Я испытала настоящий ад этой ночью. Еще когда мы направлялись к месту, где удерживали моего парня, я думала сообщить ему потом, что нам все-таки не стоит быть вместе, а сейчас понимала, что нет. Никакие преграды не способны разрушать мое хрупкое счастье, и я даже не собиралась что-то подобное говорить ему. Он чуть жизни не лишился и так смотрит сейчас на меня.
Он взял мою руку в свою, и посмотрел, на разбитые костяшки.
— Болит, Лучик? — в самое ухо прошептал Никита.
— Уже нет, — отозвалась я, а потом, посмотрев на своего изрядно избитого учителя, достала платок. Я аккуратно стерла кровь с его губы, а потом меня резко накрыло. Видимо шок прошел, а осознание того, что все позади, пришло, и я расплакалась. Было невыносимо тяжело. Это были слезы радости, что мы успели, и что Никиту не оставили калекой. Учитель заключил меня в объятия, утешая.
— Ну, все, Лучик, тише-тише, все закончилось. Я больше бдительность не потеряю, обещаю. Просто звонок был важный, и я не ожидал получить удар дубинкой по голове.
— Никита, я так испугалась, что больше не увижу тебя.
— Ты успела, Лучик, я очень признателен тебе и твоим друзьям.
— Я еще раз убедился в том, что нужно ценить каждый миг этой жизни, завтра может не наступить, — заключил мой отец.
— Ничего больше не произойдет в нашей семье, — уверенно заявил мой учитель.
— Нам до загородного дома ближе, — отозвался Никита.
— Сейчас позвоню Дакоте, чтобы зашли с Борисом к нам и кота покормили.
— Тебе нужно к врачу, Никита, — отметил мой отец.
— Я позвоню врачу, когда мы будем дома, — заключил учитель.
Густой туман окутывал деревья, и предрассветные сумерки едва позволяли различить особняк Никиты, только уличные фонари освещали двор. Никита медленно пошел в сторону дома. Он явно страдал, испытывая боль, но старался держаться. Мы прошли в холл, и управляющая дома в ужасе смотрела на своего хозяина.
— Никита Валерьевич, что с вами?
— Ничего страшного, просто попал в неприятности.
— Лучик, проводи Никиту в его комнату, — обеспокоенно проговорил отец, — я пока врача вызову, у меня есть его номер.
— Хорошо, — согласилась я, и мы стали очень-очень медленно подниматься по ступенькам.
— Прости, солнышко, знаю, что тебе еще рано давать такую нагрузку на ногу, но, увы, я тебя сейчас не подниму.
— Никита, ты еще шутить способен. Наша цель спальня. Держи курс наверх, учитель.
— Постараюсь, — мы медленно, но верно добрались до комнаты, и я решила, что Никиту нужно как-то помыть. Да я испытывала смущение, но это же можно было пережить.
— Никита, я приготовлю тебе ванну. Оставайся в комнате, — учитель даже не спорил. Видимо не было у него на то сил. Я приготовила теплую воду и вернулась за ним. Он уже был в одном полотенце.
— Не смотри, я не в лучшей форме, — смущенно заключил Никита, глядя мне в глаза.
— Ничего, учитель, до свадьбы заживет.
— Только если ты скажешь мне «да», — тут же зацепился за мои слова мой парень.
— Никита, ты же видишь, как у нас все очень не просто, — идем скорее в ванную.
— Скорее? Ты явно переоцениваешь мои возможности, — усмехнулся мой многострадальный учитель. Никита прошел в ванную комнату и обернулся.
— Лучик, спасибо, но я справлюсь. Понимаю, что для тебя это сложно. Я обнажен.
— Ничего, я помогу тебе, — уверенно заявила я.
Он удивленно посмотрел на мое лицо и потом неуверенно скинул полотенце и забрался медленно в ванну. Ничего страшного не было, я просто смотрела на его лицо и все. Потом я подошла и намылила мочалку.
— Я буду признателен, если ты поможешь мне со спиной, с остальным я справлюсь сам.
— Хорошо, — я коснулась мочалкой его шеи и стала плавно водить по его плечам. Как же мне было его жаль сейчас. Ничего, я буду о тебе заботиться. Обещаю.
