— Да? Но я умоляю тебя не пренебрегать своими обязанностями в отношении моего номера, хорошо? Мне так нравится смотреть на тебя, когда ты занимаешься уборкой. Никогда не видел, чтобы женщина так быстро и ловко управлялась со своими домашними делами. И еще одна просьба. Позволь мне приглашать тебя куда-нибудь пообедать. — Увидев, что девушка собирается возразить, Картер поднял руки. — Нет-нет, я настаиваю! Это может быть своего рода платой за то, что ты прочтешь рукопись.
— В стоимость твоей комнаты входят завтрак и обед, — заявила хозяйка.
— Давай считать, что мы просто поменялись.
— Но твои завтраки и обеды стоят дороже!
— Господи! Как ты горда и упряма! Ну хорошо. Давай ты будешь готовить завтраки и мы будем есть их в кухне, а по вечерам или будем ходить куда-нибудь, или обходиться бутербродами. Идет?
Мэдисон протянул ей руку для рукопожатия. Слоун твердо пожала ее.
— Идет, — согласилась она.
— Скреплено рукопожатием, — торжественно произнес Мэдисон, — и… — он наклонился к ней, — …поцелуем.
Слоун не разжала губ, не ответила на его поцелуй. Но несмотря на это, желание огненной стрелой пронзило ее тело. Однако на сей раз к чисто физическому влечению примешалось нечто другое — они начинали испытывать настоящую духовную близость.
Когда Картер поднял голову, его глаза были затуманены.
— Когда начнем? — спросил он.
— Сегодня же вечером.
Мэдисон улыбнулся: его сердце писателя наполнилось гордостью от того, что ей так хочется прочитать рукопись.
А ее сердце ликовало! Еще никто не имел такой привилегии, а она… Она первая прочтет его книгу! Он предлагал ей не тело, не имя и даже не душу! Картер предложил ей книгу, которая составляла смысл всей его жизни! То, что было для него ценнее всего на свете!
— Ты что, хочешь уморить меня? — спросил Мэдисон на следующее утро, попивая в кухне ароматный кофе. Слоун яростно сбивала яйца.
— Я наказываю тебя за то, что ты спустился сюда завтракать. Ты что, забыл? Мы же договорились, что я буду приносить завтрак тебе в комнату.
Картер сделал большой глоток.
— Да я давным-давно проснулся и метался по комнате, ожидая, когда можно будет спуститься вниз, не нарушая приличий, — принялся объяснять он. — Сколько ты прочитала?
— Ешь омлет. — Она поставила перед ним тарелку с дымящимся блюдом.
Ее единственный постоялец выругался себе под нос, но на еду набросился с отменным аппетитом; сама же она ела куда медленнее.
Аккуратно одетые, они сидели друг против друга за кухонным столом, одни во всем доме, и Слоун мечтала. Она представляла себе, что никакой Алисии на свете вообще не существует. И весь «Фэйрчайлд-Хаус» в их распоряжении, и ей так уютно в нем… Впрочем, то, что касалось уюта, вовсе не было плодом фантазии. Дом просто потонул в дожде, который без устали барабанил по крыше и по подоконникам, надежно отгородив их от всего остального мира.
— Что ты думаешь о первой главе? — спросил писатель с набитым ртом. — Ты уже прочла первую главу?
— По прогнозу, дождь будет лить по крайней мере еще три дня, — не глядя на Мэдисона и аккуратно намазывая варенье на хлеб, промолвила девушка.
— Ну ладно, ладно, я все понял, — проворчал Картер. — Передай бекон, пожалуйста.
Потом она отнесла грязные тарелки в раковину и вернулась к столу с горячим кофейником. Налила еще кофе. Картер нетерпеливо барабанил пальцами по столу, поглядывая на нее поверх очков.
— Первая глава — просто замечательная, — наконец заявила Слоун, отпив кофе.
Мэдисон вздохнул было с облегчением, но потом его лицо снова напряглось.
— Ты это… не просто так, из вежливости говоришь? — Очки перекочевали к нему на лоб, где он, собственно, всегда их и носил, если не работал.
— Нет, — рассмеялась Слоун, качая головой. — Я сперва подумала, что человек, убегающий по переулку от своего преследователя, и есть главный герой.
— Так и должно быть. Я так задумал.
— И ты так описал звук его шагов по темным, мокрым от дождя улицам, его бешеное сердцебиение… Я просто воочию все увидела! Ты знал, о чем пишешь! Я переживала вместе с ним, испытывала тот же страх, ту же панику. И мне так же не хватало воздуха, я задыхалась… Я была невероятно удивлена, узнав…
— …что этот человек — негодяй, а его преследователь и есть герой? — договорил за нее писатель. — Так?
— Да! Вот это ход! Читателям понравится. Но…
— Но — что? — с тревогой спросил он.
— Неужели надо было с такими подробностями описывать кровавое убийство? — поежилась девушка.
— Это было не убийство, это была казнь, — усмехнулся Мэдисон. — Он был нацистским преступником. Жестокосердным мерзавцем. К тому же герой должен быть не только смелым сам по себе, но и для кого-то опасным. Большую часть моих читателей составляют мужчины. Книги дают им возможность помечтать. В жизни ведь бывают случаи, когда кому-нибудь стреляют в голову из револьвера и мозги человека размазывает по кирпичной стене! До такого ни одному писателю не додуматься! Это надо знать.
Слоун с трудом сглотнула:
— Ты что… ты это видел?
— Да-а… Один мой приятель работает в ФБР, и, когда я рассказал ему, что мне нужно, он позвал меня…
— Пожалуй, меня не интересуют подробности, — поспешно остановила его девушка.
— О’кей, — улыбнулся Картер. — Стало быть, ты дочитала до этого места? Ты прочла всю первую главу?
— Я дочитала до четвертой главы. И мне понравилось, Картер.
— Да ты что? Правда?
— Правда, — подтвердила Слоун. — Я не преувеличиваю. — Она по-детски приложила к груди сложенные крестом руки, но выражение ее глаз оставалось серьезным.
Взор Мэдисона задержался на ее груди, но раз уж они заключили соглашение, делать было нечего, и он перевел взгляд на ее лицо.
— Рукопись в полном беспорядке. Ты во всем разобралась? Я то и дело что-то правил. А когда у меня ничего не выходило с последней главой, я срывал злость на остальных страницах, вымарывал целые абзацы.
— Да, в некоторых местах я с трудом разбирала исправления и редакторские значки, но, думаю, мне удалось с этим справиться. Действие у тебя разворачивается так быстро и герой оказывается в таких невероятных ситуациях, что мне не терпится узнать, как он выберется из них. — Внезапно оживление с ее лица исчезло, голова поникла, она словно погасла. — Он, наверное, умрет или что-нибудь в этом роде, ведь так?
Мэдисон усмехнулся, увидев, как она огорчена.
— Нет, он не умрет, — заверил он Слоун.
— Да? В таком случае мне не терпится вернуться к книге. Ты будешь работать сегодня?
— Да. Хочу переделать одну сцену в шестой главе, пока ты до нее не добралась.
Пока они говорили, девушка вытирала со стола, а теперь она стала загружать посудомоечную машину. Она не представляла себе, до чего соблазнительна ее поза, если посмотреть сзади.
