой, я знаю, что ты дома…
– Открываю, конечно… – удивленно сказала Алена и нажала на кнопку.
Через мгновение в квартиру ворвалась Люба, на ходу стаскивая с себя дубленку. Машенька с изумлением уставилась на гостью.
– Люба, это невеста Кости… – начала Алена, но подруга не дала ей договорить.
– Всё, мальчики и девочки, визит закончен! По домам! У меня срочный разговор с этой особой… – закричала Люба.
– Ладно, Машуня, пошли, – сказал брат, с жалостью глядя на Любу. – В жизни каждой дамы трагедии и драмы…
Когда за ними наконец захлопнулась дверь, Алена с тревогой спросила:
– Случилось что-то ужасное, Люба?
– Случилось, – мрачно произнесла Люба. – Где Алеша?
– Я не знаю, – удивленно ответила Алена. – А зачем он тебе?
– Но он ведь к тебе заходил – на Новый-то год?..
– Заходил…
– Вот! – Люба упала на диван, отчего тот жалобно взвизгнул пружинами. – Он к тебе заходил!
– Любка, ей-богу, я не понимаю…
– Чего ты еще не понимаешь? По-моему, все достаточно ясно…
– Что ясно? – спросила Алена, и какое-то нехорошее предчувствие охватило ее – ответ был близко, очень близко, но она упрямо не хотела верить в него. Люба – в ярко-рыжем свитере, коричневых брюках, с гривой каштановых волос, мощными бедрами, огромными влажными глазами – теперь напоминала лошадь. Даже не просто лошадь – а норовистую кобылицу, которая недовольно била сейчас копытом в землю. Недаром Машенька так таращилась на нее…
– Алена, – тихо произнесла Люба. – Ты отняла его у меня – тогда, давно, помнишь? А теперь ты снова пытаешься его отнять, да?..
Алена ахнула. Но она все еще не хотела верить.
– Снова? Любка, что ты такое говоришь…
– Я ведь так его любила… Я так его любила, что чуть не умерла, – сказала Люба, смешно, по-лошадиному, раздувая ноздри, но Алене было не до смеха. – А ты тогда смеялась – «Любка, он мой! Любка, я тебе его не отдам!». Я, между прочим, до сих пор все помню, слово в слово – что ты мне тогда сказала…
– Я? – растерялась Алена, у которой были совсем другие воспоминания. Ну да, они встречались все втроем, смеялись, шутили, все было несерьезно и весело. Алеша предпочел ее, а не Любу, но Люба, кажется, и не думала переживать… А теперь оказалось, что Люба очень даже переживала! Почему же она, Алена, не замечала этого? Или не хотела замечать?.. – Погоди, так это ты?..
– Что – я? – сурово нахмурилась Люба.
– Это к тебе он ушел, значит… – с тоской пробормотала Алена. – Это из-за тебя…
– Я его люблю. Я никогда и никого не любила, кроме него, – раздельно произнесла та. – Я за Алешу могу умереть, если ты хочешь знать.
– Люба, но я же твоя подруга…
– Я тоже твоя подруга – но тогда, пять с половиной лет назад, тебя это не остановило.
– Все не так! Все было не так! – протянула к ней руки Алена. – Люба…
– Я долго молчала. И он молчал. А потом, позапрошлой осенью, у нас все и случилось. Помнишь – Алеша предложил тебе расстаться, только намекнул… И ты сама тогда ушла от него. Сразу же. Легко, не уронив и слезинки, ни о чем не спросив… Зачем ты теперь упрекаешь меня?
– Затем, что теперь я потеряла и тебя. Любка, такое не прощают.
– Но я-то тебя простила тогда, пять лет назад! – возмутилась та. – А теперь ты снова у меня отнимаешь Алешу! Знаешь, что он мне сказал перед Новым годом? Он мне сказал, что не будет с тобой разводиться, что он хочет вновь сойтись с тобой…
– Алеша приходил ко мне тридцать первого, но я его прогнала, – сказала Алена отстраненно.
– Действительно прогнала? Ты не придумываешь? Я искала его по всей Москве, и тебя тоже нигде не было…
– Люба, я не собираюсь с ним снова сходиться! – схватилась Алена за голову. – Даже если бы я умирала от одиночества, я бы все равно не смогла его простить… То есть простить бы я смогла, но жить с ним, любить его – никогда. Потому что это было бы слишком унизительно – я перестала бы считать себя человеком, я перестала бы себя уважать!
Люба надменно усмехнулась.
– Ишь ты, уважать бы она себя перестала… Это называется – гордыня, а гордыня – грех. У тебя каменное сердце.
– Грех? – захохотала Алена. – Милая моя, кто бы говорил – ты отняла у меня мужа, а это тоже грех. Ты на чужое позарилась!
– Ага, нарушила священные узы брака! – тоже захохотала Люба, показав сплошной ряд больших ровных зубов. – Давай достанем Библию и будем побивать друг друга цитатами из нее. Я тебе и говорю – око за око! Ведь ты наказана за то, что совершила много лет назад, ты получила по заслугам!
