Ох, еще как знаю! Алка не заскучает.
— Будь аккуратней, — желаю подруге, хотя ей и не требуется, потому что у Рюминой все в порядке с контролем и головой, в отличие от меня.
— Пока, Сурок, — обнимает меня Рюмина и направляется к своему скутеру. Жаль, что сегодня нам не по пути.
***
До вечера я слоняюсь по квартире бесцельно. Несколько раз пытаюсь сесть за конспекты, но тщетно. Буквы сливаются, мысли путаются, память отказывается запоминать.
Я всячески гоню прочь навязчивые воспоминания, но они доводят до дрожи, когда в очередной раз подкидывают картинки затуманенных удовольствием глаз Романова в машине, или широких плеч, обтянутых белой рубашкой, на танцевальном паркете.
Раздражаюсь и иду в свою комнату, собираясь навести порядок с вещами в шкафу: сменить теплые вещи на летние. Беспорядочно швыряю вешалки на кровать, пока не цепляюсь за пиджак, из-под которого выглядывает толстовка.
— Да что б тебя, Романов! — злюсь я.
Обе вещи до сих пор пропитаны им. Я их не стирала. Не смогла. И даже моя сладкая парфюмированная вода не может перебить устойчивый, тяжелый запах Романова.
Сейчас мне кажется его аромат повсюду, во всей моей спальне: будоражит, закручивает, манит. Подношу толстовку к носу и вдыхаю, наполняя легкие его мускусным запахом мужчины.
Что он сейчас делает? Чем занят? С кем?
Хватаю телефон и ищу в списке контактов его номер, который когда-то украла.
Одиннадцать цифр мозолят глаза, а у меня нет ни единой причины ему позвонить.
Что я ему скажу?
«Константин Николаевич, вам, наверное, не в чем ходить, потому что все ваши вещи у меня. Давайте я вам их привезу?».
Или сказать ему, что я в очередной заднице и меня снова нужно спасти?
Боже, я ненормальная.
Выхожу из телефонной книжки и машинально жму кнопку мессенджера, бесцельно и бездумно листаю пальцем вниз, просто так, пока мой мозг генерирует идиотские идеи для звонка.
Когда цифры пугающего неизвестного номера случайно касаются взгляда, не раздумывая, набираю Романова.
Нервно покусываю ноготь большого пальца, прекрасно осознавая, что получу за это втык на экзамене у Марты Михайловны. Для нее руки, кисти и ухоженные пальцы — часть танца, но вэйпа под рукой нет, зато есть собственный ноготь, который помогает справиться с нахлынувшим волнением.
Он не берет трубку, и мои плечи падают.
Наверное, он из тех людей, кто не отвечает неизвестным номерам.
Весь такой правильный Романов Константин Николаевич! А я неправильная, и я читаю сообщения от неизвестных абонентов! И я всё делаю неправильно!
Мое самобичевание нарушает пугающая трель звонка. Смотрю на экран, где «Мистер Костюм» меня вызывает.
Сначала мне кажется, что я не хочу брать трубку. Это ведь действительно глупо. А потом вспоминаю, что выглядеть перед ним идиоткой уже не страшно, когда он видел меня практически всякую.
Поэтому принимаю вызов.
— Романов. Пропущенный от вас, — тишина фона сообщает, что он в замкнутом помещении.
— Здравствуйте, — говорю на выдохе.
Его молчание может говорить о том, что он меня не узнал и пытается понять, с кем разговаривает, или наоборот, — узнал и решает, как деликатно отшить.
— Привет, — все-таки узнал. Мои губы непроизвольно растягиваются в улыбке, хоть и его голос не выражает абсолютно ничего: ни радости, ни раздражения.
— Это Юля Сурикова, — а вдруг с кем-то спутал?
— Я понял.
Слышу щелчок и звук включённого поворотника.
Он в машине.
Не дома.
А куда едет?
Почему его не удивляет мой звонок? Почему не спрашивает, откуда у меня его номер?
— Я звоню по делу, — вкрадчиво начинаю, чтобы не подумал, что я специально ищу с ним встречи. — Вы не могли бы мне помочь? — Трындец, Сурикова, а до этого он что делал? Только и помогал! — Меня не нужно спасать, вы не подумайте, — поспешно уточняю. — Мне нужна ваша профессиональная помощь, — ну и наглость, Юлька. — Пожалуйста.
