Она ничего ему не рассказала. Я понял, она сделала это, чтобы защитить меня.
— Я боялся иметь чувства к кому бы то ни было. Харлоу всколыхнула во мне то, с чем я не был знаком, и это заставило меня сбежать. Но сейчас я понял, что не хочу больше сбегать.
Мейс сделал шаг в мою сторону.
— Ты должен быть уверен в этом на все сто, черт возьми. Потому что она любит тебя больше, чем хочет показать, и я тебе не доверяю. Совсем не доверяю. Если ты хочешь помочь найти нашего ничтожного отца, ты можешь ехать, но я поеду тоже.
Я предпочел бы ехать только с Харлоу, но и такой вариант меня устраивал. По крайней мере, я буду рядом с ней, поскольку слишком сильно устал смотреть на неё издалека.
— Понял, — ответил я.
Харлоу вернулась в холл, неся в руках две кружки кофе.
— Вот, — сказала она, протягивая одну Мейсу.
— Спасибо. Он едет с нами. Ему нравится смотреть на тебя, или что-то в этом роде.
Харлоу широко раскрыла глаза, и я подавил улыбку. Это было не совсем то, что я сказал, но смотреть на лицо Харлоу было восхитительно.
— Ох, — сказала она.
Мейс схватил свою сумку и посмотрел на Харлоу.
— А где твоя сумка?
— Оставила на кухне. Я сейчас её принесу…
— Давай я, — сказал я, направляясь на кухню, прежде чем она успела закончить фразу. Если я хотел вновь добиться ее доверия или хотя бы слегка разрушить стены, которые она возвела вокруг себя, мне следовало сделать всё возможное, чтобы она поняла, что я настроен серьезно.
— Я запуталась, — услышал я шепот Харлоу, когда покидал комнату. Я просто улыбнулся. Хорошо. Её замешательство было хорошим знаком.
Сумка Харлоу от Louis Vuitton стояла на полу в кухне. Я подошел и поднял её. Сумка была сильно изношена. Я не сомневался, что это был подарок Киро, и она хранила его в течение многих лет. Сама Харлоу не стала бы покупать для себя подобную вещь.
Я вернулся в холл, подошел к входной двери и открыл её.
— Пора ехать, — сказал я Харлоу и Мейсу, по-прежнему держа в руках сумку. Харлоу взглянула на неё, потом перевела взгляд на меня.
Мейс фыркнул и закатил глаза, когда проходил мимо меня в сторону открытой двери. Харлоу последовала за ним, но остановилась, когда приблизилась ко мне.
— Спасибо, — просто сказала она, затем вышла на улицу.
Эта поездка будет полезной для нас.
* * *
Мейс забрался на переднее сиденье моей машины, и я сомневался, что это было сделано непреднамеренно. Он не хотел, чтобы я сидел близко к Харлоу, и явно собирался усложнить мне жизнь. Ладно. Я смогу с этим справиться.
— Тебе хорошо на заднем сиденье? — спросил я у Харлоу, оглядываясь назад, чтобы убедиться, что у нее было достаточно места для ног.
— Да, спасибо, — ответила она, и румянец тронул ее щеки. Черт, она была прекрасна.
Я повернулся и завел внедорожник.
— Раш сказал, что это обычное явление для Киро. Есть какие-нибудь идеи, как его найти? — спросил я, пытаясь завязать разговор.
— Да. Обычно Харлоу звонит ему. Он, в конце концов, отвечает, и она едет забирать его. Она единственная, кого он слушает, — ответил Мейс.
Мне не понравилась, что все это ложилось на плечи Харлоу. У мужика было трое взрослых детей. Почему же всю ответственность несла Харлоу?
— А ты сам не можешь позвонить ему, а потом забрать? — спросил я Мейса, не в силах сдержать раздражение в голосе.
— У дорогого старины папочки есть любимица. Он слушает только ее.
— Это неправда. У тебя есть мама, и ты на самом деле не нуждаешься в отце. Ты живешь хорошо. Так же есть Нан, но она не делает его жизнь легкой. Я просто… Я просто та, кто…
— Ты просто особенная. Он любил твою мать. Она была его миром, и когда она умерла, его миром стала ты. Так оно и есть. И я чертовски счастлив, что ему не все равно, когда дело касается тебя, — сказал ей Мейс.
Харлоу ничего не ответила. Она продолжала молчать. Я хотел поговорить с ней еще. Я хотел узнать, как она себя чувствует, не волнуется ли. Но рядом со мной сидел Mейс, и сейчас было не подходящее время для разговоров.
— Я хочу есть. Надеюсь, что на самолете будет еда, — заворчал Мейс.
— Там всегда все есть, — ответила Харлоу.
Это не первый раз, когда я окажусь на борту самолета Slacker Demon, но было странно оказаться там вместе с детьми Киро, так как прежде я всегда летал с Рашем. Эти двое были близки, о чем я раньше даже не догадывался. Пока Мейс не приехал в Розмари, я даже не знал, что они общались. Я думал, что неуловимый сын Киро старается держаться подальше от мировой общественности.
— Вы двое всегда были близки? — спросил я.
— Да, — ответили они одновременно.
— Когда я была ребенком, бабушка всегда отвозила меня погостить на ранчо Мейса и его родителей.
— Родителей? — спросил я, поскольку не понимал о чем речь, ведь его отцом был Киро.
— Моего отчима и мамы. Он лучше справляется с обязанностями отца, чем мой родной папочка, — сказал Мейс, когда откинул голову на спинку сиденья и закрыл глаза.
Я не знал об этом. Интересно.
— Я всегда с нетерпением ждал приезда Харлоу. Я считал, что очень здорово иметь сестру. Особенно такую красивую и милую, как Харлоу. Пачкать ее грязью, разговаривать во время верховой езды, или просто кормить коров всегда было чертовски весело.
Харлоу усмехнулась на заднем сиденье.
Может быть, иметь Мейса поблизости было не так уж плохо. По крайней мере, у меня был шанс узнать Харлоу получше.
Как только мы оказались на борту самолета, Мейс съел миску овсянки и пошел спать. Он не был жаворонком. Я села на кожаный диван возле окна, чтобы смотреть на открывающийся за окном вид и гадать, куда мог деться папа, вместо того, чтобы думать о присутствии Гранта здесь, рядом со мной.
Я не стала оборачиваться, чтобы посмотреть, что он делал и куда собирался сесть. Я не знала, что сказать ему теперь, когда мы остались одни. И мне не нравилось, что мое сердце ускоряло свой ритм, когда он улыбался мне.
Его горячее тело плюхнулось на сиденье рядом со мной, достаточно близко, чтобы его рука задела мою.
— Привет, — сказал Грант.
Игнорировать его было невозможно, да и выглядело это грубо. А я не была грубиянкой.
— Привет, — ответила я, взглянув сначала на него, а затем обратно в окно.
— Ты беспокоишься об отце? — спросил Грант.
Не совсем. Хотя в целом, конечно, беспокоилась.
— Нет. Просто расстроена. Такое ощущение, что он никогда не вырастет.
— Ты не собираешься смотреть на меня?
Я не хотела этого делать, потому что он заставлял меня забыть, насколько был опасным.
