— Сегодня отвезу в журнал вторую статью — «Опыт успеха на уроках развития речи».
— Я рада за вас, Марина. Вы творческий учитель, человек новой формации. Тем более мне грустно прощаться с вами.
— Прощаться? — не поняла я.
— В этом году вы выпускаете класс. А новый набрать не получается. Идут дети девяносто пятого, девяносто шестого годов. Кто тогда рожал?
— Что ж, в школе не будет первых классов?
— К сожалению, только один. Но работать в нем будет Валентина Петровна. О.на отличник просвещения, в школе сорок лет! Поймите, Марина, вы молодая, вам легче найти работу. У Валентины Петровны тяжелая ситуация в семье…
Прекрасная дама старательно подбирала слова. Видимо, люди Давида заодно вразумили и ее.
После уроков я поехала в «Школьную психологию». Редакция занимала две комнаты на втором этаже неприглядного здания довоенной постройки. Одна комната была заперта, а в другой сидела за компьютером бело-розовая Ольга Мальченко.
— Привезли статью? На дискете? Отлично! — Она приветливо улыбнулась. — А вас тут гонорар дожидается.
— Спасибо. — Я спрятала деньги в сумку. В прошлой жизни на них можно было бы устроить чаепитие и пригласить Изу — сумма была против ожиданий вполне приличной.
— Что вы так долго не приезжали? — спросила Ольга.
— В школе много дел. У меня ведь четвертый класс — выпускной.
— Вы с работы? Давайте кофе попьем. Как там у вас в школе? Какие новые веяния?
— Галина Васильевича рвется сотрудничать с лабораторией Рыдзинского. Мечтает превратить школу в экспериментальную площадку.
— Это, передайте, бесполезно. Борис Григорьевич пообщался с ней и говорит: «Сюда я больше не ездок!»
— Да я тоже там последние дни дорабатываю.
— Нашли что-то получше?
— Да нет. Ничего конкретного.
— А к нам не хотите?
— В лабораторию?
— В редакцию. Дел полно, а работаю я фактически одна. У Бориса Григорьевича руки не доходят.
— А что я должна буду делать?
— Редактировать. Пишут нам все, кому не лень! Иногда просто какие-то глупости. Иногда дельные вещи, но таким языком. Вот только что читала, какая-то тетка из Перми предлагает обратиться к ученикам с вопросом: что у мыша на заду?
— Хвост что ли?
— Мягкий знак! Ну что, хотите попробовать?
— Попробовать-то можно…
— Ну и отлично! — Она протянула дискету. — Вот вам статейка на пробу. Я переговорю с Борисом Григорьевичем и позвоню завтра-послезавтра.
Позвонила она в тот же день.
— Марина, Борис Григорьевич согласен. И больше, скажу вам, — обрадовался. Говорит, раз сама пишет грамотно, значит, и редактировать нормально будет. Вы посмотрели материл?.
— Еще нет.
— Давайте по возможности быстрее. А заявление напишете завтрашним числом.
— Так я еще из школы не уволилась.
— Все равно. Вы уже сотрудник редакции. Отредактируете статью — звоните сразу. Ну, всего доброго.
— Уволила тебя Аль Хабиб? — Давид невесело усмехнулся. — Надо бы разобраться.
— А зачем? Мне уже предложили работу в «Школьной психологии».
— И как же ты будешь писать в журнале, лишившись практики?
— Школ в Москве много. И в моей старой не было ничего особенного. Разве что Аль Хабиб…
У меня все не хватало времени прочитать статью. То проверка итоговых контрольных, то возня с документами и психологическими характеристиками учеников, то пробные экзамены в художественной школе у Илюшки. Но настал момент, я поняла, что дальше тянуть будет неприлично.
Статья была написана лозунгами, напоминавшими старое доброе советское время: развивать, повышать, улучшать. Зато какое значение имели примеры — по сути, фрагменты талантливых уроков! Как только до таких простых вещей я не додумалась раньше! Да это необходимо каждому учителю! Я попыталась набросать вступление к статье, стараясь как можно точнее сформулировать главные мысли автора.
Потом от компьютера заболели глаза — я распечатала свой текст, перечитала. Нет, все-таки чего-то не хватает…
Приближалась полночь, дети спали, Давид еще не вернулся с работы. Прихватив листки со статьей, я устроилась в кресле в столовой и только тут почувствовала, до чего устала.
Решила: ладно, статья не убежит. Выключила свет и стала думать о Давиде. Я любила просто думать о нем. В последнее время "мы так мало видимся — приходит поздно, не ужиная, ложится спать. А в июле вообще уедет на целый месяц! Как я буду без него?.. Жила же ты раньше без него!.. Неужели жила?!
Мне вспомнилось, как мы в первый раз целовались в прихожей моей квартиры на Чистопрудном. Какое это было оглушительное счастье!
Я закрыла глаза и попробовала представить ту сцену. Но почему-то увидела Ленку Власову, стоявшую в дверном проеме и скептически кивавшую: «Не надо разрушать чужие семьи!» Я крепче обняла Давида и тут откуда-то сверху услышала голос Дениса. От неожиданности я вскочила — листочки со статьей разлетелись по комнате.
— Ты что, нарочно спряталась?!
В комнате пылала люстра. Денис и Давид, встревоженные, стояли на пороге.
— Иди спать. — Давид ласково подтолкнул сына и, едва за ним захлопнулась дверь, подхватил меня на руки. — Марина!
Казалось, сон продолжается наяву. Я обвила руками его шею, прильнула щекой к щеке.
Не произнося ни слова, он понес меня в спальню…
— Что случилось? — спросила я, когда все было кончено.
— Я тебя потерял.
— Меня?!! Иголку в стоге сена!
— Я пришел — в квартире темно, тихо. Решил, что ты спишь, вхожу в спальню — кровать пустая…
— Ну, и ты подумал…
— Я разбудил Дениса. Он говорит: когда уходил спать, мама за компьютером сидела. Мы кинулись искать тебя…
— Давид, ты сумасшедший! Куда я, по-твоему, могла деться? Я даже думать боюсь, что буду без тебя! Вот ты уедешь в свой Стокгольм…
— Кстати о поездках: двадцатого июня летим в Грецию.
— И Денис?
— Почему же только Денис?
Значит, ко всем прочим проблемам добавятся проблемы с загранпаспортами.
В начале июня Илюшка сдавал экзамены в художественную школу и был принят в третий класс.
— Имейте в виду, — строго сказала мне завуч, — дети находятся у нас с понедельника по пятницу круглосуточно. Сами судите: с утра у них обычные уроки, после обеда — рисование до шести. А надо еще успеть домашние задания сделать! Вы же не хотите, чтоб у ребенка от переутомления был нервный стресс?!
— Ты не будешь скучать без нас? — спросила я сына.
— Я же не маленький!
По-хорошему за успешно сданные экзамены Илье полагался подарок. Но я спешила: с редактированием чужих статей совсем забросила свои собственные, а до отъезда в Грецию обязательно следовало сдать третий материал цикла.