Он снова молчит, я даже дыхания его не слышу, кроме тихой фоновой музыки любимого Маршала. Он что, кроме него больше никого не слушает? Такой большой поклонник или просто не знает, как извлечь диск?
— Буду в «Валенсии» через… — замолкает, — чрез 40 минут. Подъезжай, — сбрасывает. Смотрю на телефон, открыв рот.
Что он сказал?
В «Валенсии»?
Через сколько?
Подъезжать?
Мне?
Срываюсь к шкафу, потом бросаюсь обратно к телефону, потому что я, черт подери, не знаю, что такое «Валенсия», и где она находится. А именно от этого зависит, во что мне следует одеться.
Когда поисковик исчерпывающе сообщает, что «Валенсия» — это небольшой ресторанчик на Большой Полянке в центре Москвы, я прибываю в легком ступоре. Мне не хватит сорока минут, чтобы собраться и доехать!
О, Господи!
Что мне нужно надеть?
Ресторан в центре столицы — это тебе не «Этажи», куда можно прийти в пижаме. Да и Романов — не Свирский. Статусный, солидный мужчина! Мистер Костюм! И у нас не свидание, а деловой разговор. Поэтому выбираю черное платье — как для официальной встречи для него, но короткое, как на свидание, для меня!
Держитесь, Константин Николаевич! Будем ломать ваши стены!
25. Константин
Я зверски хочу жрать.
Я сжег в бассейне хренову массу калорий, и теперь мой организм требует допинг.
Я просто хотел спокойно поужинать, дождаться Риту и поехать домой.
Ничего лишнего.
Никого лишнего.
Моя дочь уломала меня на концерт какого-то попсового чувака, послушав один раз речитатив проклятого, чуть не тронулся умом. Мы даже переругались с ней, потому как на этого малолетнего говнюка мне было жалко тратить и время, и деньги. Три часа насилования моего мозга я бы не выдержал, поэтому отправил вместе с Ритой своего помощника Тимура: вроде и девчонке компания, да и под присмотрим всё-таки будет. Кайманову я доверяю.
Но вместо приятного времяпрепровождения я уже полтора часа облизываюсь на сочный стейк, посматривающий на меня из меню. Полтора часа моего времени стоят как приличный ужин на двоих в этом ресторане вместе с самым дорогим алкоголем, а я тупо просераю их, ожидая появления мелкой навязчивой занозы, которая никак не хочет вылазить из моей задницы.
Как она там сказала? По делу?
Я не верю в это.
Всё происходит именно так, как я и говорил. Один чертов поцелуй дал ей право надеяться, что у нас может быть продолжение. А дальше она начнет придумывать имена нашим будущим детям.
Чертовски жалею, что подписался на эту встречу, потому что мой желудок жалобно стонет, требуя кроме чашки кофе и созерцания манящих картинок меню, естественной горячей пищи.
Но сделать это нужно. Чтобы окончательно поставить точку и объяснить девчонке, что наши случайные встречи — не какая-то магия между нами, а обычное стечение обстоятельств.
Официант подходит уже третий раз, а я снова ссылаюсь на гостью, которую так упорно жду практически два часа. Меня он бесит, потому что сочувственно бросает взгляды снисхождения, считая меня идиотом, решившим припереться в ресторан за два часа раньше и ждать того, кто, возможно, и не придет. А я уже не сомневаюсь, что Сурикова, мать ее, Юлия Владимировна, могла по дороге запросто вляпаться в очередное говно.
Согласен, приятель, я тоже себя считаю придурком.
Но, блть, сижу.
Она появляется тогда, когда состав блюд я смогу пересказать даже спросонья среди ночи.
То, что вижу я, видят и другие.
Не заметить ее длинных голых ног и короткого, практически ничего не прикрывающего платья, невозможно так, как и не услышать цокот каблуков черных лакированных туфель.
Она передвигается громко, демонстративно привлекая к себе внимание. Гордо несет свою красоту, потому что на сто процентов уверенна в своей привлекательности.
