– Альбина тебе пожаловалась на моё невнимание?
– Нет, мы с ней об этом не говорили.
– Ах, вот как… Хорошо, – выдохнула я. Вскинула голову, посмотрела Федотову в глаза, нацепила улыбку на лицо и торжественно проговорила: – Поздравляю. Так как моей сестры рядом нет, поздравляю лично тебя с бракосочетанием. Пусть ваш союз будет долгим, счастливым и плодотворным.
Моя речь прозвучала вполне воодушевленно, как мне показалось. Но Федотов продолжал мрачнеть, даже массивный подбородок выдвинулся вперед.
– Если ты не прекратишь, – проговорил он мне в лицо, – я отправлю его обратно. Завтра же.
Я моргнула в растерянности. Переспросила:
– Кого?
– Илюху. Если ты не прекратишь, никакой учебы, никакой Москвы ему не будет.
Я всё-таки отступила на шаг. Моё сердце, бешено стучавшее до этой минуты, неожиданно замерло.
– Ром, я ничего не делаю, – сказала я. Сказала это, и мне захотелось заорать от бессилия. Потому что я вдруг поняла, что я оправдываюсь. Но перед кем и за что?
Он стоял передо мной, руки в карманах свадебных брюк, и смотрел тяжело и колко. И, кажется, верить мне не собирался.
– Что ты там собралась, Москву ему показывать? Компанию составлять?
– Кто тебе сказал?
– Все наши родственники скопом. Сообщили мне эту радостную весть. Что вы невероятно подружились, с первой встречи. – Он шагнул ко мне, я ещё отступила. Нервно сглотнула, и зачем-то опустила глаза. Опустила глаза, будто виновата! Да что со мной? – По пристани вы гуляете, – продолжал он глухим, обличительным тоном, – в обнимочку за столом сидите. Вальс танцуете. Мой брат хорошо танцует, да?
– Это твой брат, – проговорила я, стараясь сохранить остатки спокойствия, – тебе лучше знать.
Федотов поджал губы, очень неприятно, покивал в такт моим словам. Потом поднял руку и потянулся к моим волосам. Движение было неспешным, но, судя по замутненному взгляду Романа, больше инстинктивное. Я тут же его руку оттолкнула, когда поняла, что он собирается сделать. Предостерегающе шепнула:
– Не трогай прическу.
Он моргнул, будто неожиданно пришел в себя, слегка пошатнулся. И проговорил совсем другим тоном:
– Насть.
Именно в эту секунду, неизвестно по каким причинам, мне вдруг захотелось заорать. В отчаянии, в истерике, кинуться бить его, я сама испугалась своих желаний. Задохнулась и отвернулась от него. Всё происходящее, его присутствие рядом, его тон, взгляд – уже мало походили на глупую игру. Воздух будто раскалился, я не понимала, что происходит. Что со мной происходит. Отчего у меня разрывается всё внутри…
Я повернулась к Роману спиной, в надежде, что он уйдет. Но он ко мне шагнул, я почувствовала горячую, широкую ладонь на своём животе, он резко прижал меня к себе спиной, а я зажмурилась. Не знаю, сколько это тянулось, сколько мы так стояли, наверное, совсем недолго, какие-то секунды, но мне они показались бесконечными. Моё тело будто потеряло вес, я стала бестелесной, готова была парить, и лишь мужская рука удерживала меня на земле. А потом Федотов наклонился и прижался губами к моей шее. Коснулся её языком, и у меня закружилась голова. Он поцеловал, раз-другой, невероятно нежно, а потом вдруг прикусил мою кожу зубами. Это было так неожиданно, остро, мои глаза распахнулись, а Роман вдруг отпустил меня. И только шепнул на ухо:
– Будешь ему улыбаться, не по-родственному, я отправлю его обратно. Услышала?
Я не ответила, не повернула головы, глаза прикрыла на мгновение, и вот уже за моей спиной никого нет. Я для начала выдохнула, ещё раз выдохнула, а затем в ярости замолотила кулаками в воздухе.
Какого черта?..
