— Может и правда у самой Ники спросить? Чего мы все тайно то узнаем? — Оживает первым Дима.
— Я спрашивал. — Отзывает Расул.
— Когда успел? — Рычу на него. Когда он только успевает столько общаться с Никой.
— Пока ты носился от нее, как черт от ладана. — Язвит в ответ брат. Я сжимаю челюсть — мой косяк, который еще исправлять и исправлять. Дима смотрит на меня удивленно, отмахиваюсь.
— И что она тебе сказала?
— Что лучше сольет к черту этот бизнес, чем вскроет свое прошлое. Что от этого зависит и будущее Ксюши, а она не хочет путешествовать постоянно с места на место.
— Еще бы понимать, что это значит, — вздыхаю и прикрываю глаза. Что такого было в твоем прошлом Вероника, раз пришлось его уничтожить? — Дима, ну, а ты? Ты же с ними все это время общался. — Поворачиваюсь к другу, но тот лишь качает головой.
— Я знаю не больше, чем вы. Они приехали, я их встречал. Откуда приехали даже не спрашивайте, они не говорили, а я не выяснял. Помог им устроиться. О прошлом они не рассказывали. А то, что я знаю, никак не может надавить на Нику. Все. — Дима разводит руки в стороны.
— А ее подруга? Ира? Может, она знает больше? — пытается хоть за что-то зацепиться брат. Но Дима снова качает головой.
— Я уверен, что Ира знает все, что было. Вот только, если Ника ничего не рассказывает, то Ира этого делать, тоже не будет.
Мда… Кто же вы такие Вероника Алексеевна и Максим Александрович? Переехали в другой город. Уничтожили лет по 20 своих жизней. Преступники? Да, не успели бы. Макс в этом городе появился через 2–3 месяцев после увольнения из армии.
Так. Стоп. Армия.
— Дим, а ведь в части должно было сохраниться личное дело Макса, — обращаюсь к другу, — а там адреса, телефоны и т. д.
— По идеи должны, — пожимает плечами, — надо только связаться с кем-нибудь, кто сможет достать эту инфу.
— Зачем с кем-нибудь. Мы свяжемся с тем, кто точно имеет доступ к этим делам.
Достаю телефон и набираю номер. После таких звонков ты автоматически становишься должником. Но это того стоит. Ника того стоит.
Воронов Влад. Занимался информационной безопасностью и несколько лет прослужил в нашей части. Если и есть человек, который шарит в компах лучше чем Артем, то это Влад. Он же занимался обработкой наших личных дел.
Остается надеяться, что телефон остался прежним. Напряженно жду ответа. Гудок, два, три.
— Слушаю тебя Мир. — Раздается на том конце провода. Включаю громкую связь и кидаю телефон на стол перед нами.
— Ворон, рад слышать.
— Взаимно, Мир, взаимно. Чем могу..? — словоблудство это не его, всегда четко и по делу. Мне сейчас именно это и нужно.
— Хочу, что б ты нарыл информацию на одного человека.
Дима и Расул в наш разговор не лезут, лишь внимательно слушают.
— Уууу… — тянет разочарованно, — я то думал, будет чего поинтереснее, а это так на час-два работы. Ну, фиг с тобой, скидывай данные…
— Так просто не получится Ворон, — обрываю, — прошлое этого человека конкретно подчищено, известны последние три года, а до этого пустота. Мой спец пошарился и говорит, что возможно остались только бумажные носители. Он служил с нами, но даже этой информации в базе нет, но бумажный вариант то должен быть. Вот мне и надо чтобы ты нашел его бумажное личное дело.
— Так, так, так, — слышу в его голосе заинтересованность, — ну и кто ж у нас такой загадочный?
— Возможно, ты его помнишь. Это Макс, Вербицкий.
— Оооо, — удивлен, — прости друг, не выйдет. Я там так хорошо постарался, что даже сам хрен, что восстановлю.
— Это ты чистил о нем инфу? — сказать, что я в ах@е, это ничего не сказать. Чтобы оплатить Ворону такую услугу надо ограбить парочку банков, и то не факт, что хватит.
— Ну да, — говорит легко, — так что сам поминаешь, подвести его так не могу. Эта инфа может подкинуть проблем его семье.