— Лучик, мы квиты, ты тоже спасла меня сегодня, я навсегда и безнадежно влюблен, — от этих слов я так растрогалась, что чуть снова не заплакала. Он посмотрел на меня, потом на мои руки. — Дай мочалку, спасибо за помощь. Твои руки нужно обработать. Тебе приходилось раньше так бить?
— Приходилось, Никита, если просишь о помощи Терминатора, он поможет, но у него свои правила и они такие.
— Но твой Терминатор и его друзья мне понравились. У них у каждого своя трагедия. Это читается в глазах. Он был твоей семьей, ведь так?
— Да, из этих ребят я еще знала раньше Сергея, тот, что в очках. Он действительно со сложной судьбой, но об этом потом, тебе помыться нужно, скоро доктор придет.
— Хорошо, ты можешь вернуться в комнату, я справлюсь, — я отправилась в комнату, и достала для учителя необходимую одежду.
Никита вышел через пятнадцать минут также медленно. Он подошел к своим вещам, а я сделала вид, что мне очень интересно то, что происходит за окном. Едва он привел себя в порядок, как в комнату прошел отец и врач с медсестрой. Его полностью осмотрел доктор и сообщил, что необходимо пройти КТ головного мозга и УЗИ, для предотвращения осложнений. Раны все обработала медсестра, даже мои травмы тоже подверглись обработке антисептическим раствором, и мне наложили пластырь.
— Как же Вас угораздило попасть в неприятности? — поинтересовался врач.
— Вы знаете, какой у нас город, напали толпой и избили, — прокомментировала я. Подробности я опустила.
Когда врач с медсестрой, наконец, покинули особняк, Никита проговорил.
— Давайте позавтракаем, раз уж поужинать нам так и не удалось.
— Я сейчас сообщу прислуге, — тут же отозвался отец, — а вы оставайтесь пока в комнате.
Мой отец удалился, а я подошла к постели, где теперь лежал мой парень, и присела рядом.
— Лучик, вся это история конечно ужасна, но я кое-что узнал, — очень серьезно заявил мой учитель.
— Ты о чем, Никита?
— Пока меня планомерно избивали, они разоткровенничались, а у меня только одна рука была в наручнике, вторая была свободна, и телефон они у меня не догадались забрать. Понимаю, запись ни самого лучшего качество, но думаю тебе это нужно знать…
Я не понимала о чем он, но взяла телефон и включила аудиозапись…
Глава 12. «Скелет в шкафу судьи»…
Я внимательно вслушивалась в слова аудиозаписи смартфона, а Никита наблюдал за моей реакцией. Когда запись прекратилась, по последним словам я поняла, что далее последовало избиение моего учителя. Его не было слышно, только доносились смех и голоса этих двух тварей. Хотелось еще раз врезать каждому за то, что приковали Никиту наручниками и не дали ему возможности защищаться.
Мой измученный учитель коснулся моей руки, привлекая внимание.
— Больше там ничего интересного ты не услышишь. Отец Славика убил твою маму, Лучик. Мне так жаль.
— Да, я это уже поняла, Никита. Ты все сделал правильно, я действительно еще недавно собиралась начать поиски тех, кто причастен к смерти моей матери. Ты прямо мысли мои прочитал.
— И что, ты хочешь, чтобы он сел за свое злодеяние?
— Было бы неплохо, но боюсь, что этой аудиозаписи будет недостаточно, нужны более веские доказательства. Необходимо, чтобы отец Славика признался в этом. Только как этого добиться, ума не приложу.
— Разговорить судью, — задумчиво проговорил учитель, — что ж, а это мысль. Я знаю, кто нам поможет. Лучиана, мы посадим судью. Он часто бывает в администрации города. Борис поможет. Как зовут отца Славика?
— Михаил Геннадьевич Жданов.
— Я тоже буду с ними, чтобы записать разговор. Уверен, у нас получится. Он должен отсидеть срок за убийство, и плевать, сколько лет прошло с тех пор. Да и еще, я не уверен, что твоя мать единственная девушка, которая была убита Ждановым.
— Почему ты так считаешь?
— Светлаков говорил, что он — отец Славика убивал неугодных. То есть таких было много, по крайней мере, наверняка больше, чем два человека, а теперь его сын пошел по его стопам.
— Никита, но ты, вероятно, должен вернуться в Штаты. Ты ведь больше не преподаешь, и тебе, наверное, нужно возвращаться?
