— Я не злюсь…
Девушка хмыкнула, невольно наблюдая, как Милена опускается на лавочку рядом с ней и тоже вытягивает ноги. Удивительно спокойная и в тоже время какая-то поразительно уверенная.
— Ты так сжала в руке этот бумажный стаканчик, что он скоро просто лопнет, — заметила женщина, ласково усмехнувшись. Она накрыла своей рукой ладонь Златы, стараясь сгладить напряжение, которым, кажется, успел заразиться весь воздух. — Выдохни.
Девушка нахмурилась, но руку расслабила. Разговаривать с кем-то ей, если честно, не очень хотелось, но почему-то в один момент слова как-то сами сорвались с губ.
— Я просто хотела, чтобы он приехал. — Тихо выдала Злата, подаваясь вперёд и опуская локти на колени.
Со стороны девушка напоминала Милене одновременно расстроенного ребёнка и обиженного котёнка, которого хотелось пожалеть и которому в тоже время хотелось объяснить кое-что важное.
— Обычное желание для влюблённого человека, но… оно не всегда всё сбывается в момент пожелания, — Милена попробовала начать, аккуратно подбирая слова. Сейчас было важно не быть грубой, а направить мысли девушки в другое русло. — Он очень хотел приехать, просто, видимо, не смог. Работа у него такая… не всегда всё внесёшь в план. Придётся всегда это учитывать, ведь все мы немного помешанные, когда дело касается любимого занятия.
Злата закатила глаза. Задумывалась она об этом, просто… слишком соскучилась. Как ни крути, девушка настолько привыкла, что Паша всегда рядом: пишет, звонит, интересуется, поэтому сейчас, вопреки всем доводам разума, она чувствовала себя одинокой и несчастной. Когда пропадает единственный человек, которому есть до вас дело, это как-то не располагает к здравому осмыслению ситуации.
— Я уверенна: он приедет, когда сможет, — после неловкого молчания внезапно продолжила Милена и чуть крепче сжала ладонь Златы, как бы стараясь поддержать и вместе с тем достучаться до её сознания. — Я понимаю, что тебе трудно без Паши, сама влюблялась и знаю, что это такое, но… растворяться в только в нём тоже не стоит. Он — твой любимый мужчина, а не отец — не перекладывай на него эту роль, иначе и сама измучишься и его оттолкнёшь.
— Как будто вы что-то знаете о моих с ним отношениях, — обиженно буркнула Злата, отводя голову вбок, чтобы не смотреть на Милену. Т о, что она говорила девушке не нравилось и вызывало отторжение.
Все хорошие качества Милены в этот момент для неё отошли на второй план. Злата сжалась, отдёрнула руку, прищурила глаза, напряглась, кажется, каждой мышцей своего тела. Сказанные недавно слова вгрызались в её сознание и заставляли видеть в женщине врага. Анализировать получалось плохо, а вот инстинкт защитницы начинал срабатывать сразу и вполне неплохо.
Перемену в девушке Милена уловила сразу, устало выдохнула и снова попробовала объяснить. Такую реакцию Златы было легко понять, но принять её означало бы потворствовать стагнации, этого женщина делать совсем не планировала.
— Ты права, я не знаю всего о ваших отношениях, — согласилась Милена, чтобы не провоцировать новую гневную вспышку. — Но я знаю кое-что о тебе. Ты — очень сильная девочка, у которой в жизни было очень мало личного и любящего… Т ы хочешь любить, и это нормально, только при этом надо бы ещё любить себя: свои мечты, планы, цели, взгляды. У тебя так много способностей и возможностей, что подумать о себе лишним не будет. Паша — твой любимый человек, но не единственный источник мотивации, понимаешь о чём я?
— Пока только понимаю, что вы — неплохой мозгоправ, — отмахнулась Злата, вставая на ноги. Её выражение лица выражало крайнее недовольство и отчуждённость. — Может быть, посоветуете почитать литературу на заданную тему.
Девушка фыркала, по-детски язвила, однако Милена не обращала на это внимание и совершенно не злилась. Она знала, что постепенно её слова зародят в голове Златы правильные мысли. Нужно только подождать.
— Почитай "Наташину мечту", — пожав плечами, ответила начальница.
Равнодушный взгляд послужил женщине ответом.