ГЛАВА 5
После окончания шумихи, связанной со свадьбой Альбины и Романа Федотова, моя жизнь вроде как вошла в привычное русло. Вроде как – потому что в мыслях я без конца возвращалась к тому злополучному моменту, когда мы с Романом остались наедине. И, если честно, некоторое время, после такого количества воспоминаний и воскрешения в памяти деталей случившегося, мне стало казаться, что я всё себе придумала. Перебрала шампанского, нафантазировала…
Конечно, это не было фантазией. Я прекрасно всё помнила, в тех самых мельчайших деталях, которые мне и додумывать не надо было, но я совершенно не знала, что мне с этими воспоминаниями делать. Я помнила своё изумление, вспыхнувший внутри жар, лишь от прямого, настойчивого и обличительного мужского взгляда. Помнила, его слова, упреки, которые совершенно не имели под собой никаких оснований, да и права Федотов не имел меня в чем-то обличать, скажем откровенно. Но всё это случилось, и я не понимала, как мне дальше с этим жить. В том смысле, что я, конечно, могу списать случившееся между нами на алкоголь, на некое минутное обоюдное помешательство, но в глубине души я понимала, что никаким помешательством, по крайней мере, с его стороны, здесь и не пахнет. А мы отныне родственники, как бы, и нам придется встречаться время от времени, на глазах у его жены, моего отца, бабушки, сидеть за одним столом и поддерживать светскую беседу. Мы всё это будем делать, а те минуты за свадебным шатром в день его женитьбы будут стоять между нами долгие годы.
Черт бы побрал Федотова!.. Подозреваю, что его совесть мучить не станет, а вот меня мучает, и я придумываю себе дела и заботы, и отказываюсь от визитов к бабушке и отцу. Свадебное путешествие молодой четы продлилось всего неделю, Альбина с Романом вернулись в Москву, и принялись приглашать родственников и близких друзей в гости, посмотреть их новую двухуровневую квартиру. Я от всех приглашений отказывалась. Не в категорической форме, а якобы в расстройстве вздыхая, переживая из-за своей занятости. Затем клала трубку телефона и зажмуривалась с мыслью о том, что я никогда, никогда больше не хочу видеть лицо нового родственника. Роман тоже себя никак не проявлял, и я тешила себя надеждой, что всё само собой забудется. И моё «никогда» превратится в пару месяцев, и я снова заживу спокойно.
Вот только я уже давно не живу спокойно. Разве не так?
Лишь притворяюсь.
– Настя, так же нельзя! – Альбина позвонила мне спустя две недели после возвращения из свадебного путешествия, и тут же принялась меня стыдить. – Совсем пропала, даже отец говорит, что совсем тебя не видит. И к бабушке ты тоже не приезжаешь. Говори, как есть, – потребовала сестра, – у тебя что-то случилось?
– Нет. – Я вздохнула, присела на край кухонного подоконника, глянула вниз, во двор. – Просто я занята, Аля.
Альбина недоверчиво фыркнула.
– Чем, интересно? Лето, каникулы, учиться тебе не надо. Или ты не в Москве?
– В Москве, – сказала я, и тут же пожалела об этом. Нужно было сказать, что я у матери, и никаких бы вопросов ко мне не было, а я сболтнула лишнего, не подумав. Поспешно добавила: – Работы навалилось.
– Черт с ней, с этой работой, – легко заявила Альбина. – Приезжай ко мне в гости. Я привезла тебе подарок с Кубы, а ты ко мне не приезжаешь. Ты слышишь?
Я вымученно улыбнулась своему отражению в стекле.
– Думала, ты слишком занята семейной жизнью. Вы ведь молодожены.
Альбина фыркнула.
– Не говори глупостей. Наша семейная жизнь – это бесконечные встречи, деловые ужины и выходы в свет. – Сестра вздохнула. – Если честно, уже жду не дождусь, когда уеду на съемки.
– А когда ты уезжаешь?
– В субботу. Лечу в Калининград, пока на две недели, а там видно будет.
– А как Рома к этому относится?
– А как он может относиться? – удивилась Альбина. – Он прекрасно знал, на ком женится. У меня такая же карьера, как и у него.
– Ясно. Хорошо, что вы договорились.
– Так что, я завтра жду тебя? Пообедаем вместе.
Я поняла, что в этот раз отговориться не удастся ничем. Поэтому дала согласие. Оставалось только понадеяться, что Роман Юрьевич будет занят настолько, что дома его не окажется. Тем более, в обеденное время.
– Дорогая, ты какая-то бледная.
Альбина встретила меня именно этими словами, присмотрелась ко мне, затем порывисто притянула к себе. Я ткнулась носом в благоухающую дорогими, изысканными духами шею сестры. Я обняла её в ответ, поцеловала в щёку, всеми силами пытаясь выглядеть радостной и счастливой. Но, по всей видимости, получалось не очень. Аля приглядывалась ко мне со всей пристальностью и обеспокоенно хмурила брови. Затем приподняла мой подбородок указательным пальцем.
