Я подождал, пока девчонки встанут и оденутся, прежде чем проводил их. Потом я направился на балкон, чтобы узнать, зачем пришел Раш.
Открыв дверь, я вышел на солнечный свет.
Раш обернулся и уставился на меня.
— Сразу две? Серьезно? Это полный пиздец.
Я вскинул брови.
— Не надо мне читать проповеди по поводу двух девушек одновременно. Ты постоянно так делал в былые времена.
Раш покачал головой.
— Тогда я был идиотом. А ты идиот сейчас.
— Смотря как на это посмотреть. Я считаю, что поступил правильно. Они симпатичные и веселые и помогли мне снять немного напряжения.
Раш повернул голову и посмотрел на меня.
— Я думал, что у тебя есть виды на Харлоу, — сказал он.
Были…но я не мог быть с ней сейчас. Я попытался объяснить ему это.
— Хотеть Харлоу это одно. Конечно, я хотел быть с ней. А кто бы не захотел? Но дело в том, что я не хочу серьезных отношений. Я не могу иметь то, что есть у вас с Блэр. Это не для меня.
— Чушь собачья, — сказал Раш и пристально посмотрел на меня. — Я помню, как ко мне приползла твоя в-дрызг-пьяная задница и уверяла, какая Харлоу особенная, как ты хочешь с ней поговорить и как скучаешь по её улыбке. И я точно знаю, это дерьмо никуда не делось.
Я не мог вспомнить, когда говорил, что скучал по ней. Хотя скучал. Даже когда Харлоу приехала сюда, я скучал по ней. Она заставляла меня улыбаться, а её улыбка всегда была единственной важной вещью для меня.
— Она пошла на свидание с Адамом вчера вечером?
— Тренером по теннису?
— Ага, — ответил я, и почувствовал боль в животе. Что если Адам поцеловал её? Что если он прикасался к ней?
— Ну а ты трахал двух незнакомок в своей постели.
— Потому что она пошла с Адамом, — ответил я. Это было правдой. Я бы не стал искать себе повод отвлечься, если бы она не пошла на это чертово свидание с гребаным Адамом.
Раш выдохнул.
— Харлоу самый скрытный человек, которого я знаю. Её защищали и охраняли всю жизнь. Она единственный ребёнок Киро, о котором знает общественность. Поэтому он спрятал её в Северной Каролине у её бабушки. Он бесился, когда репортеры хотели что-то раскопать о ней, и тратил немало денег, чтобы держать Харлоу подальше от общественного внимания. Когда умерла её бабушка, она была вынуждена окунуться в мир рок-звезд, и сделала единственное, что могла в подобной ситуации — спряталась в своей комнате. Сейчас она здесь и нуждается в друзьях, потому что из-за Нан она не может оставаться дома и прятаться в своей комнате. И если, кто-то позвал её на свидание, она, конечно же, согласилась. А почему нет? Ты же не приглашал её. Ты этого не сделал.
— Я боюсь её. — Ну вот. Я сказал это.
Раш нахмурился.
— Ты боишься её? Харлоу? Или ты говоришь о Нан?
— Я боюсь Харлоу. Точнее, своих чувств к ней.
— Боишься, что влюбишься в неё, — сказал он, наконец-то понимая, о чем я говорил.
Я просто кивнул.
— Почему? Что тут такого страшного? Лучше влюбиться в неё, чем делать то, что я увидел, войдя в твою спальню сегодня утром.
Я облокотился на перила. Я злился, потому что был вынужден признать правду, и от этого чувствовал себя слабаком.
— Что если я потеряю её? Как Джейса.
— Ты можешь потерять кого угодно. Например, меня, но ты же не перестанешь со мной из-за этого общаться.
Тут была другая ситуация.
Я посмотрел на Раша.
— Что если ты потеряешь Блэр? — спросил я, так как знал, что он боялся этого.
Раш нахмурился.
— Это будет самое страшное, с чем мне когда-либо придется столкнуться. Потеряв её, я потеряю свою душу. Но я не могу отказаться от Блэр, только из-за страха, что потеряю её. Что тогда за жизнь будет? Я не узнаю, каково это просыпаться и держать её в своих объятиях. Я не смогу насладиться её смехом, я не смогу понаблюдать, как она играет с Нейтом. Оно стоит того. И если ты не позволишь подобному случиться в твоей жизни, значит страх возьмет над тобой верх. Не поступай так с собой. Каждый раз, когда со мной рядом Блэр и Нейт, я понимаю, что без них моя жизнь была бы пустой и одинокой.
Я смог прочитать по его лицу, что он не боялся потерять Блэр, страх не преследовал его. Раш жил настоящим, не зацикливаясь на том, что могло бы быть. И что означало жить такой жизнью? Рисковать?
— Если ты думаешь, что Харлоу та единственная для тебя, то настало время рискнуть. Если завтра я потеряю все, что имею, то все равно не буду сожалеть ни минуты о своем решении. Никогда. Ради Нейта и Блэр стоит жить.
— Мой отец считает, что по-настоящему влюблялся дважды в жизни. И оба раза закончились разрывом, а мне пришлось заплатить свою цену за это. И когда я смотрю на его жизнь сейчас, то понимаю, как она печальна. Я не хочу такого для себя.
Раш покачал головой так, словно вообще не понял, о чем я говорил.
— Те женщины, в которых влюблялся твой отец, отличались от Харлоу. Твой отец сделал неправильный выбор. Харлоу же хорошая девушка. Мужчина, которому она подарит свое сердце, станет счастливчиком. Она честная и добрая. Я никогда не замечал в ней других качеств, кроме этих двух. И если ты считаешь, что она единственная, в кого ты можешь влюбиться, то я счастлив за тебя.
Он был прав.
Тяжесть, что все это время давила на плечи, медленно стала исчезать. То, что он сказал, имело смысл. Я не должен был страдать, ради того, чтобы защитить себя.
— Я мог оттолкнуть её слишком далеко, — сказал я, осознавая реальное положение вещей.
Раш пожал плечами.
— Может быть. А может быть и нет. Возможно, у тебя никогда не будет шанса начать все сначала. Но разве Харлоу не стоит того, чтобы попытаться?
Я кивнул.
— Да. Стоит, — ответил я.
Раш опустился в кресло и закинул ноги на перила.
— Тогда, я думаю, тебе пора прекратить устраивать в своей постели групповушки с незнакомками, и начать работать над тем, чтобы Харлоу дала тебе второй шанс.
Сказать было легче, чем сделать. Я сам заверил Харлоу, что не хочу ничего большего, кроме дружбы. Она согласилась, и мы остановились на этом. И что теперь? Я просто должен сказать ей, что передумал?
— Не думаю, что она так легко даст мне второй шанс. К тому же рядом крутится её брат, который не одобряет меня.
Раш усмехнулся.
— Мейс? Да уж, будет сложно с ним справиться. Хорошо, если тебе не придется целовать ему ноги и молить о прощении. Просто сконцентрируйся на Харлоу.
Первый раз за несколько месяцев у меня появилась надежда. Мысль о том, что я снова смогу быть с Харлоу, проводить с ней время, была самой захватывающей по сравнению с любой другой… за исключение мысли о её обнаженном теле.
