М-да, кажется, с Алёной он ошибся — отставка задела её больше, чем Александр думал. Что ж, нет, так нет. Возобновлять отношения он не собирается — ещё чего не хватало, пользоваться одной женщиной по очереди с кавказцем! Может быть, и не с одним. Значит, нужно окончательно вычеркнуть Алёну, и срочно искать запасной вариант. Кстати, а чем заняты его дети?
Сунув сотовый в карман, родитель отправился искать Лизу с Тёмой. Офис гудел, как растревоженный улей — хлопали двери, цокая каблучками, проносились по коридору девушки, топая слонами — мужчины. Стрекотали принтеры, гудели компьютеры, негромко переговаривались служащие, решая срочные вопросы, голосили телефоны… Нормальный такой дурдом, в котором ему нужно отыскать сына с дочерью.
Дети обнаружили себя сами. Стоило Александру дойти до отдела рекламы, как сквозь шум до отца донеслись визги Артёма и протестующие вопли Елизаветы. Пришлось ускориться.
Воротаев вывернул за угол и увидел, что Тёма прижимает к животу одну ручку, второй отбиваясь от сестры, а Лиза тянется к нему, явно пытаясь отнять то, что брат зажал.
И оба голосят, будто их режут.
— Стоп! — рявкнул отец. — Быстро замолчали! Лиза, что ты делаешь, ты же старшая и должна защищать брата, а не обижать его!
— Нет, это Тёма должен меня защищать, потому что он мальчик! Хорошие мальчики всегда защищают девочек, — возмутилась девочка и снова вцепилась в Артёма. — Он забрал у меня медаль и не отдаёт! Это моё!
— Не дам! — завопил мальчик и, вывернувшись из рук сестры, спрятался за отца.
Александр еле успел перехватить прыгнувшую следом за братом Елизавету и, слегка встряхнув за плечи, поставил на пол.
— Немедленно прекрати так себя вести!
Дочь замерла, а потом разразилась слезами.
— Это моё! Мне Ната дала! У-у-у!!!
Тёма спрятал руку за спину и стоял, не желая ни подходить ближе, ни возвращать честно стыренное.
— Тёма, дай мне это, — Александр постарался говорить помягче. — Будь хорошим мальчиком!
Взвесив все «за» и «против», сын решил, что пока побудет плохим мальчиком, зато у него останется восхитительный кругляш, и отступил назад, отрицательно помотав головой.
Сестра добавила децибел.
Да твою ж мать! — уже и так раздражённый Воротаев отбросил колебания, в один шаг поймал сына и быстро отобрал то, что тот сжимал в пальчиках. К плачу дочери добавился рёв Артёма. В закуток стали заглядывать сотрудники, а маячивший неподалёку заместитель всем видом транслировал, что ему позарез нужно переговорить с начальством, вот только прервать семейную идиллию он не решается.
— Что это? — игнорируя вопли наследников, Александр покрутил в руке кругляшок. — «За отличные успехи и примерное поведение». А, так это школьная медаль! Чья? — присел он перед замолчавшей Лизой.
— Моя!
— Неправда. У нас дома такой не было.
— Правда! Мне её Ната подарила! — возмутилась Елизавета и добавила тише. — Дала поиграть.
— Ясно. Пошли в туалет — писать и сморкаться, — отец, недолго думая, подхватил сына подмышку, Лиза пошла сама. — Тёма, перестань реветь, ты же мужчина! Скоро выходные, я поведу вас в зоопарк. Хочешь? Или на аттракционы.
Двухлетний мужчина чуть уменьшил звук, прислушиваясь к словам отца.
— И куплю похожий кругляш, раз он тебе так понравился.
— Правда? — уточнил мальчик и всхлипнул в последний раз.
— Куплю, — обречённо подтвердил отец, наклоняя отпрыска над раковиной и старательно отмывая его от слёз.
— А мне? — ревниво напомнила о себе дочь.
— И тебе, — согласился Александр. — Быстро мой ручки и умывайся.
Взглянув на часы, Воротаев отметил две вещи. Первое — время стремительно утекало. И второе — уже почти одиннадцать.
