— Отлично, — похвалила Ханна, когда я положила трубку. — Понедельник подходит идеально — к тому времени они уже займутся получением разрешения на съемку в парке Ред-Рокс.
— Почему?
Ханна открыла дверцу духовки и извлекла свежий каравай. Я ни разу не видела, как она месит тесто или ставит опару, но каждые три дня Ханна вынимала хлеб из духовки, как фокусник кролика из шляпы. Отрезав ломоть, Ханна протянула его мне.
— По их мнению, рельеф Аризоны напоминает поверхность Марса, — объяснила она.
— Спасибо. — Хлеб был горячим, с хрустящей корочкой, и я уписывала ломоть без масла и джема. — Нет, я спрашиваю: почему они хотят снимать здесь, а не в Англии?
— Адаму понравился мой сценарий, и он почти уже готов бросить к чертям проект о герцогине и похитителе драгоценностей. — Намазав хлеб арахисовым маслом, Ханна принялась за «открытый сандвич». — Студийные боссы талдычат всякую фигню насчет исправлений и доработки — им, видите ли, хочется осовременить язык и персонажей, и Адам уже устал защищать собственное творческое видение. Он еще об этом не знает, но я-то вижу. А у меня сценарий современного боевика, им практически не к чему будет придраться.
— Ты написала сценарий? — удивилась я. Обычно Ханна ограничивалась синопсисами, не желая открывать идею, не заручившись поддержкой крупной киностудии.
— Да, — отозвалась она с набитым ртом.
— Когда ты же успела?
— На прошлой неделе, пока ты продавала дорогущие чеснокодавилки. — Глядя прямо в мои вытаращенные глаза, Ханна беззаботно пожала плечами: — Подумаешь, большое дело. По грубой эмпирической прикидке, на экранную минуту приходится одна страница сценария, значит, для стандартного фильма необходим сценарий примерно в девяносто страниц. Для пущего надувательства полстраницы нередко оставляют пустыми. Если убрать пустые строки и сделать сценарий сплошным текстом, он займет двадцать страниц. Да у меня хлеб дольше печется!
Тем не менее создание настоящего киносценария показалось мне значительным достижением.
— Круто! — восхитилась я, присаживаясь на одинокую кухонную табуретку. Ханна отрезала новый ломоть хлеба и подала мне; я, не вставая, наклонилась вперед и приняла угощение. — А о чем?
— О женщине-полицейском, которая борется с преступностью в будущем после Апокалипсиса, — отозвалась Ханна. — Дрезден спасает мир, попутно устраивает множество взрывов, и в нее влюбляется красивый мужчина. Не вижу причин, чтобы мой сценарий не приняли.
Я не удивилась, что подруга сваяла подобный шедевр. Ханна балансировала на грани фола, но играла наверняка. Сейчас не то время, чтобы завлекать зрителя возвышенной недосказанностью авторского кино.
— При чем тут Дрезден?
— Дрезден Куинн — так зовут героиню.
Я засмеялась, не удержавшись. Так и знала, что Ханна придумает что-нибудь подобное.
— Мне нравится.
— Подожди, ты еще не все слышала. Название — «Бомбардировка Дрезден», — гордо улыбнулась Ханна и пустилась описывать сюжет о женщине-полицейском, которая находит больше, чем искала, когда берется за расследование, казалось бы, банального убийства.
Ханна некоторое время описывала вылазки революционной экологической группы, пытающейся спасти Землю от собственного безрассудства.
— А незачем было свозить мусор на Марс! В конце концов огромный вес образовавшихся мусорных свалок привел к отклонению планеты от привычной орбиты, и Марс заметался по Солнечной системе без руля и ветрил. Ученые судорожно пытались найти новый способ утилизации отходов, не дожидаясь, пока подключатся политиканы и предложат возить мусор на Венеру.
— Да, поучительная история.
Наклонив голову, Ханна несколько секунд обдумывала мою фразу.
— Скорее, крутой зрелищный боевик на чистом тестостероне, с массовыми разборками, взрывами, стрельбой… и небольшой долей поучений.
После хлеба захотелось пить. Я встала с табуретки достать стакан из шкафчика над раковиной. Под руку попался высокий бокал с потертой эмблемой «Пепси». Я редко им пользуюсь, но он очень удобно стоял. Благодаря закону гостеприимства мои стаканы, тарелки и кастрюли расположились по ранжиру, уложенные друг в друга правильными пирамидами соответственно размеру.
— Ну ты разогналась!
— Ага, — подтвердила Ханна, протягивая свой бокал. — В одной из ранних версий сценария подробно описывалось, как сорок триллионов использованных подгузников, которыми земляне ежегодно засоряли Марс, вызвали изменение его орбиты. Я даже затронула тему сверхакриловокислотных полимеров, но это слишком утяжеляло сюжет, поэтому вместо встречи с Дрезден и подробным рассказом об этой проблеме представитель ДЗИМП будет застрелен ракетой с тепловым наведением.
— Представитель Дзинь? Китаец, что ли?
— ДЗИМП — Движение за использование многоразовых подгузников, — пояснила Ханна для незнакомых с аббревиатурами двадцать четвертого века. Сюжет показался мне сложным, запутанным и полным неоправданных поворотов: всякий раз, загнав повествование в тупик, Ханна взрывала кого-нибудь или что-нибудь. — Взять сцену в кони-айлендском Аквариуме[19]. — Подруга привела пример трудностей творческого процесса. — Каким-то образом лидеры радикальных групп самого разного толка очутились в бассейне с акулами и наставили друг на друга реактивные гранатометы. Я долго ломала голову, как извлечь оттуда хоть одного живого, но в конце концов пришлось взорвать весь аквапарк. Размороженный незадолго до этого Уолт Дисней спасся, но остался ужасно изуродован.
Мне не хотелось вникать в тонкости взаимоотношений Уолта Диснея с памперсами двадцать четвертого века, но после теплого хлеба я подобрела.
— При чем тут Уолт Дисней?
— А это неожиданный поворот сюжета в самом конце. Вскроется масштабный заговор «левых», имевший целью свержение демократического правительства на Земле и установление диктатуры диснеизма — социоэкономической системы, пропагандирующей уничтожение аутентичного личного опыта, — сообщила Ханна, довольная верностью формуле. У каждого уважающего себя автора голливудских боевиков в сюжете присутствует масштабный заговор, с самого начала угадывающийся в движениях каждого персонажа.
Я не знала, стоит ли хвалить Ханну за попытку скормить пустейшую дребедень американскому зрителю, но решила все же поддержать подругу. Американский зритель позаботится о себе сам.
— Интересная задумка. Обязательно пойду смотреть.
Ханна засмеялась:
— Не пойдешь. Но я ценю твой вотум доверия.
