— Борис, у тебя есть машина? — тут же спросила я.
— Да, конечно, на парковке стоит, и машина Никиты тоже, господин Боттичелли ее пригнал, когда тебе плохо стало.
— Тогда нельзя терять времени, — отозвалась я, и все поспешили на выход.
— Лучиана, твоя нога. Ты уверена, что способна сейчас куда-то ехать? Врач рекомендовал тебе покой.
— Папа, я справлюсь, едем, — и мы поспешили к машинам. На улице было глубоко за полночь. Звездное небо и яркий месяц освещали город. Тишину нарушали изредка проезжающие машины, а на дорогу падал свет неоновых фонарей, вокруг которых кружили мотыльки.
Никита — такой светлый человек. Он особенный, и мне очень хотелось помочь ему. Из-за меня он попал в такую переделку, и я обязана была его вытащить из этого ада.
Дакота теперь была с Борисом и именно в его белый Lexus она села, а мы с папой взяли машину Никиты.
— Дочка, не переживай, мы найдем Никиту, я все для этого сделаю.
— Папа, ты не представляешь, на что они способны.
Через час мы добрались до академии, и вскоре я увидела Терминатора. Этот парень был среднего роста, но его руки полностью покрывали тату. У него были русые волосы, и он носил короткую прическу. Его зеленые глаза были ледяными, даже устрашающими. В них читалась опасность. Мой отец с недоверием на него посмотрел, а мы обменялись виртуозным рукопожатием. Так мы всегда с ним здоровались, и не важно, кто его приветствовал, девушка или парень. Если ты с Терминатором, то должна именно так его приветствовать.
Дакота тоже подошла и пожала руку нашего общего друга. Терминатор — это было наше правосудие в детском доме. Всегда справедливый, но очень жестокий. Он же судит, он же наказывает. И он наказывает так, что потом уже не захочешь нарушать негласные законы Тимура.
— Ну что, Пикассо, я узнал, что Белый и Тимати сегодня снимали селфи на стройке. Это по федеральной трассе. Селфи снимали час назад. Думаю нам надо двигаться туда, — и вскоре к нам подошли еще пятеро ребят с весьма устрашающим видом.
— Это свои ребята, надо Белого и Тимати проучить. Не переживай, тебе отведена главная роль. Знаю, что тебя тогда Белый похитил, и я хотел с ним разобраться. Совсем страх потерял. Мы своих в обиду не даем. Просто я на вахте был и вернулся пару дней назад. В больнице тебя искал и в общаге тоже, но ты пропала, а так бы встретились. Где ты теперь?
— У Никиты живу, — отозвалась я.
— Никита? Парень твой, тот, что попался?
— Да, он самый.
— А это кто? — Терминатор перевел взгляд на Федерико.
— Это мой отец. Он недавно нашелся, и мы пока проходим экспертизу ДНК.
— Ничего себе дела. Ты смотрю, круто двигаешь свою жизнь. К парню переехала, папу нашла, в неприятности вляпалась.
— Не говори, Терминатор, я как всегда, очень везучая.
Тимур обвел всю нашу честную компанию цепким взглядом и выдохнул.
— Все, по машинам, с ребятами потом познакомлю, — Тимур слегка улыбнулся и сел на переднее пассажирское сиденье. Мой папа сидел на месте водителя, а я оказалась между двух парней, которые сидели сзади, как и я.
— Макс, — представился брюнет. Он явно имел армянские корни.
— Его зовут Махир, но мы зовем его Макс. Вера другая, но он живет по нашим понятиям.
— Серый, — отозвался мужчина слева. Русоволосый паренёк в очках, но у него так же на руках были тату. Какие-то готические рисунки, но только на одной руке и еще что-то было изображено справа от уха, и рисунок скрывала футболка. Серые глаза казались равнодушными, но улыбка была очаровательной. Все ребята из команды Терминатора были в куртках черного цвета. Джинсы черные или темно-синие. Под куртками были футболки черных цветов с изображением различных рок-групп. У Серого была белая футболка и белые кроссовки.
— А Серый, он Сергей?
— Да, я Сергей, ты не переживай так, мы не сильно их убьем, так чуть-чуть. Ты не помнишь меня? — молодой человек очень загадочно мне улыбнулся.