Вряд ли мама Наты отдала дочери поиграть свою серебряную медаль, значит, девочка забрала её без разрешения. Медаль необходимо вернуть! И… у Александра мелькнула мысль…
Детская площадка, где в это время целый выводок мам и бабушек, которые хорошо запомнили отца с детьми. И дети запомнили некоторых взрослых из числа завсегдатаев площадки! Идея, конечно, так себе, но других вариантов всё равно нет, а попытка не пытка.
Александр решил, что отведёт детей на площадку и попросит приглядеть за ними местных мам с бабушками, объяснив ситуацию, в которую попал. Оставлять мальков в офисе нельзя, брать с собой в зал совещаний — тем более, отвезти в посёлок он никак не успевает, туда в один конец час ехать. Если в пробку не встанешь. Неужели никто из бабок не согласится за деньги присмотреть за его отпрысками? И дети проведут время с пользой — погода-то какая на улице! А он постарается поскорее закруглить внеплановое совещание!
Снова на ходу решая насущные вопросы и раздавая направо и налево указания сотрудникам, Воротаев подхватил детей и едва не рысью вынесся на парковку.
— Папа, мы куда? — Лиза уже забыла, из-за чего поссорилась с братом и с любопытством крутила головой.
— Возвращать медаль Натиной маме, — объяснил отец, выруливая на дорогу. — Это важная вещь, Лиза. Мама Наты долго училась и много работала, чтобы получить её. Медалями нельзя играть, они должны лежать дома в красивой коробочке. Поняла?
— Поняла. Мы едем к Нате домой?
— Нет, зачем нам к ней домой? На детскую площадку, там и отдадим медаль.
— Нате?
— Маме Наты.
— Но мама Наты не ходит на площадку! — воскликнула дочь. — На площадку Нату водит её тётя!
— Отдадим тёте, — не стал углубляться Воротаев.
Надо же, оказывается это не мама, а тётя. Впрочем, какая разница, у него земля горит! Если Коротаев не застанет Воротаева на месте, с него станется поднять вопрос о том, соответствует ли Александр занимаемой должности. Придётся ещё ускориться.
Площадка напоминала разворошенный муравейник. Или увиденное ещё в седьмом классе в микроскоп хаотичное перемещение малых частиц.
«Броуновское движение», — вспомнил название Александр.
Дети постоянно двигались, копали, прыгали, висели на руках и бегали вприскочку. При этом они ещё и озвучивали каждое своё действие.
Александр отпустил сына с дочерью играть, а сам, как делал это при каждом посещении площадки, замер на минуту, ориентируясь в пространстве. Но на этот раз он не пошёл к дальней лавочке, а сначала поискал глазами маму, то есть, тётю Наты. Но ни девочки, ни её родственницы видно не было.
Ладно, это не горит, он отдаст медаль завтра. Главная проблема, которую ему немедленно нужно решить, это найти на пару часов няню. Немного покрутив головой, Воротаев выбрал направление и приблизился к скамейке, где сидели одни бабушки. Ему казалось, что именно они более охотно откликнутся на его просьбу. Во всяком случае, бабушки следят за детьми внимательнее, а вот мамаши через одну сидят, уткнувшись носом в телефоны. А те, кто не в телефоне, или с подругой перемывают кости кому-то из знакомых, или просто не успели ещё вытащить сотовый. Ну, или он у них разрядился. Единицы мам на самом деле следят за детьми, а уж чтобы мама играла с ребёнком — он таких только двоих видел. Маму, тьфу, тётю Наты и ещё одну, она приходит с мальчиком лет трёх.
Вся надежда на бабушек!
К сожалению, он просчитался: бабки, выслушав немного сбивчивое — от волнения и цейтнота — объяснение странного папаши, переглянулись, и все, как одна, отказались. Той надо домой, другая очень медленно ходит, не уследит за шустрыми мальками, у третьей плохое зрение и так далее. Даже деньги не соблазнили, или он мало предложил?
— Добрый день! — он развернулся на приветливый голос и натянуто улыбнулся — сзади подошла тётя Наты вместе с племянницей.
- А мы вас в окно увидели, и Натка меня сразу потащила гулять, — пояснила тётя, показав на ближайший к площадке дом. — Они с вашей Лизой просто не разлей вода!
— Ваша? — Воротаев протянул женщине руку с медалью.
— Моя, — кивнула тётя и забрала кругляш. — Натка, свинюшка, всё-таки утащила! Показала ей на днях, но запретила трогать. Вижу, как мой запрет подействовал. Спасибо!