— Обязательно.
***
Постепенно Злата, действительно, начала задумываться над словами Милены. Сначала она злилась, кляла начальницу на чём свет стоит, воспринимала всё в штыки и игнорировала любые замечания, а потом невольно стала ловить себя на том, что в каких-то вещах она говорила дельные, хотя и обидные вещи.
Если задуматься, то она ведь, и правда, сознательно всё своё время концентрировала только на Паше . У неё не было хобби, увлечений, желаний, далеко идущих планов и словом… вообще ничего, кроме мыслей о любимом враче.
Может быть, раньше это всё когда-то и было, но за столько лет пребывания в изоляции и одиночестве… от прежних мечтаний осталась только пыль и пепел. Девушка приучила себя не желать ничего по-настоящему сильно, потому что разочаровываться из раза в раз в какой-то момент стало просто невыносимо.
А теперь вдруг появился шанс. Т акой неожиданный и странный, что Злата просто растерялась. Ей нужно было начинать всё сначала: вспоминать прошлое, бороться за настоящее, но… она не знала "как". Страхи никуда не уходили, занимали всю ту же львиную долю чувств и мыслей, и поделиться этим было не с кем.
Злиться на Пашу, кстати, уже не получалось, потому что она… п росто не могла на него злиться и безумно скучал а. И почему-то верила в скорое появление своего врача. Ждала его, старалась думать о своих планах и выживала в новых условиях. Даже прочитала "Наташину мечту", в восторге не осталась, но пищу для размышлений, действительно, получила. И подумав, решила, что обязательно обсудит это с Пашей, когда он вернётся.
Следующие дни потянулись спокойно: дети как-то внезапно к ней привыкли, а Милена начала давать первые организационные поручения. Безумно простые, на уровне — подай, принеси, но их выполнение почему-то девушку радовало. Как-то неожиданно для себя она стала чувствовать, что хотя бы на что-то способна.
Злата начинала ориентироваться в базовых ситуациях, накапливать знания и понемногу выявлять собственные интересы. Например, работа с детьми явно была не её призванием, как и поручения, предполагающие непрерывные контакты с людьми вживую. Интроверт в ней в такие моменты бился головой о стену и отчаянно плакал, прося оставить его в покое.
Смешно, но именно сейчас, Злата, как никогда хорошо, стала понимать поведение Паши в больнице. Все эти его уходы и заскоки. Действительно, постоянный наплыв людей: их эмоции, истерики и крики…. совершенно не располагают к расслабленности и состраданию. Девушка улыбнулась и в который раз за день достала телефон, который всё ещё молчал. Настроение снова упало вниз.
И ровно в этот момент к ней, как на зло, подошла Милена. Попросила встретить нового посетителя и свалила. Однако неожиданно вместо очередной важной шишки в холле стоял её невыносимый доктор. В своей чёрной куртке, потёртых джинсах и знакомых очках.
Такой уставший, но всё такой же красивый, ищущий её взглядом мужчина.
Злата замерла. Вместе с этим своим стремным пучком на голове, кучей папок в руках и ошалевшим взглядом. Кажется, за пару секунд девушка успела сотню раз чертыхнуться: хотела же встретить его по красоте, а получилось… Снова через одно место. Злата выдохнула, пытаясь привести мысли в порядок.
Бросаться ему на шею сразу она не собиралась. Слова Милены всё ещё противно зудели внутри, да и желание показать, какая она крутая и самостоятельная тоже вдруг вылезло из ниоткуда.
Однако держать лицо стоило таких усилий, что от перенапряжения у девушки, кажется, стали подрагивать даже кончики пальцев. Пытаясь выбросить из своей головы навязчивое желание прижаться к нему, Злата прикусила губу и задержала дыхание. Она всё также продолжала молчать и наблюдать за реакцией Паши, мысленно гипнотизируя его на какие-то действия.
Только он, похоже, занимался тем же самым: пожимал плечами, ничего не говорил, и вдобавок руки на груди скрещивал. Минуты две они играли в молчанку, не решаясь переступить свою гордость, а потом Паша вдруг просто закатил глаза, махнул головой в сторону одного из кабинетов на первом этаже и… расслабленно улыбнулся. Открыто настолько, что всё внутри девушки неожиданно налилось светом.
