прожевав, закивал он, — действительно, мокрая. Как будто сырая.
— Она не может быть сырая, — спокойно возразила я. — Я готовлю ее уже много лет. В моей тарелке та же самая рыба, с того же противня. И она полностью готова.
— Свое не пахнет, — небрежно бросил куда-то в сторону Сергей и вновь обратился к сыну: — Не ешь, а то еще отравишься. Положи себе что-нибудь другое. Остальная еда меньше похожа на отраву.
— А куда мне девать рыбу? Она мешается на тарелке.
Муж пожал плечами:
— Пусть мать уберет.
— Перестаньте говорить обо мне так, как будто меня здесь нет, — попросила я. — Глеб, если ты не хочешь рыбу, давай я уберу ее обратно на противень.
Сын перевел на меня взгляд и показательно наклонил тарелку. Кусок форели медленно сполз с нее и упал на пол.
— И вонючий соус туда же, — радостно произнес Глеб и вилкой вывалил весь соус на рыбу. — Во! Теперь я смогу поесть салат.
Сергей никак не отреагировал на это выходку. Он молча пододвинул салатник поближе к сыну и продолжил есть. Влас издал короткий смешок, а маленький Валя сказал: «Фу-у, вонючая рыба!».
— А теперь бери тряпку и мой за собой пол, — велела я Глебу.
— Он вообще-то ест, — зыркул на меня Сергей. — Не видишь что ли?
— Да, я вообще-то ем, — наглым тоном повторил сын.
— Я тоже ем, — вяло отозвалась я. — Не заметили?
— Глеб, не вздумай вставать, сиди на месте, — скомандовал Сергей. — Не ты готовил эту вонючую сырую рыбу, не тебе и убирать. Нина, будь добра, вытри пол, — он одарил меня недобрым взглядом. — Так воняет, что у нас у всех портится аппетит.
— Да-да, рыба вонючая, — загалдели дети, — воняет до космоса, убери ее с пола!
Думаете, я возмутилась? Отнюдь. Я молча пошла в ванную, открыла шкафчик, достала тряпки и моющее средство, а затеи вернулась в кухню и принялась за уборку. Мне было дико жалко выбрасывать рыбу, ведь она была вкусная, с корочкой и соусом, который прилагался отдельно. Я бы с удовольствием съела ее сама, но нет, теперь она отправится в мусорное ведро, а после ужина — в мусоропровод, который имелся у нас в подъезде.
— Кто хочет спагетти? — спросил Сергей.
Дети ответили одобрительными возгласами. Это был такой намек мне. Я послушно поднялась с колен, помыла руки и взяла с плиты кастрюлю со спагетти. Положила каждому в тарелку и затем снова села на колени мыть пол.
В какой-то момент мне в голову прилетела макаронина. Решив, что это Валя снова случайно выронил с вилки, я молча сняла макаронину с волос и бросила ее рядом с одной из тряпок. Но следом у меня на волосах оказалась внушительная порция спагетти. Часть упала на пол, другая на плечи. Я подняла голову и увидела, как Глеб уже заносит вилку, чтобы бросить на меня следующую порцию. Увидев, что я смотрю на него, он захихикал и сделал вид, что ест, но сзади его тут же подстраховал Влас — кинул в меня еще макарон.
— Что вы делаете??
В ответ дети засмеялись.
— Так, — раздался голос Сергея, — тихо! Во время ужина мы ведем себя спокойно. Посмеетесь, как поедите.
— Хорошо, пап.
Я поднялась на ноги, держа спагетти в руке.
— Сережа, а ты ничего больше не хочешь им сказать? Тебе главное, чтобы они не смеялись, а в остальном все нормально?
Муж поднял на меня удивленный взгляд:
— Дети случайно уронили макароны, в чем здесь проблема?
— Случайно?? Да тут грамм двести, не меньше!
— Ты постоянно к ним придираешься. Самой не надоело?
— По-твоему, я должна была просто молча все убрать, как будто все так и должно быть?
— Да, Нина. Как сделала бы любая нормальная мать. Но, увы, ты далека до этого понятия.
— Я не служанка! Я твоя жена, а для них, — чуть не плача, я указала на детей, — мать! Чем я заслужила такое потребительское отношение??
— Другого отношения ты не заслужила тоже, так что закрой свой рот и вытирай пол.
— Я не служанка, — едва слышно повторила я.
— Правильно, — кивнул Сергей, — ты хуже. Служанка бы никогда не подала детям сырую рыбу. Но пол тебе вымыть вполне под силу, так что вперед. У тебя десять минут, потом мы с детьми будем пить чай.
Я знала, что, если ослушаюсь, ночью меня ждет особый кошмар, к которому в последнее время пристрастился Сергей. Унижение было наилучшим выбором из двух зол, поэтому я снова села на колени и, глотая слезы, продолжила мыть пол.
В один из дней мы с Валей решили отправиться на детскую площадку. Натянув свою привычную одежду (треники и толстовка), я достала маленький прогулочный портфельчик и принялась складывать туда все необходимое, а именно бутылочку воды, леденцы и кое-какие фрукты. В это время сын надевал подготовленную мною одежду. Когда сборы были завершены, он неожиданно заявил:
— Хочу взять с собой все игрушки.
Я изумленно указала на прозрачный мешок огромных размеров:
— Зачем так много? Мы его даже не поднимем, придется тащить.
— Ну и что, потащим. Хочу показать всем во дворе, что у меня больше всего игрушек.
— Нет, — сказала я, поняв, что ребенок не шутит, — мы не понесем это все на улицу. Игрушки были куплены для игр в доме. Если хочешь что-то с собой взять, то пускай это будет мяч или машинка.
— Хочу-взять-все-игрушки! — заорал Валя и, не добившись эффекта, упал на пол и принялся реветь на всю квартиру.
Я никак на это не отреагировала — привыкла. В последнее время сын закатывал мне истерики по любому поводу, это уже стало традицией. Однажды я пригрозила, что надаю ему по попе. Это было сказано, скорее, от отчаянья — я никогда не била детей и не собиралась начинать. Это услышал Сергей и устроил мне такой разбор полетов, что теперь я опасалась даже повышать на сына голос, просто ждала, пока он сам успокоится. Вот и в этот раз я просто уселась на небольшой диванчик в прихожей и молча уставилась на Валентина. Тот был весь красный от усилий и уже явно устал орать, но все равно не унимался. Он бегал по коридору, швырял игрушки, пинал мебель и голосил, как будто его режут. Но всему рано или поздно приходит конец. Не прошло и двадцати минут, как он пришел в себя. Это случилось так же резко, как до этого началась его истерика.
— Тогда я возьму машинку, — сказал сын и, надувшись, встал у двери.
Я взяла прогулочный
