— Шарли? Шарли, ты там?
Мой голос прозвучал неузнаваемо, словно продукт плохого дубляжа. Я заглянула в старый полуразрушенный сарай и то, что увидела, нанесло мне смертельный удар. Моя дочь рыдала, а Шейн держал её в своих объятиях.
Что, чёрт возьми, происходит? Что он с ней сделал?
Я разрывалась между инстинктом закричать и оттолкнуть его от дочери или схватить что-нибудь и напасть на него. Периферийным зрением охватывала всё вокруг. На правой стене висел набор рабочих инструментов: пилы, отвёртки, шила. На той, что слева, несколько сваленных и пыльных ящиков.
— Отпусти её немедленно! — прошипела я голосом, который едва могла узнать. Шейн повернулся в мою сторону. Его глаза устремились на меня, а выражение лица было невозмутимым. — Я тебе сказала — отпусти её!
— Успокойся, окей? Ничего не случилось.
— Шарли, отойди от него и немедленно иди сюда!
Я впала в своего рода транс, пока дикая ярость сотрясала мои внутренности и душу. Дочка шмыгнула носом и отступила на шаг. У неё покраснели глаза, волосы были взъерошены, и она выглядела так, словно с кем-то дралась. Я с беспокойством осмотрела малышку с ног до головы и только тогда заметила её руки, вернее, две огромные розовые перчатки, закрывающие их.
Какого чёрта..?
Недоумённым взглядом я снова осмотрела помещение. Позади Шарли, подвешенный к потолку, висел старый изношенный боксёрский мешок. Я моргала снова и снова, пытаясь понять смысл всего происходящего.
— Что… что вы здесь делаете?
— О'Рейли, пожалуйста, позволь тебе объяснить. — Шейн стоял и смотрел на меня с почти бесстрастным спокойствием.
— Мамочка, не злись на него. Это я во всём виновата!
Шарли подбежала ко мне и обхватила за талию. Я тут же отвела взгляд от стоящего передо мной мужчины и обратила своё внимание на дочь. Конечно, они оба должны были мне всё объяснить. Нежно поглаживая дочь по спине, я постаралась отрегулировать тон голоса так, чтобы он не звучал слишком угрожающе. — Ты улизнула?
Её огненно-красная голова несколько раз задвигалась вверх-вниз по моему животу.
— Зачем ты так делаешь, Шарли? — Я присела на корточки, чтобы оказаться с дочкой одного роста, и заглянула ей в глаза. — Почему бы тебе не рассказать мне, что случилось? Ты сильно меня напугала.
— Мне жаль… — Её голосок стал таким тоненьким, казалось, что это вуаль, которая вот-вот порвётся. — Прости, мам.
Это были последние слова, которые Шарли сумела произнести, прежде чем с новой силой вернулись рыдания.
— Шшш, всё хорошо. — Я погладила малышку по спине и так сжала в объятьях, словно кто-то мог отнять её у меня. — Хватит плакать, согласна?
У неё покраснело лицо и глаза стали сильно опухшие. Я злилась на дочь и уверена, завтра хорошенько накажу её за непослушание, но в этот момент я просто хотела, чтобы ей стало легче, и она снова улыбнулась.
— Чьи эти перчатки?
Я спросила её больше для того, чтобы отвлечь от плача, чем потому, что мне на самом деле было интересно. Вернее, меня это интересовало — это была одна из вещей, которые я должна прояснить с мистером «держись подальше» Фостером, но я бы сделала это в другое время. Абсолютно точно — не сейчас.
— Итак? — Подбодрила я дочь.
— Они мои, мне их подарил Шейн.
Ещё один аргумент, который мы должны обсудить позднее.
— И почему он тебе их подарил?
— Потому что… — Шарли повернулась к нему в поисках одобрения, которое последовало неожиданно. — Потому что Шейн не хотел, чтобы я пострадала.
— И почему же ты могла пострадать?
Ещё один молчаливый взгляд в его сторону, и узел в моём горле тяжело упал.
— Потому что… ну, я… потому что я…
Дочь умоляюще смотрела на Шейна, словно только он мог вытащить её из той передряги, в которую она попала.
— Я учу Шарли некоторым техникам самообороны. Считаю, что женщина, пусть и маленькая, всегда должна уметь сама себя защитить.
Приподняв бровь, я переваривала объяснения, которые он пытался мне дать. Я ни на йоту не поверила ему, но вместо того, чтобы устраивать сцену перед дочерью, предпочла сделать вид, что купилась.
