Оставалась только одна проблема. В глубине души я чувствовала, что обманываю себя. Пока Флейшман говорил, я верила, что смогу триумфально выйти из сложившейся ситуации. Но в отсутствие его поддержки оптимизма у меня хватало минут на десять.
И пока мы прогуливали Максуэлла по нашему крошечному парку, моя уверенность в себе сдулась до привычного уровня.
— У меня столько долгов, Флейшман, а у Касси все тип-топ.
— Подтянешься, — заверил он меня.
— Как?
— Начнем прямо сегодня. Сначала постараемся разобраться с твоими долгами. KMC[40]. При этом испечем пирожные.
— Пирожные? О чем ты?
— Тебе пора завоевывать друзей и оказывать влияние на людей[41].
— С помощью пирожных? — спросила я. — Это же контора.
Он кивнул:
— Не важно. Еще не родился человек, которому не понравились бы шоколадные пирожные Натали Флейшман.
Мне пришлось придержать язык. Он говорил об очень вкусных пирожных.
— Но я думала, их печет кухарка…
— Я позвоню и узнаю рецепт. У нее есть. Она собирает рецепты, пусть и сама давно уже ничего не печет.
— Не слишком ли много работы для вечера буднего дня?
— Будний не будний, какая разница? Мы это сделаем.
Я почувствовала, как мои губы изогнулись в несколько натянутой улыбке.
— Не знаю, может, ты сам не замечаешь, но очень уж часто с твоих губ слетает слово «мы».
— Я собираюсь тебе помочь.
— Никогда не видела, чтобы ты пек пирожные.
— Значит, ты будешь печь, а я займусь редактурой.
— Что?
— Почему нет? Они будут проверять твой почерк, чтобы убедиться, что ты все сделала сама? Кто заметит?
И опять он был прав.
Тревожные колокольчики зазвенели в моей голове, но я не могла понять, с чего бы. Мы с Флейшманом постоянно помогали друг другу. В колледже на некоторые из его сочинений я потратила столько времени, что могла считаться автором. У нас было полным-полно общих вещей. Даже деньги…
Так отчего такая реакция на предложение помочь по работе?
В среду утром Линдси заглянула в мой кабинет с блокнотом в руках. Должно быть, на моем лице отразилось удивление. Впервые с момента нашего знакомства в ней проступило что-то деловое. И поверьте мне, это нелегко — выглядеть по-деловому в топике под зебру, который Линдси надела в этот день.
— Готова? — спросила она.
Я попыталась понять, о чем она говорит, но безуспешно.
— К чему?
— К еженедельному редакторскому совещанию. Все наши плюс Джейнис и Трой. Скучно и долго. Но присутствие обязательно. Тебе никто не сказал?
Я схватила со стола блокнот и поспешила за ней в конференц-зал. Если отбросить в сторону сомнамбулический туман, чувствовала я себя вполне бодро. Мы с Флейшманом проработали всю ночь. Разобрались со всеми рукописями, которые я принесла домой. Испекли четыре десятка шоколадных пирожных… и я съела только пять (каждый согласится со мной: когда дело касается ежедневных приемов пищи, важнее завтрака ничего нет).
Практически во всю длину узкого конференц-зала вытянулся прямоугольный стол. На одной стене висела грифельная доска. Вдоль другой выстроились стулья. Когда мы вместе с Линдси вошли в зал, на стульях уже сидели помощники редактора. Последний пустующий заняла Линдси.
— Извини, чтобы сидеть в этом ряду, нужно принадлежать к плебсу.
Андреа — она-то сидела за столом — помахала мне рукой, указав на пустой стул рядом с собой. Сев, я заметила, что она лихорадочно пишет в блокноте какие-то числа.
— Что ты делаешь? — спросила я.
Она постучала о стол тупым концом карандаша.
— Пыталась подсчитать, сколько я должна зарабатывать, чтобы выплачивать по «Мастеркард» на тридцать долларов в месяц больше, благодаря чему смогла бы полностью расплатиться с долгами… к 2026 году. Не так уж и много. Я думала, в два раза больше, чем теперь.
Сидящие за столом начали передавать друг другу ксерокопированные листочки. Сначала список долгов, составленный Уанч (мои сократились до пяти позиций… но этого чуда, похоже, никто не заметил). Затем шла страничка с заголовком «Обсудить». За исключением Касси и меня, под фамилией каждого редактора значилось несколько названий книг. У меня — одна. У Касси — тринадцать.
Андреа постучала карандашом по моему листку.
— В этот список включаются рукописи, пришедшие самотеком или через агента, которые ты прочитала за неделю и с которыми хочешь продолжать работать и дальше.
— Вижу, — пробормотала я.
Опять Касси меня задвинула.
— Касси всегда перебарщивает, — шепнула мне Андреа. — Из-за нее совещание ужасно затягивается.
Все редакторы собрались за четыре минуты до того, как в конференц-зал, в развевающемся шарфе, влетела Мерседес. Села во главе длинного стола, взяла в руку судейский молоток, постучала по полированной поверхности, что показалось несколько странным, — все и так смотрели на нее.
— От руководства поступила довольно любопытная служебная записка, касающаяся объемов продаж, — объявила она. — В последнем квартале в бестселлерах отдельные книги различных серий, а также серии «Девушка в городе» и «Воля Божья».
По другую от меня сторону стола самодовольно улыбалась Мэри Джо и сотрудницы ее божественного сектора. Перед Мэри Джо стояла неизменная кофейная кружка с девочкой. Андреа могла рассматривать эту емкость для жидкости как свидетельство наличия у Мэри Джо проблем с психическим здоровьем, но меня куда больше поражала долговечность фаянсовой кружки. Возрастом она не уступала моему младшему брату, который учился на втором курсе колледжа.
— Серия «Страсти» демонстрирует положительную динамику, как обычно, — продолжила Мерседес. В этой серии мы издавали наши самые эротические книги. — И какой из этого можно сделать вывод?
Мы нервно переглядывались, прежде чем Трой выпалил:
— Из этого следует, что американок интересуют секс и Иисус.
Я рассмеялась, и Трой, который сжевал несколько принесенных мною пирожных, заговорщически мне подмигнул.
Совет Флейшмана оказался очень дельным. Когда я принесла Трою пирожные, рассказала об обложке и нервном расстройстве авторши, он тут же вошел в мое положение. Объяснил, что однажды поменял обложку, потому что у героя на штанах выпирал очень уж большой бугор. Они взяли картинку с иностранного издания более ранней книги со схожим сюжетом.
— Конечно, это стоит денег, зато мы избавимся от гневных читательских писем и падения продаж.
— И вы это сделаете для меня? — Я широко раскрыла глаза.
— Ох, милая! Я уже слышу благодарность в твоем голосе. — И Трой рассмеялся. — Да, сделаю, и для тебя, и для себя. Незачем давать Арту Сальваторе повод уволить меня. А то и для чего-нибудь похуже…
