class="p1">– Еще… да-а-а-а-а… еще… а-а-а-а… сильнее… м-м-м-м-м…
Теряюсь в пространстве, в легких вакуум, сжимаю до ломоты в костяшках белье, кажется, еще немного – и я умру. Во рту пересохло, мышцы влагалища начинают сокращаться. Мой оргазм неизбежен, но кажется, я к нему еще не готова, хочется, чтоб не так быстро.
– Тихон… п-п-подожди…
– Нет, прости, девочка… не могу.
Быстрый утренний секс, когда все слишком очевидно, когда нет сил и смысла себя сдерживать. Никогда такого не было, вру, давно, тогда я думала, что люблю.
Несколько минут перед глазами яркие вспышки, я забыла, как дышать, тяжесть тела, укус плеча. Я лишь могу утробно стонать, кончая, выдыхая с остатками воздуха из легких имя Покровского.
Тихон стонет, его сперма вытекает из меня, он что-то бормочет, а мне хочется умереть именно в этот момент, чтоб остаться вечно в нем.
Я чувствую, что пожалею о своей слабости, что моих слез будет еще больше, чем было. Я буду выгрызать зубами воспоминания всего, что было из своей памяти, выковыривать тупым лезвием бессилия и обреченности.
– Арин.
– Молчи.
Мне приятна тяжесть мужского тела, не хочу открывать глаза, мои пальцы в его волосах, запах дыма от костра и соли с моря. С первой нашей встречи я постоянно вижу одну картинку: припорошенная снегом земля, ветер разгоняет туман, высокий крепкий мужчина, лицо скрывают спадающие на него волосы, опущенный меч и густые капли крови, капающие в стылую землю.
Викинг после жестокого боя.
Когда закончится наш мимолетный роман, я сделаю себе татуировку этого меча на спине.
– Арин.
– Тебе нужно купить меч. Скоро будет война.
Сама не знаю, что несу, бред сумасшедшей.
– Каков ее исход? – спрашивает на полном серьезе, переворачивается на бок, выходит из меня, сразу становится еще мокрее, гладит по лицу.
– Ты всех победишь.
– Но нужен меч.
– Обязательно.
– Может, автомат? Так надежней.
Смотрю в его голубые глаза, смеется. Сердце снова болезненно колет в груди. Я бы хотела быть простой девушкой, иметь родителей и случайно встретить такого мужчину.
Я бы влюбилась.
– Что с тобой? Расскажи мне.
Молчу, может, на самом деле стоит это сделать?
– Черт, извини, я должен ответить.
Звонит телефон Тихона, веселая мелодия, он легко поднимается, голым подходит к окну, на ходу отвечает на звонок, взяв телефон с комода.
– Слушаю. Алена, только давай без истерики! Говори быстро и по делу.
Алена? А может, у него жена есть и дети? И я добровольно иду в новый капкан, пытаясь убежать от прошлого, подсознательно иду на такие же отношения?
Широкая спина, у него татуировка на левой лопатке, ястреб или коршун летит, широко расправив крылья.
Нет к черту, ничего мне не нужно и никого.
Покровский
– Далеко мы едем?
– В аэропорт.
– Ты улетаешь?
– Не я.
Легко сжимаю пальцы Арины, она улыбается лишь глазами, волосы не собраны, а мне хочется дотянуться до нее и вдохнуть запах раннего утра конца лета. Тихон Ильич, ты стал романтиком и совсем потерял голову.
Да, потерял, три недели и несколько дней. Именно это время эта загадочная рыжеволосая девушка с веснушками на переносице, безумно вкусными губами и острым язычком со мной. Чуть не сбежала тем утром – после ночи, что я забрал ее в баре, дернулась, кричала что-то о свободе, о независимости, что ей не нужен защитник и покровитель.
А меня чуть не разорвало изнутри, я просто не понимал, с чего началось, ведь нормально все было. Хотя я совсем не знаю, что значит «нормально» в отношениях.
Еле как успокоил, подобрал нужные слова, думая о том, на фига мне это все надо? А оказалось что надо. Она уже у меня под кожей, ее запах, острые шипы роз на татуировках.
Три недели и несколько дней я не хозяин города Тихон Покровский, все валится из рук, Савелий даже звонит редко, я сам появляюсь в офисе через день. Дело с трупами турков так и висит мертвым грузом, а Саид улетел на родину хоронить своих, так и не вернулся еще.
Документы Арине сделали быстро, паспорт девочки, что убили вместе с турками, пригодился, я не сторонник таких махинаций, но пришлось, исправили лишь год рождения.
Она сама не захотела свое имя, так и не назвала фамилию, теперь женщину, которая лишила меня сна во всех смыслах этого слова, зовут Виноградова Есения Артемовна, ей даже новое имя идет.
– Так зачем мы в аэропорт, кого-то встречаем?
– Провожаем.
– А зачем мое присутствие?
– Нужно было сделать это раньше.
– Что именно?
– Познакомить вас.
– Ты говоришь загадками, мне это нравится.
Арина кутается в шарф, это одна из немногих вещей, что она купила за все то время, что со мной, а я предлагал много, я могу себе это позволить. Были еще зимние ботинки, пара футболок, простое белье и разные женские штучки, они не в счет.
И вот этот яркий оранжевый шарф сейчас закрывает половину лица, в глазах блеск и интерес.
– Это женщина или мужчина? Нет, не говори, я сама. Это девушка – та самая, что ты держишь взаперти под охраной, она звонит, а ты нервничаешь, психуешь и уходишь говорить в другое место. Считаешь, что я ничего не слышу и не понимаю.
– Верно. И ты все понимаешь.
– Твоя бывшая? Нет, с бывшими так долго и терпеливо не разговаривают.
– Это моя дочь, Алена, она прилетела сюда по ошибке, говорит, любовь у нее, но немного посидела, подумала, теперь летит обратно в Лондон.
– Сколько ей лет?
– Восемнадцать. Ее мать живет с мужем там же, а Алена учится в частном колледже.
– Значит, время ссылки вышло, птичка летит на свободу?
– Примерно так и есть.
Улыбаюсь, она говорит простые, но очевидные вещи, моя птичка летит на свободу, но крылья она расправит еще не скоро.
– Но это ведь только видимость свободы?
– Верно.
Ответил слишком резко, но я лучше знаю, что нужно моей дочери – что и кто. Арина больше ничего не спрашивала, долго смотрела на меня, потом в окно, на дороге снежно и пробки, совсем скоро Новый год, через каких-то две недели.
В здании аэропорта многолюдно, Вадим сказал, что Алена ждет у зоны регистрации, аккуратно взял Арину за руку, она не сопротивлялась, шла за мной.
– Папа, ну, сколько можно тебя ждать? Я уже вспотела и хочу пить, Вадим, купи мне водички.
– Алена, тебе не идет так себя вести, прекрати кривляться, и Вадим тебе не нянька.
– Разве? Я думала, что вся твоя охрана мне родней тебя, потому
