Их машины двигались вдоль Фонтанки. Миновали Летний сад. На другой стороне высился Фонтанный дом. Наташа краем глаза видела, как полупустые низкие катера по очереди проскальзывали в арку моста и выходили в Неву.
«А жаль будет с Питером завтра расставаться! – вдруг ни с того ни с сего подумала она. – И уже действительно хочется есть. Скорее бы приехать! – Она обрадовалась, узнав Екатерининский канал. Наталья любила это место: высившийся чуть сбоку храм Спаса на Крови, его решетку каслинского литья, старые трамваи, на которые они с отцом садились на Конюшенной площади. Но теперь партию вела не она. Она была ведомой. – Что ж, посмотрим, что будет дальше», – сказала себе Наташа.
Они свернули на боковую улицу и заехали в тупик. За чисто вымытыми стеклами двухэтажного салона таинственно сияли машины, а позади здания возвышалась квадратная башня – то ли старая, перестроенная из чего-то, то ли новодел под старину. Вдоль обочины стояли машины посетителей. Алексей свернул и подрулил на оцепленную стоянку. Наташа осторожно подъехала за ним. Вышедший охранник снял ограждение. Алексей отцепил трос и кому-то позвонил.
– В этой башне – мой офис. Выходи, мы приехали. – Он открыл ее дверцу. Появившиеся рабочие закатили Наташину машину. Процесс пошел.
Алена приехала к условленному месту позднее, чем рассчитывала. Такси не попадались, и частника она поймала не сразу. Еще не наступил час искательниц приключений, и явно взволнованная женщина в нарядном платье с торжественным декольте настораживала водителей. Потом Алена спутала направление. Ей показалось, что Наташа имела в виду другую улицу, где договорилась встретиться с Алексеем, таким образом задержка составила больше сорока минут. Когда Алена наконец нашла нужный ориентир – тот самый ресторан с ничего не подозревающим швейцаром, ни ее собственного мужа, ни чужой женщины, ни машины с московским номером, ни их сияющего «Мерседеса» – ничего она не нашла. С досады Алена была готова кусать локти. Что делать? Нужно было возвращаться домой, но злость настоящей хищницы взяла верх над разумом, и Алена, сделав круг, спустилась в метро и проехала бесцельно несколько остановок, обдумывая, где теперь искать Наташу и Алексея.
Она вышла на Невском и быстро зашагала вместе с пестрой толпой. В розовом открытом платье под вечер стало прохладно. Она ведь не рассчитывала на такую долгую прогулку, Алена была уверена, что, встретившись с соперницей в условленном месте, задаст той хорошую трепку и, довольная собой, гордо усядется в мужнину машину и царственным тоном отдаст приказание доставить ее домой, оставив ту, другую, униженной и оскорбленной. Вместо этого она должна была в одиночестве тащиться по нарядному проспекту, лениво отмахиваясь от гортанных предложений жгучих брюнетов. Ужасно было чувствовать себя проведенной! Зеленые Аленины глаза горели бешеным рысьим огнем. Ну, попадись ей только эта Наталья Нечаева!
Алена мучительно вспоминала каждое слово подслушанного телефонного разговора.
«Что еще говорила эта женщина? Что она только что из Москвы. Она там живет. Хотя, может быть, и нет, просто приехала. Что еще? Что у нее сломалась машина. Значит, она сама водит автомобиль».
Алена вздохнула. Сколько раз она пыталась заставить себя научиться водить. Все было некогда и неохота. Да и зачем, когда Алексей отвозил и привозил ее, куда ей было надо…
«Что там говорилось дальше? Машина сломалась, и эта женщина просила помочь». Алена посмотрела на часы. Было еще сравнительно рано. Вряд ли они сразу поехали бы в сервис или в ее гостиницу. При мысли о гостинице у Алены пересохло во рту. «Он может пригласить ее поужинать, а потом отвезти… Отвезти куда?»
Алена знала своего мужа. Офис был его пунктом. Два этажа автосалона и дурацкая башня. Баснословная плата за аренду. Все ради того, чтобы он мог любоваться красивым видом с четвертого этажа, где на самой верхотуре Алексей устроил свой кабинет. Алене на фиг не нужен был этот вид.
Но Алексей в этом вопросе был непреклонен. Высокая арендная плата сводила Алену с ума, когда она думала, какие прекрасные вещи могла бы купить на сэкономленные деньги. Престиж, конечно, имел большое значение, но все-таки салон можно устроить как-нибудь и попроще. Во всяком случае, Алена правильно рассудила, что гипотетический ресторан ей все равно не найти, а где находится офис, она знала отлично. Если муж решит похвастаться, он повезет Наталью туда. У Алены сжались кулаки и ногти больно впились в ладони, когда она представила себе мягкую мебель мужниного кабинета, стильные стеклянные шкафчики, набор выпивки в баре. Что ж, она подловит их там. Офис уже близко. Алена ускорила шаги.
Когда через несколько минут она свернула на набережную Екатерининского канала, храм Спаса на Крови, отреставрированный и умытый, обиженно посмотрел на нее, подавленный ее мрачным пренебрежением. Женщина даже не взглянула в его сторону. А он, в кудрях сочной зелени, в кружевах чугунной решетки, миражом возвышающийся прямо из водной глади канала, приглашал ее оглянуться и будто предостерегал: «Не бывать удачной дороги следующим по земле равнодушно. Милая, задержись на минутку! Взгляни на музыкантов-бродяг, не пожалей, кинь им денег! Послушай переливы скрипок, волнующее «Yesterday» саксофона. Откликнись на застенчивое соло, что трогает до глубины души каждый вечер. Пожалей девочку, что поет Шуберта, ожидая подачки от иностранных туристов, – у нее очень нежный голос, который нельзя перенапрягать, и мерзнут по вечерам коленки – ветер с канала суров, а ее пока греет только любовь к искусству».
Но ничего этого не замечала Алена. Она не любила пялиться по сторонам. Пусть приезжие глазеют на красоты да интересуются, что в каком здании раньше было. Ей на это плевать. Этот город ее собственность точно так же, как своими и неприкосновенными она считала свой дом и своего мужа. Она родилась в этом городе и в нем жила. Какое ей было дело до тех, кто расхаживал здесь сто лет назад! Ей важен был сегодняшний день. Свой собственный дом, дача, магазины, парикмахерские – вот и все; что ей нужно было для жизни.
Конечно, она знала, где что находится – театры, музеи, дворцы. Но везде была по разу – и только. Чего ради было таращить по десять раз слипающиеся глаза на диван Пушкина или на стол Достоевского? Она этого не понимала. Когда ей рассказывали, в какой адской неустроенности жила в Фонтанном доме Анна Ахматова, Алена лишь в недоумении пожимала плечами. Что значит в неустроенности? Значит, не хватило ума устроиться по-человечески!
Она любила отдыхать у теплого моря. Закатиться недельки на три куда-нибудь подальше и погудеть без оглядки! Вот это отдых! Правда, в последние годы она взяла себе за правило посещать модные выставки, музеи и концерты. Ей нравилось изображать сведущую даму.
