Но вот где гарантия, что он именно сейчас ходит возле этой двери? Начну орать раньше времени – заткнут рот, лишат возможности подать голос.
Вообще, ситуация откровенно страшная, конечно. Но, вместе с тем, интересная. Особенно интересна она моей реакцией на происходящее. Я не стопорюсь, не плачу, даже особо не волнуюсь. Словно со стороны наблюдаю за происходящим, оценивая его на редкость трезво. Первый раз со мной такое. До этого, как раз в тех ситуациях, когда Лешка меня и спасал, я теряла ориентиры, могла орать, плакать и волноваться. А сейчас… Интересно, привыкаю или просто опасности особой не ощущаю? Как-то мне, несмотря на творящийся вокруг бред, не верится, что придурок Вовка может сделать что-то прям запредельно плохое. Он – говнюк, конечно, тут без вариантов, но… Я же его со школы знаю. Помню его! И как-то странно все сейчас. Все его претензии, поцелуи, хватания, короче говоря, все, что происходило до этого, конечно, бесило, но воспринималось поверхностно. Типа, ну дурак такой, что с него возьмешь, с утырка? Потому и сейчас, несмотря на явную опасность ситуации, она не ощущается критической. Ну и Лешка… Он же неподалеку. Он меня спасет.
Между тем, пауза затягивается, и мужики не выдерживают первыми. Они синхронно отворачиваются от меня к Вовке и смотрят на него вопросительно.
- И чего? – интересуется самый старший, неприятный тип с одутловатым, злым лицом.
- Ну… - Вовка сильно теряется, лихорадочно подбирая правильные слова и объяснения, - вот… Ее берите, вместо бабок. Тем более, что это именно она, сучка, их все потратила!
На лицах у мужиков читается крайняя степень изумления. Они переглядываются, а затем самый первый спрашивает обманчиво ласково:
- И что же нам, по-твоему, с ней делать?
- Как что? – удивляется Вовка, - трахать! Вообще, все, что угодно, только в живых оставьте, а то папаша расстроится…
Мужики еще раз переглядываются, потом синхронно опять смотрят на меня.
Я выпрямляюсь, стараясь держаться гордо и независимо, а про себя проклинаю придурка Вовочку. Ну вот что за дебил, скажите? Фильмов пересмотрел? Книжек перечитал? Хотя, какие , ко всем чертям, книжки? Он же не помнит, как буквы в слова складываются! Мужики, между тем, еще раз оценив меня, теперь уже более внимательно, но вот вообще не плотоядно, к моему облегчению, скорее, как кусок мяса на рынке, опять переглядываются, в который раз уже, и начинают дружно ржать. Вовка изумленно смотрит на них, переводит взгляд с одной ржущей физиономии на другую, потом нервно хихикает, решив, видно, поддержать флешмоб. Мужики тут же, словно по команде, перестают ржать и пялятся на Вовку вполне злобно уже.
- Ты, сучонок, переиграл, что ли? – опять солирует первый мужик, и я думаю, что, похоже, только он тут имеет право голоса, а остальные – так, молчаливыми привидениями подрабатывают. – Ты с чего решил, что твоя дырка стоит три ляма?
- Ну… Она девственница!
Тут я невольно теряю покерфейс. Ничего себе, какого обо мне высокого мнения Вовка!
- И чего? – искренне не понимает мужик, - ни одна не распакованная дырка не стоит три ляма, ты охуел, мальчик? Вообще ни одна дырка столько не стоит! Даже если бы нам вдруг было это интересно, а нам нихера не интересно! Мы не в сериале, идиот! Ты торчишь нам три ляма, а предлагаешь какую-то херню! Ты нахера нас сюда вызвал? Да все имеющиеся тут дырки, во всем этом гребанном зале не стоят трех лямов!
- Э-э-э-э… - судя по всему, Вовчик совсем не такого развития событий ожидал. И мне даже интересно стало, какого? Неужели, реально думал, что мужики сейчас восхитятся моей неземной красой и мнимой девственностью и радостно поимеют меня по кругу? Вместо того, чтоб три миллиона ( очень надеюсь, что рублей, конечно) забрать? Тогда у меня прямо печальная новость для генерала Расщепаева: его сын – клинический идиот. Прямо это подтвержденный диагноз. Потому что только клинический идиот мог перепутать реальность с дамским романом или идиотским сериалом и предложить в качестве уплаты долга – секс с девушкой. Пусть и предполагаемо невинной. Это… Настолько смешно, что я не могу сдержать усмешки, несмотря на всю тяжесть ситуации.