— А почему ты плакала? Ты, случайно, не поранилась?
— Нет… я не поранилась. Всё в порядке.
— Тогда почему ты плакала?
— Мы можем вернуться домой, пожалуйста? Я, правда, очень устала.
Глубоко вздохнув, я выдохнула, пытаясь успокоиться.
— Ладно, пойдём домой, но завтра мы всё обсудим, и ты получишь хорошее наказание, юная леди!
Шарли опустила взгляд на пыльный пол, надула губы, а затем кивнула и направилась к выходу из сарая.
Глава 19
Шейн
— Я хочу, чтобы ты объяснил мне: что ты делаешь с моей дочерью, — прошипела она, скрестив на груди руки, — и постарайся сделать это очень убедительно!
О'Рейли ворвалась в мой дом, разъярённая и даже не пыталась скрыть свой гнев.
— Итак? Я жду!
Постукивая носком по полу, Джоанна скривила губы, а её взгляд предвещал гром и молнии.
— Не хочешь присесть, пожалуйста? От твоего полуистеричного состояния начинает болеть голова.
— Я не собираюсь садиться!
— Тогда делай как хочешь.
Я вернулся к своей тарелке с супом и снова принялся есть, нисколько не впечатлённый.
— Конечно, ты просто красавчик! — запальчиво заявила она, бросив на меня косой взгляд. — Не хочешь хотя бы посмотреть на меня, пока я с тобой разговариваю?!
Я проигнорировал её и налил себе бокал вина.
— Я к тебе обращаюсь, Фостер!
— Ошибаюсь или я попросил тебя присесть, О'Рейли. Ты не слушаешь меня, я не слушаю тебя. Всё просто. — Я поднёс бокал ко рту и медленно попробовал содержимое. Джоанна была в отчаянии, я понял это по её нервным жестам и выражению смятения на лице.
— Я хочу, чтобы ты рассказал мне, что произошло в сарае!
Я вздохнул, шумно отодвинул стул и поднялся.
— Что именно ты хочешь знать?
— Я хочу знать всё, Шейн. Все подробности. Что с моей дочерью? Почему она всё время бегает к тебе и ничего мне больше не рассказывает?
В голосе Джоанны прозвучала изрядная доля озабоченности вместе с разочарованием; она почти заставила меня испытать нежность. Любой на её месте переживал бы (и я тоже), но поведение Шарли не зависело от меня. Нелегко было объяснить рыжей, что иногда ты выбираешь не тех, кто ближе, и открыться легче незнакомому человеку, чем собственной матери.
— У Шарли всё в порядке, не волнуйся.
Я взял тарелку со стола и поставил в раковину, повернувшись к Джоанне спиной.
— А ты откуда знаешь?
Ей хотелось, чтобы тон голоса звучал недовольно, но скрыть страх было нелегко. Я обернулся, держа в руках скомканное кухонное полотенце, и устремил на неё взгляд.
— Просто знаю, — ответил я, бросая тряпку на столешницу. — Дай Шарли немного пространства, ей лишь нужно выпустить пар, вот и всё.
— Выпустить пар? Из-за чего именно?
— Ничего серьёзного, поверь мне, но она должна сама тебе сказать.
— А давай послушаем, как, по-твоему, можно «выпустить пар»? Бить эту штуку?
Её чересчур грубый тон заставил меня улыбнуться.
— Ты раздуваешь из мухи слона, это просто боксёрский мешок. Никому не повредит, если Шарли научится наносить удары.
— Но она же маленькая девочка!
— И что из того? — Спросил я отворачиваясь. — Это означает, что, взрослея, она сможет постоять за себя.
— Ты совсем спятил! — фыркнула она, качая головой. — Я не хочу, чтобы моя дочь стала жестокой задирой!
— Послушай, ты сильно ошибаешься. У Шарли нет склонности к насилию. Она лишь маленькая девочка, у которой внутри что-то накопилось и стремится вырваться наружу.
— А кто ты такой, чтобы ставить диагнозы? Психолог?
— Нет, я не психолог, но если работа и научила меня чему-то, так это понимать людей.
Джоанна посмотрела на потолок, раскрыв рот.
— Послушай, О'Рейли, твоя дочь невероятно смышлёная маленькая девочка, она умна, временами немного раздражительна, но в целом она великолепна.
