к нам присоединиться и попробовать этот чудесный напиток! — лепечу я, бедра вновь просятся танцевать.
Джо с улыбкой осматривает меня. Его взгляд ненадолго задерживается на моем декольте, но быстро возвращается к лицу. В металлической упаковке с салфетками я видела свое отражение: мои щеки красные без румян, которые я сегодня не наносила, как и остальную косметику кроме туши. Надеюсь, Джо не перестанет считать меня симпатичной из-за отсутствия макияжа.
Хэнк принимает заказ у парня, и приносит ему кружку темного пива. Лекси учтиво оставляет нас наедине и уходит болтать со своими одноклассниками, пришедшими в «Кривой рог» потусоваться. Она была права: здесь наливают всем. Делаю глоток своего коктейля, танцуя плечами с прикрытыми глазами. Даже с опущенными веками не могу не ощущать, как кружится комната.
— Ты в порядке? — вдруг спрашивает Джо. Я распахиваю один глаз и непонимающе кошусь на него. — Маркус выглядел неважно вчера, и вы так быстро убежали, словно кто-то умер.
— У меня нет никого, кто мог бы умереть, — да уж, шутка неудачная. И очень мрачная, хотя не скажу, что грустная. Я принимаю свою жизнь такой, какая она есть. Тоска по родственникам, половина из которых была мне чужой, не вернет их. — Прости, с чувством юмора у меня плохо.
Джо недоверчиво улыбается, пытаясь понять, точно ли это уместно. Откашливаюсь от сложившейся неловкости и продолжаю:
— Да, были кое-какие проблемы, но мы все разрешили.
Страстным поцелуем на столе. Боже, надеюсь, что не ляпнула это вслух.
Джо не просит подробностей и просто кивает, облегченно расправив плечи. Он выглядит повеселевшим, чему я безмерно рада. Сегодня развлечение и забава — главное, а все остальное пусть катится к Маркусу. Джо сегодня довольно разговорчивый, но признаюсь честно, я слушаю его вполуха. Мне не нравится, что его болтовня мне неинтересна. Такое чувство, словно я использую его и вру. Стыд неподдельный и не вызван алкоголем. Джо милый парень, и я должна благодарить его за доброту, а не думать о мужчине, ненавидящем меня за мое происхождение. Маркус не заслуживает ни секунду нахождения в моих мыслях, однако именно он, к сожалению, заседает в голове и не собирается убираться оттуда.
— Хочу танцевать, — перебиваю его и спрыгиваю со стула. — Ты идешь?
Джо качает головой, делает глоток пива и говорит:
— Предпочитаю смотреть, как двигаются девушки.
То ли я совсем пьяна, то ли это был намек. Решив, что его фраза имела однозначный подтекст, я впиваюсь взглядом в его глаза и встаю посредине бара. В колонках начинает играть не свойственная этому месту песня «I see red». Она идеально подходит под танцевальные возможности моего тела. Когда певица начинает петь, я медленно спускаю рубашку, оголяя плечи. Джо закусывает нижнюю губу, его тело напрягается. Ненадолго останавливаюсь: я не хотела оказывать такое влияние на парня. Мое движение было скорее машинальным порывом, чем хитро продуманным действием. Меня не учили обольщению, и делать это с человеком, который не привлекает, точно нельзя. Немного сбавляю напор и продолжаю танцевать, стараясь не допускать таких же непристойностей. Закрываю глаза, правой рукой обнимаю себя, а левую поднимаю к потолку. Мои бедра вырисовывают круги в воздухе. Когда музыка ускоряется, мое тело вторит ей, отдаваясь мелодии. Песни льются дальше, а я продолжаю танцевать. После четвертой аудиозаписи я выдыхаюсь и возвращаюсь к Джо. Озорные чертята приветствуют меня.
— Мне нравится танцевать, — задыхаясь, бормочу.
Джо наклоняется к моему уху и шепчет:
— Мне нравится, как ты танцуешь. Ты очень красивая.
Я отвечаю на комплимент улыбкой. Затем Джо обвивает мою талию и усаживает на барну стойку. Мне становится не по себе: Маркус сделал это плавнее. Его прикосновения были теплее и бережнее. Для Маркуса я была невесомой драгоценностью, а для Джо собой. Наверное, дело в опыте. Мой сосед лет на десять дольше соблазнял женщин. Я стискиваю бедра, не пуская Джо на чересчур близкое расстояние, но его лицо опасно приближается к моему. Весь воздух выбивает из легких, когда парень хрипит возле моих губ:
— Можно я тебя поцелую?
Маркус не спрашивал разрешения. Я не хочу целоваться с Джо так же сильно, как хочу делать это с мужчиной, живущим со мной в одном доме. Сомнения сильны, и я не знаю, что должна ответить. Следует ли мне позволять ему? Или все-таки послушать свою совесть?
К черту! Сегодня я не думаю о последствиях!
Едва заметно киваю и подаюсь навстречу Джо. Теплое дыхание щекочет кожу губ, и я приоткрываю рот, готовясь к поцелую — третьему в своей жизни и второму за сутки. Но кто-то отталкивает от меня парня и рычит:
— Как опекун Мередит запрещаю тебе приближаться ближе, чем на десять метров к ней. И тем более запрещаю опаивать ее, черт возьми.
Проблемы две. Во-первых, у меня нет опекуна. Во-вторых, Маркус здесь.
* * *
— Мередит, слезай со стойки, — шипит Маркус.
Я с вызовом выпрямляюсь, складываю руки на груди и продолжаю смотреть на Джо. Парень растерялся чуть меньше, чем вчера. Боковым зрением подсматриваю за Маркусом. Голубая фланелевая рубашка в клетку оттеняет яркий цвет разъяренных глаз, на шее пульсирует вена, густые брови с пробелами из белесых шрамов сведены на переносице. Так как я продолжаю молчать, за меня говорит Джо:
— Чувак, я довезу ее в целости и сохранности.
Парень поднимает руку, чтобы похлопать приятеля по плечу, но, кажется, все дружеские отношения у них закончились. Маркус почти прожигает дыру взглядом в голове Джо, предупреждая, чтобы руки он держал при себе. Когда мы оказываемся втроем, воздух вокруг пронизывается насквозь электричеством от напряжения. Где носит Лекси, когда она так нужна? Маркус отталкивает Джо, подступая ко мне. Я избегаю его взгляда, нарочно делая вид, что мужчины здесь нет, подпеваю шепотом песню и дрыгаю ногами, как маленькая.
— Девочка, не вынуждай меня, — едва слышно предупреждает Маркус.
— Джо, мы не досмотрели «Грязные танцы», — говорю я, натянув на губы сладкую улыбку, и беру со стойки закрытую бутылку с водкой, которую Лекси подливает в наши коктейли. — Может, пойдем в кино сейчас? В баре слишком много людей.
Парень не реагирует. Он неглупый и видит, что между мной и Маркусом проходит битва с вербальным оружием. Монтгомери оскаливается и рявкает:
— Мы уезжаем домой сейчас же.
— Чувак, Мередит не хочет ехать с тобой, — вступается Джо.
Однако становится слишком поздно. Маркус не слушает его, руками обхватывает мою талию и закидывает к себе на плечо, как мешок с картошкой. Моя голова врезается в его спину. От резкого переворота на сто восемьдесят градусов хмельной организм испытывает
