— Я до сих пор не могу поверить, что ты покидаешь меня, — Фрэнки взвыла, оборачиваясь, чтобы пополнить запасы в стаканчиках. — Я имею в виду, я знала, что это случится. Я знаю, ты не собираешься торчать здесь, но это не будет тем же без тебя.
— Это не заставит меня почувствовать себя так плохо, — сказала Джордан, толкая свою черную оправу очков.
— Это еще не все о тебе, липкие пальчики, — Фрэнки взорвалась.
Джордан посмотрела на нее в замешательстве, и Фрэнки зажмурила глаза.
— Не думай, что я не видела тебя с М&M's во рту каждый раз, когда ты проходишь мимо.
Джордан покачала головой.
— Я не. Я…
Фрэнки указал на нее.
— Вам повезло, что вы используйте пластиковые ложки. В противном случае, это негигиенично, и Пэтти бы вас уволила за загрязнение начинки.
Джордан начала протестовать снова, но я коснулась ее плеча.
— Она прогревается.
— Нет, я не… — заворчала Фрэнки, перебирая в руке мокрую тряпку.
Она прогревается, я одними губами прошептала.
Джордан кивнула, с отчаянным выражением на своем лице.
Я вспомнила свои первые дни с Фрэнки. Она наорала на меня, обвинила меня за поедание конфет, а потом предложила подвезти меня до дома. Джордан была тихой, вроде меня, что и будет только штрафом. Пэтти вошла в комнату с яркой улыбкой на лице. Я развязала свой фартук и повесила его на крючок в последний раз.
— Я не могу смотреть, — сказала Фрэнки, поворачиваясь спиной ко мне.
— Подумала, приехать сюда, чтобы сказать до свидания, — сказала Пэтти.
Она обняла меня, и тогда Фрэнки повернулась, и обняла меня одновременно.
Они держали меня дольше, чем я ожидала, так что мои глаза «танцевали» по всему залу, пока я ждала, когда они выпустят из объятий. Я похлопала Фрэнки по плечу, а затем Пэтти, наконец, ослабила свою хватку.
— Мы собираемся скучать по тебе здесь, детка. Удачи в колледже, — Пэтти сказала, подмигнув. — Попробуй не посетить, если будет возможность.
Я кивнула.
— Спасибо, Пэтти, за... — Список был слишком длинным. — Все. Мне очень будет не хватать вас здесь. Ты всегда была добра ко мне.
— Ты всегда это заслуживала, — сказала Пэтти.
— Убирайся отсюда. — Фрэнки шмыгнула носом.
— Наслаждайтесь последними днями лета.
Я обняла их еще раз, махнула Джордан, а затем ушла через подсобку, доставая ключи от машины из своего кармана.
Уэстон повернул на север со стоянки, так что я знала, что он не отправился домой.
После прибытия к моей БМВ, я села в водительское сиденье и нажала на кнопку зажигания, слушая, как двигатель зарычал на жизнь, как и мой телефон — пробудился. Затем, он зазвенел снова.
Одно текстовое сообщение от Уэстона, а другое было от Сэма, оба интересовались, как прошел мой день. Я усмехнулась. Они были моими любимыми мужчинами во всей Вселенной.
Я ответила им обоим, что была грустная, счастливая, и уже направлялась по дороге домой. Затем, я надавила пятерней на привод. Будучи за рулем моей блестящей красной «БМВ» было не мучительно. Мои руки не дрожали каждый раз, когда колеса двигались вперед. Я могла варьировать по полосам движения, как это было нечто, и иногда, я даже превышала на одну или две мили предельной скорости. Когда я прибыла, Джулианна выходила из своего автомобиля, в стройном темном брючном костюме.
— Привет, дорогая! — просияла она, когда я вышла из машины. — Как работа? — ее голос раздавался эхом в негабаритном гараже.
— Хорошо. Немного грустно. Где ты была?
— В клинике. — Сказала она, ее глаза осветились. — Оформляла документы.
— Ты, правда, это делаешь? — спросила я.
— Да. — Сказала она быстро. Затем, ее улыбка немного угасла. — Это нормально?
— Да! — ответила я, повышая на тон голос. — Полностью. Я очень рада за тебя.
Ее улыбка вернулась, и она вздохнула с облегчением.
— Ты уверена, что я тебе не нужна? Ты сама заселишься в…
— Я буду в порядке. Я могу просто тебе позвонить?
— Правильно! — Сказала она, решительно кивнув. — Э-э...ужин? Я жажду Лос Потрос, как сумасшедшая.
— Я тоже, на самом деле, — сказала я.
Она махнула рукой, приглашая меня последовать за ней внутрь дома.
— Я позвоню Сэму. Я думаю, что его последнее дело может быть до пяти, если повезет.
— Я просто... — начала я, указывая наверх.
— Ах, да. Помыть Королеву. Я буду здесь, когда ты будешь готова. — Сказала она, находясь наполовину в кухне, наполовину в коридоре. Она теребила свои серьги в ушах.
— Это не займет много времени.
Я направилась к лестнице. Она пренебрежительно отмахнулась от меня.
— Не торопитесь. Ой! Эрин? — позвала она.
Я замолчала. Тон в ее голосе был иным, но знакомым. Она нервничала, не зная.
— Да? — спросила Я.
— Ты можешь подойти сюда на минутку?
Я присоединилась к ней на кухне. Она держала прямоугольный кусок тонкой бумаги в своих руках, с неприятной ухмылкой на лице.
— Что это?
Она протянула ее мне.
— Сэм нашел ее. Это, вот какие вещи. Просто никогда не приходило в голову до сих пор.
Я стояла рядом с ней, взглянув на фотографию в ее руке. Это была Джулианна на больничной койке. Она была красной, вспотевшей, и счастливой.
— Это мы, — сказала Джулианна, ее глаза заслезились. — Сэм сделал этот снимок после того, как ты родилась, до тех пор как тебя забрали. Это ты, Эрин,— ты и я.
Я уставилась на картинку в течение минуты, видя какими темными и коротенькими волосы у меня были, какой счастливой была Джулианна, когда держала меня на руках. Это была наша первая фотография вместе и наша последняя... до недавнего времени.
Я посмотрела на рамку на табурете в стороне кухонного острова. Там была фотография Сэма, Джулианны и меня. Уэстон сделал ее только после окончания школы. Я была в своей шапочке и мантии, и Сэм с Джулианной лучились от счастья.
Металлический каркас кроватки, элегантный курсив, который уничтожил семью.
Я чувствовала, что мое горло затягивает, и я обняла Джулианну.
Она обняла меня в ответ, и усмехнулась, с удивлением в голосе.
— Я люблю тебя, мам.
У Джулианны перехватило дыхание, а затем она прикоснулась щекой к моим волосам.
— Я люблю тебя, милая. Ты всегда была моей величайшей радостью.
Задняя дверь открылась и закрылась, а затем шаги Сэма отдавались эхом по коридору. Он замер в дверях.
— Все хорошо?
Джулианна фыркнула.
— Она любит свою маму.
Плечи Сэма упали, и он улыбнулся.
— Я люблю своего отца, тоже, — сказала я.
Он нахмурился, а затем его нижняя губа задрожала. Он опустил чемодан и прошел несколько шагов, в наши объятия. Он затмил нас обеих своим телом, обхватывая Джулианну и меня руками. Я была вовлечена не в одни, а двое грустных объятий в тот день, но то, что поразило меня больше всего — было то, что было хорошо. Я не чувствовала себя неловко или принудительно. Я не только признала, что была любима, но также то, что я была достойна и заслужила любовь.
