Эйдан хвалит меня словами, которые я слышу, но не понимаю. Я где-то далеко, несусь сквозь пространство, мой разум пылает фейерверком, тело совершенно неподвластно моему контролю.
В этот момент я сама себе чужая. Кто-то без ограничений и забот, женщина, одновременно совершенно умиротворенная и в то же время совершенно удивленная своими действиями.
Он будто потянул за ниточку, о существовании которой я и не подозревала, и распутал меня изнутри.
Затем Эйдан переворачивает меня на спину, закидывает мои лодыжки себе на плечи, засовывает в меня свой все еще твердый член и распутывает меня снова
20
Позже я лежу рядом с Эйданом, моя голова покоится на его груди, ногу я перекинула через него, мое тело словно без костей. Я — миска жидкого желе, дрожащая и истощенная.
Я никогда не чувствовала себя такой живой.
Уставившись в потолок, Эйдан бормочет:
— Мне нужно задать тебе вопрос. И нужно, чтобы ты была честна, когда будешь отвечать.
Я молча жду. Он не дал мне разрешения говорить, и я до сих пор не совсем понимаю, как и когда применяются все эти правила, так что я остаюсь на безопасной стороне и молчу.
Его грудь поднимается и опускается при глубоком вдохе.
— Каковы шансы того, что ты снова будешь вместе со своим мужем?
Внезапный острый укол боли пронзает меня где-то за грудиной. Я крепко зажмуриваю глаза, защищаясь от нее.
— Ноль.
— Да?
— Да.
— Тогда почему ты все еще носишь обручальное кольцо?
Я на мгновение задумываюсь.
— Я правда не знаю. Привычка, я думаю. Тебя это беспокоит?
— И да, и нет.
Эйдан больше ничего не объясняет. У меня такое чувство, что он ждет, что я что-то скажу, но уверенности нет.
— Могу я, пожалуйста, задать вопрос?
Эйдан бормочет:
— Милая зайка. Ты всегда можешь спросить меня о чем угодно.
— Правда?
— Почему у тебя такой удивленный голос?
— Потому что я не уверена, когда мне можно говорить, а когда нет, и я не хочу навлечь на себя беду, — я добавляю более мягко: — Или вызвать твое неудовольствие.
Его стон низкий. Притянув меня ближе, он целует меня в макушку.
— Кайла, — шепчет он. — Все в тебе доставляет мне удовольствие.
Прижимаясь к нему ближе, я улыбаюсь.
— Но ты же понимаешь меня, верно? Я имею в виду, у меня нет никакого опыта в такого рода вещах.
Эйдан перекатывает меня на спину и приподнимается на локте, глядя на меня сверху вниз с огнем в глазах.
— У меня тоже.
Я смеюсь прямо ему в лицо.
— Это абсолютная ложь!
— Я не о сексе.
Мой смех затихает. Сбитая с толку, я смотрю на него, нахмурив брови.
— Тогда о чем ты?
Эйдан кладет руку мне на грудь, прямо над сердцем.
— Об этом. О нас. О тебе и обо мне. Как это все просто. Как это все легко. Как это просто кажется правильным. Но ты все еще носишь свое обручальное кольцо, и тебе неудобно целовать меня в своем доме, и это все, что мне нужно знать о том, где твои мысли. И я понимаю это, я правда понимаю. Вся твоя жизнь перевернулась с ног на голову. Понятно, что ты к этому не готова. Но я должен быть честным. Я не собираюсь быть интрижкой. Я не стану парнем, с которым ты отвлечешься от проблем, чтобы почувствовать себя лучше, а потом уйдешь. Поэтому я думаю, что мне следует сократить свои потери сейчас, пока мое сердце не разорвалось на части. Потому что я уже могу сказать, что если это будет продолжаться чуть дольше, и ты уйдешь, это меня сломает.
От этого у меня перехватывает дыхание. Я лежу и смотрю на Эйдана широко раскрытыми глазами, с колотящимся сердцем, потрясенная его честностью.
В момент, когда я беру себя в руки, я, к своему удивлению, обнаруживаю, что чертовски зла.
Я твердо говорю:
— Нет.
Темные глаза горят, Эйдан пристально смотрит на меня. Его молчание злит меня еще больше.