Конечно, мужикам ничего не помешает поиметь меня просто так, не в уплату долга, а в наказание Вовке, ничего не помешает убить меня, но… Но черт, это же такой идиотизм, который ни в какие ворота! Ни один нормальный мужик не будет заниматься сексом с женщиной, в таких обстоятельствах! Это же… Черт, это же тупость! Третьесортный боевик!
Похоже, мужики думают также, потому что Вовке неожиданно прилетает по роже. Без предупреждения и предварительных подскоков. Все как в реальной жизни.
Я смотрю на скорчившегося на полу и заливающегося кровью из разбитого носа придурка и скалюсь кровожадно: привыкай, козлина, к обычной жизни! Тут, если лажаешь, бьют по морде! Это даже я, папочкина девочка-цветочек, понимаю. Мужик, который ударил Вовку, присаживается рядом с ним на корточки, спрашивает участливо:
- Ну , ты как? Больно?
- Су-у-у…
- Не говори ничего такого, о чем потом не пожалеешь, - спокойно предупреждает мужик, и Вовка тут же, демонстрируя зачатки интеллекта, затыкается. – Деньги где? – продолжает мужик.
- Нету-у-у… - воет Вовка, - у отца все , что взял, пришлось этой суке отдать… Она все за один день спустила, тварь…
- Бабы, они такие, - сочувствует мужик, - ну так, а мы-то что делать будем? М? Цацки ее и платье обратно не сдашь, бабло не получишь. К тому же, что-то мне подсказывает, что она не на все три ляма погуляла, так, красавица?
- Восемьсот тысяч, - с удовольствием сдаю я Вовку, - больше у него не было.
- Вот как? Вовчик, - опять разворачивается к придурку мужик, - этого мало. Это просто проценты за пользование кредитом. А нам надо все три ляма. Сегодня. Иначе, завтра накапает еще восемьсот… И будет уже четыре шестьсот.
Нифига себе, у них процент! Я лицо, конечно, держу, но над Вовкой от души злорадствую. Так ему, утырку, и надо! Но где же мой Лешка? Пора бы знакомство завершать…
- У меня не-е-ет… - воет Вовка.
- Тогда давай мы с тебя моральную компенсацию стребуем, пока что, да? А то чего еще такое, зря ехали сюда, получается… Выбирай: ухо, пальцы? Можно еще и член, ты его все равно по назначению не употребляешь, судя по тому, что такая девочка не распакованная ходит…
- Не-е-е-е!!!
Мужик кивает одному из своих подручных, тот идет к Вовке, доставая по пути нож.
- Ты же понимаешь, что это тебя от долга не избавит, да, малыш? – дополняет мужик, - это так… моральная компенсация для нас. За потерянное время и твой долбоебизм.
- Не-е-е!!! У нее! – Вовчик неожиданно садится, тычет в меня окровавленным пальцем, я даже отшатываюсь невольно, настолько это жутко выглядит, - у нее надо взять!
- Да что мы у нее возьмем-то? – изумляется мужик, - дырку нетронутую? Так я тебе уже говорил, у нас нет любителей… Да и почему она должна за тебя отвечать?
- Она – моя невеста! Ее папаша – богатый мужик, у него сеть магазинов бытовой техники! Он заплатит за нее! Серьезно, Возя, - тут Вовка смотрит на мужика горячо и убедительно, - с меня нихрена не возьмешь! Мне отец выделил последние бабки , да и то, только потому, что я сказал, что на нее их потрачу! Если он про долг узнает, узнает, что опять играю… Он меня тупо в рехаб сунет, и тогда никаких бабок вообще не получите! А еще, ты же знаешь, кто он у меня? Проблемы вам серьезные устроит! Большие проблемы, Возя! Он может! А у нее – папаша просто богатый чувак, связей таких нет, бабки живые есть постоянно. Бизнес же. Скажете, что девку украли, он и отдаст все! Для него три ляма – не та сумма, из-за которой стоит терять дочь!
Я стою реально с открытым ртом, поражаясь талантам Вовчика. Вот актер! Хотя, он может и в самом деле думает, что мой папа – коммерсант. Вряд ли ему Расщепаев рассказывал про отца. Все же, голова-то у генерала работает неплохо… И лишнего он сыну-наркоману явно не трепанет. Вот и думает Вовчик, что папа мой – просто небедный человек, который выложит деньги за дочь… Тут бы мне, конечно, выступить, но… Но где гарантия, что бандиты, узнав, чью дочь прихватили, просто не избавятся от проблемы самым логичным способом? Должность моего отца – это угроза для меня, а не спасение.
