— Ооо! О, Эли. Только… не останавливайся!
Он, сжимая ягодицы и резко отпрянув назад, потом снова вперед, был не в состоянии сопротивляться ее извивающемуся в оргазме телу. Его собственный всплеск был подобен извержению вулкана…
Вспотевшие и счастливые, они еще долго не могли разомкнуть объятия. Наконец прохладный воздух кондиционера заставил Эли встать. Приподнявшись на локтях, он с улыбкой посмотрел на жену.
— Тебе хорошо?
— Очень.
— Отлично. — С нежностью он откинул шелковую прядку ее волос. — Мы с тобой сумасшедшие, правда?
— Что ты имеешь в виду?
— Я хочу заметить, что в доме, кажется, восемь спален. И дюжина диванов. А я лишил тебя девственности прямо на полу в прихожей. Ты не расстроилась?
Она покачала головой.
— Нет, я счастлива.
— Правда? Почему?
— Потому что теперь каждый раз, заходя и выходя из прихожей, я буду улыбаться.
Эли посмотрел на нее, и какое-то незнакомое горячее, неистовое чувство пронзило его. Он наклонился и начал целовать жену.
Наконец ему с большим трудом удалось оторваться от ее губ.
— Пойдем. — Он поднялся на ноги и протянул руку.
— И куда же? — спросила Нора, вставая. Он обнял ее за талию и повел к лестнице.
— Поищем постель.
Уютно устроившись в объятиях Эли, прикрывшись лишь простыней, Нора наблюдала, как утреннее солнышко проникает в спальню и наполняет ее счастьем.
Последние сорок восемь часов были просто сказкой. За исключением вылазок к холодильнику и в ванную, молодые люди не покидали кровать. Они занимались любовью, смотрели старые фильмы и болтали.
Эли рассказывал смешные истории из жизни одинокого папаши. А потом, чуть не доведя девушку до слез, смущенно признался, как не хотел отпускать Шельсу. Нора рассказала, какой отдушиной была для нее библиотека. А он поделился своим удивлением по поводу оставленного ему дядей гаража и как трудно ему было вернуться в Кисскаунт, на что он решился только из-за дочери.
Они вспоминали школьные годы. Признание Эли, что его роман с учительницей истории был чистым вымыслом, не удивило Пору, а лишь подтвердило ее догадки. Но что поразило ее — это различие взглядов на их отношения в школе. А Эли, в свою очередь, недоверчиво уставился на нее, когда Нора робко призналась, что всегда восхищалась им. И только его реакция и ее внутренний инстинкт удерживали ее от раскрытия своих чувств сейчас. Нора была не уверена, что он готов услышать ее признание в любви.
Последние два дня были настолько замечательны, что ей приходилось время от времени пощипывать себя, чтобы удостовериться, что это не сон. Ее тело болело в таких местах, о существовании которых она и не догадывалась еще неделю назад. Впервые в жизни она почувствовала себя необыкновенно счастливой, словно все ее чувства очнулись от глубокого сна. Конечно, все благодаря ее учителю, Эли.
Нора удовлетворенно вздохнула. Где-то в глубине души у нее всегда жило чувство, что существуют две Норы. Одна — незаметная, робкая и скромная, другая — жаждущая чувственных удовольствий и обожающая красный цвет.
Эли пошевелился и повернулся к ней лицом, позволяя наблюдать за его постепенным пробуждением. Он вытянулся подобно огромной кошке и не спеша открыл глаза.
— Привет, Бу, — лениво проговорил он. Нора почувствовала отклик желания, словно с их последней встречи прошли недели, а не часы.
— Доброе утро.
Эли зевнул.
— Который час?
— Семь с небольшим.
— Ммм. — Он провел рукой по лицу, встал и направился в ванную.
Она наблюдала за неторопливой походкой совершенно не замечающего своей наготы мужчины и думала, сможет ли сама чувствовать себя так же свободно.
Через несколько минут он снова появился в комнате.
— Ты давно не спишь? — спросил он, ныряя в постель.
— Давно.
Эли потянулся за другой подушкой и, устроив ее под голову, притянул к себе Нору.
— И чем же ты все это время занималась?
Упоенно вздохнув, она прильнула к мужу.
— Думала. Наступила пауза.
— О чем?
— Не знаю… — замялась она, — о многом.
— А… — Эли поджал губы и нахально заявил: — Должно быть, думала, как тебе со мной повезло.
Нора притворно нахмурилась. Она поняла, что Эли намеренно ее провоцирует, и постаралась изобразить удивление.
— Да как я могла, если мне не с кем сравнивать?
Веселые искорки заиграли в его глазах.
— Что, уже жалуешься?
Помимо воли Нора улыбнулась.
— Да нет же.
Их взгляды встретились. И в этот момент, почувствовав, как его напряженная плоть упирается в ее живот, Нора поняла, что это была прелюдия, игра, которая требовала продолжения.
Он взял прядку ее волос и пощекотал шею.
— Итак, если моя удаль не занимала твое воображение, тогда о чем же ты думала?
— А может, я думала о своей? — игриво предположила она.
— Поосторожней, Бу. Иначе я начну думать, что все эти годы ты разыгрывала спектакль.
— Думаешь, я откажусь? — продолжила она игру.
— Эй. — Он отпустил ее волосы и приложил палец к подбородку. — Не делай этого.
— Чего?
— Я не хочу, чтобы ты была такая. Поверь, ничего хорошего в этом нет. Я имею в виду… искушенность. Обычно это означает, что человек, встретившись с искушением, бросается в него с головой, не задумываясь о последствиях. И ничего хорошего в этом нет.
— Это и случилось с матерью Шельсы? — вдруг вырвалось у Норы.
В ту же секунду, еще не увидев набежавшую на лицо Эли тень, она поняла свою ошибку.
— Извини, это не мое дело, — быстро проговорила она.
Эли слегка шевельнул плечом.
— Ничего страшного. Да… произошло нечто похожее. Однажды мы поддались искушению, — беззаботно сказал он, что плохо соответствовало суровому выражению его глаз.
— Совершенных людей не бывает.
Эли подпил брови.
— Не пытаешься ли ты сказать, что добродетель не награждается?
— Нет, — ответила' Нора, стараясь говорить как можно беззаботней. — Я пытаюсь объяснить, что иногда целомудрие себя наказывает.
Эли покачал головой.
— Подумать только, а я-то боялся тебя шокировать…-Ироничная улыбка преобразила его лицо, и Нора облегченно вздохнула. — Эй, а как ты относишься к моему предложению?
— Какому?
Он посмотрел на противоположную стену.
— Может, эти стены стоит слегка дорисовать, пустив по озеру пару моторных лодок, посадить в них моряков или ребят на водных лыжах. В общем, оживить пейзаж.
Нора со смехом закатила глаза.
— Но, Эли, картина призвана расслаблять. Это же не афиша боевика с участием Шварценеггера.
Эли улыбнулся уголками губ.
— А если у меня появится желание повысить адреналин, — весело добавила она, — одного взгляда на тебя будет достаточно.