— Ты не можешь решать, как это будет, Эйдан, не тогда когда ничего еще не случилось. Я понимаю, ты не хочешь быть отвлечением, но ты мог бы просто сказать: «Эй, мы не будем торопиться» или «Давай поговорим о том, чего ты ждешь от наших отношений». А вместо этого ты просто решаешь, что расстаешься со мной? Еще до того, как мы официально станем парой? На хер это. Это не так работает. Ты можешь командовать мной в постели сколько угодно, но когда дело доходит до принятия решений о наших отношениях, мы делаем это вместе. Я отказываюсь быть любовницей на одну ночь.
После минуты напряженного молчания Эйдан хрипло говорит:
— Это уже больше, чем одна ночь.
— Отлично. Три ночи. Неважно. — Я пристально смотрю на него, пока его взгляд не смягчается.
— Отношения? Вот как ты это называешь?
— Я сказала то, что сказала. Понимай как хочешь.
— О, зайка, — выдыхает он с трепетом в голосе, — ты так близка к тому, чтобы получить лучшую порку в своей жизни.
Мне хочется в отчаянии забарабанить пятками по матрасу. И, может быть, немного покричать. Но я лежу неподвижно, сжав губы и раздув ноздри, внутренне выкрикивая проклятия в его адрес.
Потом я вспоминаю, что у меня как раз и нет права на злость. Мой гнев неуместен.
Это не Эйдан утаивает важную деталь о своей личной жизни. Это я.
Но потом я напоминаю себе, что и понятия не имею, что этот человек скрывает или не скрывает. Кроме того, что Эйдан владеет кровельной компанией, у него есть друг по имени Джейк, которого он знает со средней школы, и что он, возможно, каким-то образом виновен в смерти своего собственного отца — а может, и нет, — я знаю мало.
Что делает весь этот разговор еще более странным для нас обоих.
Я закрываю глаза и тяжело выдыхаю.
Эйдан командует:
— Смотри на меня, Кайла.
Я открываю глаза и пристально смотрю на него.
— О, мы снова вернулись к хозяину и рабыне? Извините, я пока в интернете, ищу хиропрактика, чтобы вылечить следы от шлепков.
Эйдан опускает голову и прижимается губами к моему уху.
— Ты хоть представляешь, как сильно я хочу отшлепать тебя прямо сейчас?
Я ничего не могу с собой поделать и улыбаюсь.
— Это чувство взаимно.
Эйдан наваливается на меня сверху, вдавливая меня в матрас весом своего тела.
— Ай! — я слабо бью его по спине. — Ты раздавишь меня!
— Тебе это нравится, — бормочет он, держа мою голову обеими руками и глядя на меня сверху вниз горящими глазами. — А теперь перестань блеять и послушай меня.
Я замираю, слишком резко опустив руки на матрас, о чем свидетельствует изгиб его губ.
— Королева драмы.
— Тиран.
— Можешь поспорить на свою сладкую задницу, что так оно и есть. И тебе это во мне нравится.
Он ждет подтверждения, пока я сердито смотрю на его подбородок.
— Кайла.
Я знаю, что означает этот предупреждающий тон голоса. Я выдыхаю, закатывая глаза.
— Хорошо, да, мне это нравится. — Я не могу удержаться, чтобы не добавить: — Чаще всего.
Посмеиваясь, он целует кончик моего носа.
— Стерва. Как я уже говорил… — его голос падает до шепота. — Спасибо.
Черт, у него определенно есть способ застать меня врасплох.
— За что?
Он качает головой, что, как я понимаю, означает, что я не получу объяснений.
Я радостно говорю:
— Эй, у меня есть идея!
— Какая? — спросил он.
— Почему бы тебе не научить меня жестовому языку? Знаешь, что, мы смогли общаться, когда ты вдруг решишь, что больше не хочешь использовать слова.
Я пристально смотрю на Эйдана. Он отвечает мне пристальным и сердитым взглядом. Затем я улыбаюсь, потому что он точно понял, о чем я, и я не в настроении продолжать спор.
Я обнимаю Эйдана. Прекрасно зная, каков будет ответ, я невинно спрашиваю:
— Так ты расстаешься со мной или как?
Я не могу разгадать его взгляд: восхищение или раздражение. Может быть, и то и другое.
Он спрашивает прямо:
— Ты хочешь, чтобы я это сделал?
Дерьмо. Он перевел стрелки в мою сторону.
