— Понял, — обрываю ее, — у меня параллельно входящий. Перезвоню.
— У тебя все нормально? — ловлю очередной косой взгляд Жоры.
— В полнейшем.
— А то мало ли, пушкой размахивать начнешь, — не без улыбки.
— Я привык решать такие вопросы по старинке. Так, максимум в морду пару раз.
— Это другое дело…
— Видел, как официантка занервничала? — перевожу тему. Сейчас лучше думать о деле.
— Чего ты хочешь? Бабы. Испугалась.
— А я думаю, надо ее покрутить. Может, что интересное скажет.
— Сам или мне наведаться?
— Давай ты. У меня на этот вечер другие планы.
* * *
Гребаное кино и поцелуи.
Накидываю куртку, щелкаю выключателем и выхожу из отдела. На улице похолодало. Сегодня столбик термометра едва поднялся до десяти градусов.
Домой приезжаю минут за двадцать. Все светофоры по дороге светят зеленым.
Паркую тачку у соседнего корпуса и еще минут десять сижу в машине. Просто пялюсь в одну точку, пытаясь разогнать мысленный застой, а еще успокоиться. Если днем я прекрасно сдерживал злость, то сейчас дела с этим обстоят в сотни раз хуже.
Взгляд сам прилипает к пассажирскому креслу, где она сидела еще утром. В салоне до сих пор едва ощутимо пахнет Олькиными духами.
Нужно к ней подняться, что я, впрочем, и делаю.
Палец зависает над кнопкой дверного звонка. Секунда, две. Нажимаю. Оля открывает почти сразу, словно тусовалась где-то совсем рядом.
Красивая. В пушистых белых тапках и удлиненной вязаной кофте. Такая она сейчас домашняя…
На лице растерянность. Не ожидала. Ну да, я же без предупреждения. Но сегодня не обойтись без фактора внезапности. У меня нет времени дать ей все переварить, обдумать и придумать красивую отговорку на любой мой вопрос.
Переступаю порог без разрешения. Просто прохожу в квартиру, оставляя Олю позади. Снимаю куртку, давая понять, что я не на две минуты.
— Я тебя не ждала, — признается, пока закрывает дверь на замок.
— А кого ждала? — цепляю ее глазами. Стоит вполоборота, губы кусает.
— Никого, — хмурится, — что за допрос?
Смотрит. Чувствую, что смотрит. Всю спину мне уже прожгла своим любопытным взглядом.
— Профдеформация.
Иду на кухню. Оля семенит следом.
— Я просто хотела пораньше лечь, завтра первый рабочий день, — видимо, оправдывает свое негостеприимство. — Ты есть будешь?
Что-то мне подсказывает, что именно сегодня ее стряпня мне поперек горла встанет.
— На работе перехватил.
— Да? Жаль. А то я столько наготовила.
— Угостишь кого-нибудь другого, — смотрю на нее в упор, наконец-то умудряясь поймать этот бегающий по кухне взгляд.
Оля отводит глаза, косится на кастрюльку и вырисовывает на лице улыбку. Такую приторную. Отвратительную в контексте того, что сейчас вообще происходит.
— Что-то случилось? — цепляется ладонями за предплечья. Закрывается. Снова закрывается. Чем дико бесит. Самоконтролю вот-вот придет конец.
— С чего ты взяла? Все просто прекрасно.
Она кивает и отворачивается к столешнице, на которой стоит чайник.
— Тогда, может, чай? Пирожные есть.
Щелкает кнопку. Быстро достает чашки. Суетится. Телефон, который она постоянно держит в поле своего зрения, оживает. Легкая вибрация вперемешку с негромкой мелодией.
Грицай поджимает губы и сбрасывает звонок.
— Целый день названивают, — снова оправдывается, поворачиваясь ко мне лицом, — кредиты предлагают, — прячет смартфон в карман веселенькой ярко-желтой кофты, перед этим выключив звук.
Кредиты…
Понятия не имею, чего я жду. Может быть, правды?
Насколько велика вероятность, что она скажет мне все сама?
Один к десяти? Или к тысяче?
* * *
Крепко сжимаю телефон, лежащий в кармане, и смотрю на Кирилла. Никак не могу понять, он что-то знает или просто день не задался?
Утром он тоже был малоразговорчив…
Ну а я… я чувствую себя виноватой. Немного. Это ощущение пришло сразу, как только Кир переступил порог моей квартиры.
