и обсудить.
— Ого. Неужели что-то серьёзное?
Что мне в ней нравилась, заинтересовать её можно было с полоборота. Глаза начинали гореть ещё до того, как она узнавала суть.
— Я давно планировал второй салон открывать, даже помещение уже есть.
— Это ведь круто!
Положение её тела изменилось так, что она полностью повернулась ко мне, излучая всеобъемлющее внимание к моим словам.
— Майка хочу оставить на основном салоне, а сам перейти в новый. Поможешь мне?
Ну вот. Больше я никогда не смогу спокойно смотреть на её губы, которые сейчас приоткрылись от удивления.
— Чем?
— Подготовка, открытие. Только не знаю, кого оставить вместо тебя тут.
— Эмили? Она сможет, я уверена.
— То есть ты уже согласна?
Она с улыбкой кивнула головой.
— Я её научу.
За такой короткий срок она уже стала сердцем нашего салона. В том, что она научит свою подругу, я не сомневался.
— Ты уверена, что они будут там работать?
Я вдруг вспомнил то, что наши друзья пропали с радаров, так и не вернув мне ключи.
— Конечно, Майк удивил меня! Я не ожидала.
Бренда громко засмеялась, будто и не было нашего поцелуя перед ужином, от которого она сбежала, как от огня. Нет, я чувствовал, что не был ей противен. Напротив, она охотно отвечала, и это было самое бесподобное — чувствовать её послушной по собственному желанию.
— Давай попробуем.
Сказал я, подпирая правой рукой свою голову. Только сейчас я увидел чёткую картинку открытия второго салона. Хотя, планировал его чуть более полугода назад. И всё это время в голове был белый шум. Сегодня будто бы что-то снова ожило во мне.
Около часа я с упоением описывал концепцию, рассказывал о планах. И как бы смешно это ни звучало, я её усыпил. Аккуратно вытянув из-под её головы свою руку, я выключил свет и ушёл.
Бренда
Как оказалось, Эмили не пропала, а поддалась на уговоры Майка. Он увёз её на набережную, но, к счастью, успел вернуть до отбоя, и моя подруга не пошла по моим стопам.
Из-за того, что у нас всё ещё был один комплект ключей на двоих, к универу меня подвез Итан. Когда он открыл для меня дверь, я едва поборола желание его ударить. Несколько проходящих мимо старшекурсниц, кажется, прокляли меня одним лишь взглядом.
***
Мы сидели в кафе, адрес которого мне сказал Итан, и ждали его.
— И почему же твой хозяин квартиры опаздывает?
Я уже хотела огрызнуться брату, что он не мой. Но вовремя поняла, что это будет более подозрительно, чем промолчать.
— Он на работе задерживается. Расслабься и получай удовольствие.
Я кивнула головой на большое блюдо с морепродуктами, которое он заказал.
— Майкл, не бегай, пожалуйста.
Натали могла быть насколько угодно убедительной женой и мамой, но на маленький вечный двигатель это действовало не всегда. Когда племянник пробегал мимо, я вытянула руку, чтобы притянуть его к себе. Зарывшись в мягкие волосы носом, я спросила.
— Ну рассказывай, как твои дела? Родители дома не обижают?
Пыталась перевести его энергию в другое русло.
— Я не маленький, чтобы меня обижать.
— Я разве сказала, что ты маленький? Ты большой, даже слишком.
Он гордо задрал нос, поворачиваясь ко мне.
— А ещё мы скоро переедем в Нью-Йорк.
От такой новости, я замерла и посмотрела на его родителей.
— Ого, какие новости..
С укором я посмотрела сначала на брата, а потом и на Натали. Как можно было мне не сказать о таких планах? Ну ничего, с вами я потом разберусь.
Майкл схватил со стола мой стакан с вишнёвым соком и продолжил бегать уже с ним.
— Привет.
Пришёл наконец-то. Повернувшись лицом к Итану, я наблюдала сцену, как в замедленной съёмке. Мой племянник на полной скорости нёсся вперёд, чтобы безнадёжно испортить костюм моего владельца квартиры.
— Майкл!
Ни крик Натали, ни её укоризненный взгляд, ни моё шокированное лицо не могли остановить вишнёвое пятно, растекающееся по его белоснежной рубашке.
Ни крик Натали, ни её укоризненный взгляд, ни моё шокированное лицо не могли остановить вишнёвое пятно, растекающееся по белоснежной рубашке Итана.
Это яркое пятно напоминало ранение в живот. Хорошо, что Майкл ещё не дорос до того, чтобы ранить людей вишнёвым соком прямо в сердце.
— Да, парень, ты прав, этот цвет сюда больше подходит. — Разрядил обстановку “раненный” Итан и окинул взглядом присутствующих. — Надеюсь, я прошёл обряд инициации.
Я повторила за ним осмотр присутствующих, и лицо брата мне ну очень не понравилось.
— Не нужно недооценивать противника, мой сын только начал этот обряд.
Но Итана, кажется, было не смутить и не спугнуть.
— Спасибо за предупреждение. С вашего позволения, пойду промою рану и попробую спасти рубашку.
— Я помогу!
Что ты несёшь, Бренда? Кто тебя пустит в мужской туалет? Зачем ему вообще моя помощь?
Мои же опасения озвучил Фокс, когда мы дошли до нужной развилки.
— Решила вероломно ворваться в мужской туалет или затащить меня в женский? Я не против, но уверен, другие посетительницы будут не в восторге.
Казалось бы, я должна испытывать раздражение от его очередной подколки, но я думаю совсем о другом, от чего низ живота начинает почти болезненно ныть. Надеясь прийти в себя, сделала пару глубоких вдохов. Таких глубоких, что голова прояснилась и пришла в воображаемое круговое движение.
— Прости за это… У этого ребёнка шило в одном месте. Ты точно справишься?
— Конечно, детка. Я ведь большой мальчик.
Даже за это не стала злиться, видимо, мне действительно было неловко.
— Я тебя подожду, ладно?
— Я ведь иду не в женский туалет, не переживай. Но мне приятна твоя забота.
Он вроде и шутил, как всегда, но на дне его зелёных глаз сейчас было что-то другое. Это звучало как-то… аккуратно? Без желания задеть?
Пока я размышляла, он закрыл дверь перед моим носом. Чтобы не вызвать подозрений, я отошла думать свои мысли чуть поодаль к небольшому столу с цветами в античной вазе. Облокотившись на него задом, я вовремя осознала, что эти винтажные ножки с трудом выдерживают букет, а ноша в виде меня стала бы для них роковой. Хватит неловкостей в этом семейном кафе, иначе нас больше не пустят. Не то, чтобы я стремилась, но тут неплохо. Хотя, место больше смахивало на ресторан, чем на кафе.
С какой радости Нью-Йорк? Было обидно узнать это от явно проболтавшегося ребёнка.
— Ты всё ещё ждёшь меня? — Раздался тихий приятный голос у меня над ухом, а ладони легли на