Я стала всматриваться в лицо паренька, а потом заметила шрамы прямо на запястье глубокие, и вспомнила. Когда мне было тринадцать лет, в наш детский дом попал паренек. Его родителей убили. Зверски убили, а над пареньком жестко издевались в лесу. Он не рассказывал, что ему пришлось пережить, но он едва не умер. После реанимации, он попал в наш детский дом. Сергей ни с кем не разговаривал, а однажды я обнаружила его в ванной комнате со вскрытыми венами. Серый не хотел жить, и я буквально кричала, заставляя его бороться со смертью.
Потом когда я в своей комнате перетянула его руки бинтами, он немного пришел в себя. Обошлись без скорой помощи.
Позже я потащила его на улицу, и мы долго гуляли. Я рассказала ему о своей судьбе, а он о своей. После перенесенных испытаний у него упало зрение, а еще после этого случая он состоял на учете у психиатра какое-то время.
Потом он, так сказать, попал в компанию Терминатора, и тот помог ему справиться с трудностями. Сергей теперь не был таким уж и слабым. Сейчас он был высоким парнем, в хорошей физической форме, и у него на пальце правой руки было кольцо. Золотое кольцо.
— Серый, я помню тебя, и ты изменился, — я какое-то время не могла оторвать свой взгляд от него. В его глазах было столько всего. Я знала, через что ему пришлось пройти, и его судьба, это тяжелый путь сильного человека.
— Я, когда узнал, в какие неприятности ты попала, очень захотел помочь, ты же спасла меня когда-то, — усмехнулся Сергей, но едва заметная улыбка была какой-то грустной. Потом он добавил. — Любишь его?
— Кого?
— Того, кого выручать едем?
— Я ему не говорила об этом, но я не хочу его смерти.
— Понятно, разбираешься в себе, но мне и так понятно, что ты его любишь. Я хорошо тебя знаю, Пикассо.
— А ты, Сергей, ты ведь женился, верно?
— Да, ведь жизнь она полна сюрпризов, и мне повезло. А знаешь кто она?
— Кто? — мне было, правда, любопытно, кто же это.
— Неформалка из детского дома, Мальвина.
— Василевская Амалия?
— Теперь Холодова? — усмехнулся Сергей.
— Да вы же на дух друг друга не переносили. Она постоянно строила тебе козни, и Тимур много раз ее наказывал за это. Дохлую крысу тебе в постель подсунула, тетрадь по химии сожгла, кроссовки прятала постоянно.
— Знал бы, что это у нее любовь такая, не трогал бы девчонку, а так в комнате у меня постоянно наказанная отбывала, — усмехнулся Терминатор. — Чистоту наводила.
Амалию звали Мальвиной за огромные голубые глаза, длинные ресницы, а позже она свои волосы стала окрашивать тоником в лазурный цвет. Тогда она действительно оправдывала свое прозвище. Мальвина и Серый были врагами. Воспитатели намучились с ними. Нет, Сергей ничего ей не делал, но был равнодушен к девчонке, а ее это вероятно задевало.
— И как у вас теперь отношения? — спросила я.
— Я ее воспитал, теперь она, наконец, стала меня слушать, — усмехнулся Сергей.
Мы ехали за машиной Бориса, а ему дорогу указывала Дакота. Терминатор указал ей нужный маршрут перед тем, как мы выехали из города.
Время, казалось, тянулось так медленно, и хотелось ускорить его. Неизвестность ядовитой пеленой отравляла сознание.
***
— Что за черт, — Никита пришел в себя. Он ощущал ужасную острую боль в голове и, коснувшись затылка, угодил в липкую полусвернувшуюся кровь. Его голова была разбита, но он хорошо помнил, что произошло.
Выйдя их ресторана, Никита нашел место, где связь была наиболее доступной, а потом его окликнули, и в следующий момент он получил сокрушительный удар битой по голове. Далее последовала еще серия ударов, и Никита потерял сознание.
Послышались голоса, Никита слегка приоткрыл глаза. На нем был наручник, и он оказался прикованным к арматуре, которая дугой торчала из стены. Вырвать ее ему не удастся, это было понятно сразу.
— Что, препод, очухался? Ну что, нехорошо ты со Славиком поступил. Сейчас ты ответишь за все. Ждали, когда ты договор свой закроешь, да экзамен примешь у всех. Не хотели остаться в конце года с задолженностью по твоему предмету, а теперь пришло время за все заплатить. Пикассо — девка Славика, а ты на его собственность позарился.
