Молодой муж заметил её дискомфорт и погладил по руке. Его густые брови выгнулись.
– Ты как? – спросил он. Он был очень внимательным с тех пор, как она обнаружила, что ждёт ребёнка.
– Мне нужно в туалет, – проворчала Эмили. – Клянусь, если медсестра не вызовет меня в течении следующих пяти минут, я…
– Эмили Штромхайм? – позвала женщина, одетая в медицинскую форму. Она просунула голову в комнату, оглядывая пациентов. В руках у неё была жёсткая папка, в которую она что-то сосредоточенно записывала. Медсестра расплылась в улыбке, когда заметила, как Эмили слезает со стула. – О, а вот и Вы, дорогая. Вы же выпили много жидкости и не ходили в уборную, не так ли?
Эмили шагала к ней, страдальчески пошатываясь. – Да.
– Хорошо. Нам нужно, чтобы у Вас был полный мочевой пузырь, тогда мы всё хорошо увидим.
Эмили скривилась.
– Знаю, знаю, Вам неудобно, но это не займёт много времени, – медсестра с сочувствием поморщилась.
– Надеюсь, что так, – пробормотала Эмили. – Я почти намочила штаны.
Медсестра оценивающе посмотрела на возвышающегося Ровика. – А этот джентльмен с Вами, он…
– Это мой муж.
- Потрясающе. В таком случае, пожалуйста, следуйте за мной, – медсестра бодро прошла по узкому коридору и указала им на смотровую в конце. Она тихо постучала в наполовину открытую дверь. – Марсия, со мной Эмили Штромхайм. Вам нужна минутка или Вы готовы принять? – затем медсестра кивнула Эмили. – Ребята, проходите.
Эмили и Ровик вошли внутрь, и медсестра закрыла дверь.
УЗИ-диагност была приятной на вид женщиной средних лет, но одета так, словно ей было всего двадцать. Под белым лабораторным халатом она вся была одета в нечто настолько красное и блестящее, чему позавидовал бы даже дискотечный шар. Она оторвала взгляд от монитора и просияла.
- Эмили Штромхайм? И Вы – мистер Штромхайм? Прекрасно. Прежде чем мы начнём, я хотела бы, чтобы Вы оголили свой животик.
– Мне нужно снять всю одежду? – спросила Эмили, водрузив себя на смотровой стол.
– Нет, не стоит. Просто спустите брюки.
Эмили легла на спину и сделала всё, как её просили. Врач закрыла её низ простынёй. Она нанесла на живот гель, затем прижала к нему сканер. Экран ожил.
– Это ваш мочевой пузырь, – сказала диагност, перемещая сканер по кругу. – А вот ваш маленький ребёнок.
Она выделила и увеличила изображение.
– Взгляните сюда, это бьётся его сердце. – Она повозилась с клавиатурой, и секунду спустя смотровую заполнил звук сердцебиения.
Эмили затопило огромное облегчение. Она поймала взгляд Ровика. Он улыбался. Он знал, как она переживала по поводу этой беременности. Сам Ровик появился из яйца. Она не могла себе представить, как маме удалось его из себя вытолкнуть. Должно быть, это было тяжкое испытание. Сейчас она привыкает к тому, кто она есть: по большей части она человек, и ей потребуется время, чтобы приспособиться к тому, что она немного дракон, хоть и не способный преображаться. И на данный момент то, что ей нужно, это нормальная, обыкновенная беременность. Она сможет с ней справиться.
В ту роковую ночь после битвы Эмили узнала правду о своем происхождении. Кенни всё рассказал. Его отец на самом деле намеревался пролить её кровь, кровь девственной жертвы, чтобы снять семейное проклятие. Теория сэра Уолсингема была доказана. Если бы Ровик не спас её в день свадьбы, она уже была бы мертва.
И правду была ещё страшнее в отсутствии уверенности, что ритуал из «Тиамат» сработал бы. За последние десятилетия Норман МакГир стал попросту одержим тёмным искусством, пытаясь снять проклятие. Принести Эмили в жертву было последним средством для Нормана, чтобы спасти свою семью.
Шериф был не единственным, кого коснулось то проклятие. Кузены и племянники тоже пострадали из-за этого монстра. В конце концов, никто из драконьих самок не пожелал становиться их жёнами, и их род стал нечистым. Потомков Нормана могли производить только полукровки, если драконы соединялись с людьми.
Что касается связи Нормана с её матерью, оказалось, что Кларисса была одной из самых старых драконов. Шериф и она достигали возраста в несколько сотен лет. Когда Норман был молодым, они были любовниками – довольно странная пара, учитывая, что драконов обычно привлекают представители той же породы. Кларисса встретила пару задолго до того, как узнала Нормана, который в те времена звался Замрайн. Но практически тысячелетняя совместная жизнь породила напряжённость в отношениях между Клариссой и её парой – Андрашем, который позже стал отцом Эмили. Они разошлись на многие годы, а затем Кларисса встретила Нормана. Она пообещала навсегда расстаться с Андрашем и выйти за Нормана.
Однако спустя некоторое время Кларисса помирилась со своим мужем и оставила Нормана с разбитым сердцем. Кларисса пообещала ему, что взамен её сердца она отдаст ему свою дочь.
Шериф ожесточился и возненавидел весь женский род. Он издевался над ними до того несчастного случая, который заставил его переосмыслить прошлое. Минуло сто лет, и тогда он встретил свою половинку и женился, но не смог избежать проклятия. Затем в один прекрасный день до него дошли слухи, что Кларисса осталась одна с ребенком, и что её пара, Андраш, скончался в бою. Норман, не теряя времени, начал выслеживать её, чтобы забрать то, что ему обещано. И Кларисса делала всё, чтобы оставаться вне его досягаемости.
Эмили вспомнила, как они с мамой постоянно переезжали с места на место. Она даже не знала, что та пытается скрыться от Нормана. Парадоксально, что она так и не смогла избежать своей судьбы, и в итоге оказалась в его руках. Мама заболела, а потом умерла. У неё не было семьи, потому что мать и отец были древними драконами.
Шериф забрал её и привёл в свой дом. К тому времени он уже вступил в повторный брак, и его вторая жена тоже умерла вскоре после того, как родила ему Кеннета. Он стал одержим поиском способа снять проклятье, и нашёл выход. Он решил пожертвовать Эмили, чтобы разорвать порочный круг и спасти не только себя, но и своих родственников.
Оглядываясь назад, Эмили поняла, что не может винить в случившемся исключительно Нормана – равное бремя вины лежало и на её матери. Невероятно долгая, практически бессмертная жизнь потребовала жертвы от её родителей. Сердца со временем могут меняться, даже если пары должны быть половинками, скреплёнными на всю жизнь.
Старший посоветовал ей отпустить прошлое. Она и Ровик молоды, и будущее открыто перед ними.
Полет её мыслей прервался, когда Ровик спросил диагноста, установила ли она пол ребёнка.
