отвечать и не думал.
– Скажи матери, где был, – раздалось у нас над головами.
Егор тронул Тима за плечо, и тот повернулся к Дымову.
– Говори давай. Ты кто, парень или трясогузка в балетной пачке?
– Я с ребятами на катке был, – нехотя ответил Тим. – Мы… Мы в хоккей играли.
Сказав это, он подобрался. Я только шумно выдохнула. Поднялась.
– Понятно. – Пальцы сами сжались в кулак. Вскользь глянула на Дымова и обратилась к сыну: – Раздевайся. Пойдём чай пить.
Тим повернулся к Егору вполоборота. Задрал голову.
– Егор, а ты с нами чай будешь?
– Нет, не будет. Он едет домой. – Я вперилась взглядом в Дымова. – Егор вообще не любит чай.
– Почему же? – Вместо того чтобы убраться, он принялся расстёгивать пальто. Губы его при этом изгибались в кривоватой улыбке. – Очень даже люблю. Особенно с вареньем.
Я едва зубами не заскрежетала. Тимоха же издал радостный возглас. Засиял и, скинув куртку прямо на тумбочку, понёсся в ванную.
– Тебе лучше уйти, – процедила я, едва зашумела вода. – Спасибо за помощь, Дымов, но теперь тебе пора.
– Твой сын считает иначе.
– Мой сын может считать, как ему угодно. Сейчас он выйдет, ты скажешь, что у тебя срочные дела и уберёшься. Ясно?
– Ясно, – процедил я зло.
Пока Тим мыл руки, мы молча смотрели друг на друга. Шум стих быстро. Тут же из ванной появился Тимоха.
– Пойдём? – Он подлетел к нам.
– Ты знаешь…
Я выдохнула. Взяла куртку сына, собираясь повесить.
– …я бы не отказался от печенья. У вас есть печенье?
Куртка так и осталась в руках. В ярости я порывисто развернулась, но всё, что увидела, – спину идущего к кухне Егора. Сын шёл впереди, и не думая дожидаться, когда я позову всех к столу. Дымову приглашение не нужно было и подавно.
Вот же сволочь! Наглая надменная сволочь!
Егор
Пока Полина возилась с чайником, сын её болтал без умолку. А я всё пытался вспомнить, где видел его. И всё не мог.
– Слушай, мы с тобой раньше нигде не пересекались? – спросил я наконец.
Мальчишка завис на полуслове.
Краем глаза я заметил, как напряглась его мать. Казалось, дотронешься до неё – подпрыгнет.
– Так я домой возвращался, а ты из подъезда выходил.
Я нахмурился. А ведь точно! Когда в первый раз приехал сюда, под ноги мне попался паренёк. Так вот, значит, кто это был.
Ставя на стол блюдо с бутербродами, Полина наградила меня гневным взглядом, но промолчала. Уселась рядом с сыном. Тимоха сразу же взял здоровенный бутер и принялся жевать, громко прихлёбывая чай.
– А ты сладкий чай любишь? – пробубнил он с набитым ртом. – Я вот сладкий.
– И я сладкий.
– А мама…
– Хватит, Тим, – раздражённо оборвала его Поля. – С набитым ртом никто не разговаривает. Это неприлично.
– Так себе аргумент. – Я взял такой же бутерброд. – Сказала бы, что подавиться можно – ещё понимаю.
Она опять зыркнула на меня зеленущими глазами. Думает, напугает? Без косметики черты её лица были мягче. Я вдруг увидел шрам у волос возле уха, которого не замечал раньше. Сам не понял, зачем коснулся его.
Полина отдёрнула голову.
– Это что у тебя?
– Пережитки прошлого. Остался после аварии.
Больше спрашивать ни о чём я не стал. Тим ненадолго замолчал, и на кухне воцарилась неуютная тишина. Ладони Поли легли на чашку. Невольно я посмотрел на её пальцы. Никаких колец. Да и откуда им взяться? Разве что Богатырёв замуж позовёт.
Мысль о нём вызвала злость. Слишком хороша она для этого слюнтяя.
– А ты будешь играть в следующем матче? – подал голос Тим.
И я, и Полина повернулись к нему.
– Поживём – увидим.
– Это ведь дедушка решает?
Я усмехнулся. Парень не промах. И глаза умные. Голубые. Черты лица выдают мужественность уже сейчас. Перевёл взгляд на Полину. С матерью ничего общего.
– Где его отец?
– Это тебя не касается! – Уже не просто раздражение – откровенная ярость.
Тим уставился в чашку. Не стоило спрашивать при нём. Это я маху дал.
– Попроси мать, пусть приведёт тебя как-нибудь к нам на тренировку. Уверен, дед против не будет.
– Дед-то не будет, – ответил он тихо, горестно. – Но мама не приведёт.
– Даже так?
Пацанёнок кивнул.
Мы с Полиной снова смотрели друг на друга. И снова на кухне висело молчание.
– Тебе пора, Дымов. – Она резко встала из-за стола. Подошла к дверям кухни.
– Я ещё не допил.
– Тебе пора, – повторила она.
Махом сунул остатки бутерброда в рот и тоже поднялся. Сделал здоровый глоток и подмигнул пацанёнку.
– Ещё увидимся, парень. Кажется, у меня для тебя есть подарок. Отдам при следующей встрече.
– Подарок? – встрепенулся Полькин сын. Сама она поджала губы.
– На днях.
Парень подскочил. Я потрепал его по голове, подмигнул снова и пошёл на выход. У дверей повернулся к Полинке.
– Будешь так часто хмуриться – морщины появятся раньше времени. – Я тронул её щёку.
Она отшвырнула мою ладонь. Я хмыкнул и, изловчившись, обхватил её за шею. Быстро тронул губами губы и вышел, слушая, как в спину мне доносится гневное шипение.
Полина
Тим сидел, отодвинув чашку.
– Ты мне врала!
– В чём я тебе врала?
– Ты знаешь Егора! Знаешь! Это он к тебе тогда приходил, а ты соврала!
Сын был обижен, возмущён и, судя по взгляду, разгневан. Когда он становился таким, меня охватывал страх, что пройдёт совсем немного времени, и я перестану справляться с ним. Сегодняшний день показал, что уже перестаю. От этого становилось не по себе.
– Хватит, – пресекла твёрдо. – Как понимаю, ты не голодный? Чай тоже тебе не нужен?
Сын набычился, но терпеть его капризы я не собиралась. Сейчас особенно. Сколько бы я ни планировала нашу с Дымовом встречу, всё пошло не так. Абсолютно всё, с первой до этой секунды.
– Ты мне врала, – повторил Тим уже спокойнее, но с большим осуждением.
– Сказала – хватит. Ты вообще наказан. Иди к себе. Разговор закончен.
– А тренировки? Егор пригласил меня. И…
Наткнувшись на мой строгий взгляд, сын замолчал. Я же смотрела на него, на его содранные ладони, на царапину.
– Откуда это? – показала на руки.
– Упал на катке, – буркнул он. Встал и, ничего не говоря, пошёл в коридор.
– Тим! – окрикнула его я. Он повернулся с прежним смурным видом. – Посмотрим насчёт приглашения. Иди к себе. Сейчас я не настроена с тобой об этом говорить.
– Можно подумать, ты хоть когда-то настроена.
Ко всему прочему прибавилось разочарование. Оно укололо сильнее остального.
Я посмотрела на блюдо с бутербродами. Не хватало двух. Одного с той стороны,
