Кейт Грин - Падающая звезда

Войдя в бильярдный зал, он кивнул Хуану, сидевшему за пластиковой стойкой, заплатил за несколько шаров и подошел к своему любимому столу. В углу на электронной игре «Золотые крылья» светился нулевой счет. Он часто приходил сюда с Никки, и парень буквально прилипал к компьютеру. Невозможно было увести его раньше, чем через час. Вдоль белых бетонных стен стояли стулья. Но сегодня зрителей было мало, впрочем, игроков – тоже. Табличка на стене диктовала: «Не сидеть на подставках для пепельниц. Не сидеть на полу. Наркотики запрещены. Вход пушерам[4] воспрещен. Транзисторная музыка запрещена. Спасибо».

Харм Боланд уложил шары и разбил фигуру. Шары раскатились по всей длине стола, и тогда его осенило – что означала нервная дрожь внутри – волнение перед выходом на сцену, страх аудитории. Актерская игра. Тайная роль наблюдателя требовала актерской игры. Однажды это чуть не стоило ему жизни. Он стиснул зубы при воспоминании о том случае. Нелепо, но первоначальным вдохновителем, побудившим его вступить в ФБР, был именно актер. Роберт Стак в роли Эллиота Несса в фильме «Неприкасаемые». Половина отрочества была потрачена в фантазиях на эту тему.

После университета он начал работать бухгалтером. Дальнейшая учеба добавила ему звание магистра экономического управления. Вечерняя учеба – лучший способ избавиться от свободного времени, оставаться всегда занятым, заваленным работой. После того, как он свидетельствовал в деле о растрате, его захватила идея работы на ФБР. Они завербовали его, сказали, что он неплохо соображает в своем деле.

Конечно, ему следовало бы узнать побольше. В представлении работа рисовалась ему как сплошные тайны, интриги, слежки из-за темных углов, предъявление значка из нагрудного кармана. Мечты оборвались, когда он попал в отдел, который занимался расследованием организованных преступлений, совершаемых «белыми воротничками», путем проверок нарушения уплаты налогов. Что же в том было нового и необычного? Беспорядочность в счетах расходов, лазейки, увертки, планы «отмывания» денег, подлог, слишком много счетов.

Целые годы он мечтал в тиши Лос-Анджелесского кабинета о практической работе на местности – разведке, выслеживании с закрепленным под рукой револьвером в тонкой кожаной кобуре, неотступное преследование подозреваемого по всему городу.

Наконец, ему представился такой случай. Его вызвали по делу, требующему присутствия финансового эксперта на встрече представителей преступного мира в Аризоне. Операция должна была пройти секретно, речь шла о группе, торгующей оружием, прячущей барыши по целой сети мотелей в западных штатах. Операция проходила под кодовым названием «Голубой мотель».

Федеральное правительство готовилось скупить мотели и наложить арест на конторские книги, затем арестовать участников. Харм должен был стать экспертом и свидетелем со стороны правительства, причем инкогнито. Никто не знал, что в роли покупателя выступят федеральные служащие. Харму предстояло просмотреть книги и отчеты, предложенные продавцами. Если доказательства окажутся крепкими, подать сигнал ожидающим агентам, снимавшим встречу через дырку в стене мотеля. Но все покатилось к чертям.

Харм до сих пор помнил странную эйфорию, охватившую его, когда еще не знал, что в него выстрелили. Он ощутил сильный порыв ветра и сполз на пол. А федеральные агенты и члены банды в дорогой домашней одежде перестреливались на автостоянке. Он потянулся и почувствовал под собой лужицу крови на плитках пола. Кровь была теплой, это доставило ему глупую радость. Он терял сознание и последнее, что запомнил, были тощие и высохшие пальмы перед дверью мотеля. К тому времени, как его доставили в медицинский пункт, он был почти мертв.

Потом его перевели в больницу Лос-Анджелеса, где долго лечили пробитое легкое. Однажды днем жена пришла навестить его. Она объявила, что переезжает в Санта-Фе, подает на развод и забирает Никки с собой. Ей очень жаль, что приходится объясняться именно сейчас, когда он ранен. Она понимала, что выбрала неудачное время, но он все равно был всегда «отсутствующим» отцом, редко бывал дома. Для Никки будет лучше встречаться с ним официально, чем расти с отцом-призраком. Сказала, что у нее личные проблемы. Объяснила, что жизнь – не список цифр, идеально складывающихся друг с другом. И, в конце концов, подвела итог, сказав, что логика, доведенная до крайности, равна нулю.

Харм Боланд отметил свое сорокалетие в одиночестве. В оленьем заповеднике «Биг Сур», дрожа от раннего снега под темными соснами, он пересмотрел всю свою жизнь. И наконец-то увидел ее такой, какая она есть. Его бывшая жена права, он совершенно забыл, что в жизни есть еще и любовь. Все прошедшие годы он просидел в кабинете с калькулятором в руках, мечтая стать детективом. А что он получил, кроме дырки в спине и алиментов?

Потом он уволился, продал большую часть вещей, кроме коллекции пластинок шестидесятых годов. Его не заботило, что проигрыватели выходят из употребления. Он переехал в Санта-Фе, открыл свою контору и начал все с нуля, среди красот сосен, шалфея, глинобитных хижин под большим голубым мексиканским небосводом.

Но сегодня мысль о том, что ему снова придется осваивать роль, вызывала легкий приступ тошноты. Завтра он должен будет играть среди толпы профессиональных актеров и явно провалится. Последний раз он старался быть никем иным, как Хармоном Е. Боландом. А кончил на полу номера мотеля в луже крови, наблюдая, как земля съеживается до размеров мраморного шарика, и покорно ожидая ангела. Ангел, кстати, так и не появился. Никакого сияющего света и прекрасных голосов, приветствующих его у дверей смерти. Только голубой мрамор перед глазами, дырка в груди и мысль: «Вот и все, ребята», – странным образом выплывшая из детского мультика.

Он прикинул угол удара, отвел кий назад, и шары разлетелись, отскакивая от бортиков. Он вспомнил о Нии Уайтт в фиолетовом платье – странно осознавать, что она – не просто лицо на обложке журнала. Ее нельзя вписать в рамки фотографии журнала. Она – человек, испуганный человек. Испуганная женщина. У нее есть своя история, и она расскажет ее менее чем через час. Харм разбил еще одно положение и прислушался, как в пустом тихом зале шары постукивают, сталкиваясь и отскакивая друг от друга.

Странное чувство охватило Нию, когда она наклонилась, чтобы запереть дверцу взятой напрокат машины. Ощущение, что кто-то заглянул через плечо или тихо входит в комнату позади нее, но, повернувшись, она краем глаза увидела только движение тени. Нервная дрожь от затылка расползлась на плечи и спину, вызывая озноб во всем теле. Прошлой ночью за подобным ощущением последовал выстрел, и машина свалилась с дороги.