— Ворон. — Говорю жестко, — Макс второй месяц, как убит. Его жена сейчас управляет его компанией, которую у нее попытаются отжать. Скорее всего, шантажом. Судя по тому, что все удалялось подчистую, там есть чем шантажировать. А мы даже не знаем, кто и чем это может сделать. Так что, как думаешь, у его семьи сейчас недостаточно проблем?
— А что говорит сама Ника? — голос становится тише.
— Сама она ничего не рассказывает. Говорит, лучше отдаст компанию, чем все вскроется.
На том конце провода повисло молчание, а я продолжаю.
— Наследница именно дочь Макса и Ники. Мы с Димой, его ты знаешь, пытаемся помочь. Я сейчас женился на Нике и усыновил ее дочь, что б до наследства было не добраться, убив Нику и забрав девочку. Но простой слив еще никто не отменял. И если ее прошлое раскопали до того, как ты все подчистил, то у Ники уже проблемы. А у нас информации ноль. Возможно, наседают конкуренты, а возможно семья Макса. Но если по первым мы роем, то семью мы в принципе не можем найти. — Дальше просто пересказываю все, что рассказывал друг нам в клубе.
— Вы не учли еще одного варианта, кому это может быть нужно. Тогда даже усыновление не поможет. И если подтвердится мой вариант, то даже если Ника все отдаст, это ее не спасет. — Говорит глухо Влад.
— Ворон… — внутри все леденеет. В смысле «не поможет». Это была гарантия, что Ника будет жить…
— Бл@дь. Да простит меня Макс. — Он на минуту замолкает, а мы втроем подаемся ближе к телефону, как будто это поможет узнать больше, — Макс позвонил мне, чуть меньше двух лет назад, попросил полностью стереть информацию о трех людях. О нем, его жене и их подруги. Так что бы никакой связи с прошлым. Я даже его деда проверял, но там и без меня хорошо поработали. — И снова замолкает.
— Ворон, — рычу, поторапливая, — про какой вариант ты говоришь?
— Я говорю про отца Ксюши, возможно, это он хочет себе доченьку с большим наследством.
А я охреневаю еще больше:
— Тормози, — чуть не ору, — какой к черту отец Ксюши? Разве не Макс ее отец?
— Только на бумажках. — Как битой по башке.
— И кто тогда отец?
— Судя по всему не самый бедный ублюдок. По словам Макса, семье Ники он немало бабок отсыпал, лишь бы все не всплыло. Но и у Ксюши денег сейчас, мягко говоря, не мало, мог и позариться.
Мозг медленно переваривает информацию, но главное выхватывает:
— А за что он заплатил? Что не должно было всплыть?
— Что он изнасиловал девочку.
Это был контрольный в голову. В ушах зашумело. До побеления костяшек сжал подлокотники кресла.
— Подробности, — требую.
На том конце тяжелый вздох.
— Информация частично из рассказа Макса, частично из того, что сам нарыл, когда чистил. Сильно подробностей не помню, но кое-что есть. — Снова пауза. — Ника была в клубе. Ее накачали наркотой и… — делает паузу, видимо не может снова повторить это слово, — Все эти развлечения засняли на видео и на следующий день весь город об этом знал, только с небольшой корректировкой, будто она сама этого хотела. Я смотрел это видео, там девчонка обдолбанная в край, но сама она не могла. Насколько я понял она была заучкой, отличница, победитель конкурсов, в универ поступила по приглашению — такие как она витаминки для памяти пьют, а не дрянь разжижающую мозг. Девчонка, даже в какой-то больничке валялась некоторое время, после этого. А в это время предкам ее бабок отсыпали, что бы они шум не поднимали и те приняла, более того, когда девчонка вернулась, ее из дома выставили. Тогда-то Макс ее забрал, увез, женился и записал на себя дочь.
Влад нарочно не называет Нику по имени. Пытается таким образом дистанцироваться, но судя по голосу, хреново у него выходит. Даже у него не получается держать себя в руках. Про себя вообще молчу — разорвать на части самое безобидное, что я хочу сделать с тем ублюдком.
— Кто. Это. Сделал? — Я убью эту мразь. Пох на все, мне нужна его кровь на моих руках.
— Я не знаю. — И поспешно добавляет, — И узнать почти не реально. На том видео, было видно только девчонку. Снимали на камеру, а не на телефон. Выкладывали тоже с левака. Все глухо. Макс первое время тоже просил разузнать, но потом отказался, как я понял, Ника его отговорила — не хотела терять единственного близкого человека.