Я его не ждала. Хотела провести этот вечер в одиночестве, подумать о прошлом. Отпустить. Успокоиться.
Боже! Если бы я только знала, что встречу Олега, точно бы пошла домой другим путем и ни в коем случае не подходила бы к этому ресторану. Но я не знала.
Он говорил, говорил, жестикулировал. Его ровный, почти монотонный голос словно лишил меня свободы мысли. Потом позвонил Кирилл. Я занервничала. Испугалась и не ответила. Олег, заметив мое замешательство, сразу подсуетился и потащил в зал ресторана. Я на автомате передвигала ногами и на ходу придумывала оправдания для Кира. Почему я не ответила, где была.
Олег тем временем трогал мою руку, гладил тыльную сторону ладони и в какой-то момент даже хотел переплести наши пальцы.
Меня озарило, лишь когда я оказалась у столика.
Стояла, смотрела на белые цветы в вазочке и понимала, что творю какой-то бред.
Олег отодвинул для меня стул, чуть надавил на плечи, вынуждая присесть. Руку я к тому времени уже выдернула и даже спрятала ладошки в карман пиджака.
Он говорил. Много, красиво. Спросил, нашла ли я себе работу. Я промолчала, но ему, кажется, мой ответ и не требовался. Он просто продолжал расписывать в красках нашу дальнейшую жизнь. Рассказывал, что нашел для меня прекрасное место и я смогу работать по специальности. А еще, что покупает квартиру. Наше с ним собственное жилье, чтобы вить семейное гнездышко, как я и хотела.
Я слушала его сквозь стоящий в ушах шум. Смотрела в его темные глаза и понимала, насколько же мы отдалились.
Передо мной сидит человек, от которого я два года ждала этих самых слов. Признаний, помощи, тепла…
Но теперь все его слова кажутся бессмысленными, а поступки — лживыми. Перед глазами засел другой образ. Без идеально сидящего костюма и манерных жестов. Без выверенных слов и пустых обещаний.
Там человек, с которым можно просто смеяться и ни о чем не думать. Доверять и чувствовать себя особенной.
А для Олега… для него я лишь одна из. Просто, видимо, более удобная. Пластиковая кукла без собственного мнения.
Я просидела с ним почти двадцать минут. Это походило на мазохизм. Слушала, смотрела и убеждалась, что все происходящее кажется мне очень нелепым и смешным…
Он уходит от жены, которая родила ему ребенка, и, не теряя ни минуты, бежит к любовнице. Не встреть он сегодня меня, а какую-то другую свою девку, слова были бы такими же?
Я настолько погружаюсь в свои размышления, что не замечаю, как встаю и иду на выход. Слышу громкие выкрики Олега. Он следует за мной, хватает за руку, пытается заглядывать в глаза и говорит. Опять говорит о любви.
А я не хочу его слушать. Впервые в жизни я не хочу его слушать.
Толкаю дверь ресторана и ухожу. Меня потряхивает. Внутри сумбур из мыслей и боли. Мне больно. Я словно без анестезии сдираю с себя кожу, а возможно, это трескаются розовые очки. Не знаю.
Но, когда снова звонит Кирилл, становится стыдно. Я снова ему вру, что-то придумываю.
Как и сейчас, стою, смотрю на него и не знаю, как сказать.
А сказать нужно. Он все равно узнает. И будет очень плохо, если не от меня.
Переминаюсь с ноги на ногу и решаю начать с более нейтральной темы.
— У тебя на работе проблемы? — разливаю кипяток по кружкам. — Ты просто сегодня очень загадочный, — мягко улыбаюсь, немного обернувшись, но Бушманов и бровью не ведет. Как стоял букой, так и продолжает.
— Нет, — качает головой.
Он стоит за моей спиной. Давит своим присутствием. Мне все время хочется сделать еще один шаг, но больше некуда. Я и так упираюсь в столешницу.
Может быть, он знает и ждет, когда я признаюсь? Но если он знает, то может думать… нет…
Выдыхаю. Обтираю и так сухие руки полотенцем, прилипая взглядом к выложенной над раковиной плитке.
— Слушай, — нервно тереблю носик заварочного чайника, — я понимаю, что разговор не очень приятный, просто я сегодня с Олегом столкнулась. Когда с собеседования шла. Случайно.
