— Он говорит: «А ты что, не знал?» — ответил мне Георгий и удивленно посмотрел на меня. — Не знал чего? Ты можешь сказать, что он имеет в виду?
— Это тебя не касается.
— Как это не касается, мои друзья смеются, а ты не хочешь ответить, что имел в виду Арчил, когда сказал, что вы близко знакомы.
— Я же сказала, тебя это не касается.
— Что ты меня позоришь перед всеми! — на повышенных тонах сказал Георгий.
— Я тебя позорю? Ты сам себя позоришь, выясняя отношения с девушкой при всех.
Георгий схватил меня за руку и отвел в сторону, я видела, как все наблюдали за этой сценой, не только его друзья, но и остальные посетители ресторана.
— Слушай, лучше скажи мне, что он имел в виду. Я хочу услышать это от тебя.
— Если бы ты хотел услышать это от меня, то не стал бы сейчас устраивать эту сцену.
— Ты можешь мне ответить, — не унимался он, — | что это значит?
— То и значит, сам догадайся. Твоего друга больно задели прошлые отношения. Видимо, тебя они тоже задевают.
— Что? — Георгий так презрительно посмотрел на меня, как будто я совершила какое-то преступление. — Я отвезу тебя домой, между нами все кончено.
— Я вижу, тебя это не сильно огорчает.
— Я не могу позволить себе встречаться с девушкой, которая была с моим другом.
— Конечно, я понимаю, — усмехнулась я. — Для тебя это слишком. Что скажут твои друзья? А ты не знаешь, что они смеются над тобой? Конечно, бедный Георгий когда-то был влюблен, а теперь она с другим. Но только запомни, у каждого есть прошлое, с этим ничего не поделаешь. И у меня оно есть! Но в отличие от тебя я к нему не привязана, как собака.
Георгий с силой схватил меня за локоть и потащил к лестнице, ведущей наверх к выходу. Но проходя мимо Арчила, я все-таки нашла силы и вырвалась. Остановилась рядом с ним:
— Какой же ты козел… Только что и умеешь трепаться языком, а в постели из себя ничего не представляешь…
Он ничего не сказал, но я видела реакцию его друзей на мои слова. Теперь Арчил очень долго будет восстанавливать свою репутацию плейбоя. Георгий, услышав это, зло произнес: «Замолчи, хватит, наговорилась…» И снова схватив меня за руку, резко потащил за собой. Я пыталась вырваться: «Отпусти руку, мне больно…» Но он не отпускал. Когда мы вышли из ресторана, он остановился, я вырвала руку.
— Я поймаю тебе такси, — сказал он.
— Спасибо, обойдусь.
— Прощай.
Я посмотрела на него. Сколько ненависти было в его глазах и сколько разочарования.
— Зря ты так… — сказала я, развернулась и ушла. Завернув за угол «Галереи Актер», я расплакалась, слезы сами потекли из глаз. Я шла по улице и плакала. Прохожие смотрели на меня, кто-то с сочувствием, кто-то с удивлением, а кто-то с презрением. Я захотела закурить, но потом поняла, что забыла свою сумочку в ресторане.
«Вот черт», — подумала я, понимая, что возвращаться туда ни за что не буду. Какая-то женщина остановилась со мной рядом и спросила: «С вами все в порядке?»
— Да.
— Почему же вы плачете?
— Я только что потеряла свою сумочку и молодого человека.
— Обратитесь в бюро находок.
— Вряд ли его там найдут, он такой красивый, кто-нибудь обязательно подберет.
Женщина рассмеялась и сказала:
— Ну, если у вас есть чувство юмора, не пропадете. Меня зовут Алла.
— Очень приятно, а меня Маша. У вас есть сигарета?
— Конечно, вот возьмите. — Она достала изящный портсигар в стиле модерн.
— Красивый портсигар.
— Спасибо, — ответила женщина.
Я закурила сигарету.
— Спасибо за сигарету. Ну, я пойду.
— Постойте, я хотела спросить, чем вы занимаетесь, где работаете?
— Я нигде, меня уволили.
— Ну, прямо черная полоса.
— И не говорите…
— А не хотите сняться в рекламе?
— В рекламе? До сих пор я только писала для нее…
— Вы писатель?
— Нет, просто копирайтер. Может, у вас есть такая работа?
— К сожалению, нет. Я фотограф. Я ищу лицо для нового проекта социальной рекламы…
— Вы думаете, мое лицо подойдет для социальной рекламы? Я даже милостыню не подаю…
— Ну, я тоже не подаю милостыню, об этом уже тысячу раз писали в газетах и на телевидении говорили, что попрошайничество — это бизнес. У вас такой проникновенный взгляд, я думаю, мы сможем сделать отличные снимки. Вот мой телефон, — Алла протянула мне визитку, — если надумаете, позвоните.
Алла ушла. Слезы высохли. Я оглянулась по сторонам, словно забыв, где нахожусь. Слева от меня был обувной магазин. Вот что поднимет мне настроение! Какие же красивые золотые босоножки увидела я. «Проникновенный взгляд, — подумала я, — куда уж мне, наверное, это из-за слез… Но он козел, оба настоящие козлы, я же чувствовала, что так будет…»
Зашла в магазин, девушка-консультант с сочувствием посмотрела на меня, но не подошла, наверное, подумала, что я плакала, потому что не могу позволить себе купить эти босоножки. «Вот я ее сейчас удивлю», — подумала я про себя.
— Скажите, у вас есть тридцать девятый размер вон тех босоножек, которые на витрине стоят?
— Да, есть.
— Я хотела бы примерить.
Она принесла босоножки. Они были потрясающие: тонкая мягкая кожа золотого оттенка, никаких лишних деталей.
— Вы кредитки принимаете?
— Да, конечно, — сказала девушка.
— Беру, — ответила я и только собиралась достать кредитку из кошелька, как поняла, что кошелек в сумке, а сумка в ресторане. Черт…
— Вашу карточку, пожалуйста, — сказала девушка.
Я молчала. Я не знала, как сказать, что у меня нет карточки. Она сейчас подумает, что я специально все это разыграла. Я уже представляла себе, как она будет возмущаться и с какой злостью посмотрит на меня. Как потом будет рассказывать всем своим подругам и коллегам, что к ним в магазин зашла какая-то идиотка, которая понятия не имеет, сколько стоит такая обувь, все тут перемерила и ушла ни с чем. «Что же делать… боже, как стыдно», — думала я. Спасением стал звонок Дани. Я как маньяк вцепилась в телефон, который — по счастью, находился в кармане моего пальто, и, посмотрев на девушку, сделала жест рукой, как бы говоря, чтобы она меня не отвлекала.
— Даня, умоляю, спаси, срочно приезжай на Тверскую.
— Тебя что, захватили в заложники? — засмеялся Германов.
— Я серьезно. Да, и возьми деньги.
— Ну хорошо, сейчас буду.
Не успела я положить трубку, как увидела Даню, открывающего дверь. Я подбежала к нему, обняла и поцеловала.
— Ты так рада меня видеть!
— Как ты так быстро?! Ты теперь перемещаешься в пространстве за секунду!
— Это я к тебе так торопился…
