Первые минут сорок прошли в неловком, но ожидаемом напряжении. Гости веселились, танцевали, пили, со всех сторон слышались смех и оживлённые беседы, одна Нелли чувствовала себя не в своей тарелке. Это её спутники ежесекундно приветливо с кем-то здоровались, обмениваясь пускай и дежурными, но дружеским фразочками, но она-то никого тут не знала.
Хотя обнаружилось и нечто хорошее в новой тусовке. Матвей не выпускал её руки. И фигурально, и буквально, как бы сразу давая всем вокруг понять, что она с ним. Представлял её всем и каждому, ухаживал, как только можно ухаживать: подзывал бродящих по залу официантов, следил, чтобы она не осталась голодной, подвигал стул, отодвигал стул, увлекался танцевать, чтобы она не скучала, подносил шампанское и… так смотрел. Так смотрел.
Для девушки нет ничего приятнее, чем чувствовать, что кроме тебя для другого человека словно никого не существует. К Бондареву подплывали девчонки. Здоровались, целовались в щеки, хихикали, что-то рассказывали, пытались даже под ручку взять, но чувства ревности у Пылаевой не было и в помине. Она ведь видела, что Матвей был с ними не более, чем вежлив.
Отвечал он охотно, но коротко, быстро сворачивая беседы и возвращаясь к ней, чтобы проверить: всё ли она доела и не хочет ли десерта. Принцесса. Сегодня она правда чувствовала себя принцессой. Современной, без пышных юбок и многострадального вальса, от которого её уже тошнило, но сказочность момента без волшебной атрибутики нисколько не уменьшалась.
На сцене с перерывами выходили именитые лица. Пели свои синглы, поздравляли именинника: странного на вид молодого парня. Вроде симпатичный, но весь какой-то жеманный. Причёска в стиле «я уснул на траве, и газонокосилка частично прошлась по правой части лица, задев и бровь", с накрашенными ногтями и, о, боги, нарощенными ресницами. Но при этом в чисто мужском виде: футболка, кроссовки, джинсы. Чёрт поймёшь: то ли просто идиот, то ли транс.
Уже где-то через час-полтора Нелли медленно начинала втягиваться в происходящее. Пританцовывать, вслушиваться в разговоры. Общаться. Кто-то сам шёл на контакт. Она, конечно, была не из робких, но незапланированный прыжок в чужую среду — это было всё же эмоционально непросто. Если бы под рукой не было поддержки, так как не только Матвей, но и Тимур с Диной старались её нет-нет, да приободрить, она бы давно сбежала отсюда.
На пустой сцене зашебуршились, выставляя барабанную установку и стойки с микрофонами. Следующие на очереди были «Ящик Пандоры». Пылаеву вынужденно оставили одну, от чего стало сразу не по себе. Вернулась робость человека, которого «не звали», но который всё равно припёрся.
Ребята в гримёрной задерживались, а стоять столбом, как полная дура было глупо, так что, натянув на себя маску полнейшей невозмутимости, она делала вид, что кайфует от происходящего, развлекая саму себя надменным танцем самодостаточного одиночки. Ну а чё нет? В Академии это всегда срабатывало.
В какой-то момент с подноса мимо проходящего официанта была стащена устрица… которая практически сразу оказалась выплюнута в недопитый бокал с игристым.
— Фу. Какая дрянь. Как это можно есть вообще? — отплевываясь и сдерживаясь, чтобы не почистить язык об ладонь, скривилась она. — Как сопли, которые уже пожевали и сверху полили соусом.
— Да. Это блюдо на любителя, — согласились с ней, вежливо протягивая салфетку.
— Спасибо. О… — Пелька зависла, разглядывая обнаружившегося напротив неё парня, имеющего внешность античного бога, не иначе. Кожа светлая, черты лица точёные и всё это под очаровательной улыбкой. Она узнала красавчика. — Кирилл Комета? Вот это да.
— Поклонница?
— Не совсем. Но некоторые ваши песни мне очень нравятся. И от автографа, если что, я не откажусь.
— Да без проблем, — собеседник протянул ей руку со сверкнувшим на безымянном пальце обручальным кольцом. — Приятно познакомиться.
Ничего себе. С ней общается вот так запросто сам Кирилл Комета. Нелли действительно никогда не относилась себя к его ярым фанаткам, но была хорошо знакома с творчеством кумира сотен тысяч девчонок. Так вышло, что в период, пока она лежала в больнице и умирала от скуки, вокруг молодого поп-певца как раз творился особый ажиотаж.
Премьера сериала, скандальные подробности отношений с новой девушкой, участие в реалити-квестах и ток-шоу. Потом Пылаева уже выписали и дальше она особо не интересовалась его судьбой. Только слышала, что в итоге певец женился на той самой эксцентричной особе, которая всех фанатов на уши поставила (прим. авт. полную историю Кирилла Кометы можно прочесть в романе "З0 дней моей мести").
— Мне тоже… О, — спохватилась она, с чрезмерным энтузиазмом тряся конечность звезды. — А я Нелли.
— Здравствуй, Нелли. И как тебе здешняя тусовка?
— Устрицы тут мерзость. Остальное… на любителя.
Кирилл оценил проявленную тактичность, так как на лице у Пельки играли совсем другие эмоции. "Цирк" и "дурдом" было самым невинным из тех определений, что вертелись у неё на уме. Потому что несмотря на как бы всю такую рас прекрасную тёплую атмосферу тут всё равно было словно покрыто толстым слоем лицемерия. Как если бы на лимон полили мёда и заставили всем этим давиться.
— Тут паршиво, но ничего не поделаешь, — усмехнулся Кирилл. — Шоу-бизнес — это в первую очередь двуличность и игра на публику.
— Звучит невесело.
— Так и есть. Но иногда, если наплевать на мораль, можно и повеселиться. Но не сегодня. Это сборище совсем уж для молодняка. Или же я разучился развлекаться.
— А молодняк — это кто? — каверзно уточнила Пылаева.
— Те, кто дарят друг дружке электроскутеры и собаку-робота.
— А что плохого в элетроскутере? Я знаю, как минимум, трёх мужиков, которым за пятьдесят, но которые гоняют на этой штуке.
Нелли не стала добавлять, что один из них её начальник: взрослый детина с плешью и двумя спиногрызами-подростками.
— Кризис среднего возраста?
— Да кто его знает. Я как-то спросила. Говорят, так удобней без пробок на работу добираться. Правда зимой проблема. Колёса за…
— Ай, ах ты ж сволочь бессовестная! Табуретка-переросток! — перебил её сердитый голос девушки, стукнувшейся бредом об край подвернувшегося ей на пути стола. — Понаставят, нормальным людям не пройти.
— А вот и мой тюлень неуклюжий плывёт, — неподдельная улыбка засияла на лице Кирилла.
— Совсем ку-ку? Кометов, ты тюленей-то видел? Ты в курсе, что они в воде очень даже грандиозные. Точно лучше, чем ты на коньках, — хмуро воззрилась на него девушка. Красивая: темноволосая, в элегантном, но простеньком для такой публики платье с золотой узорчатой вышивкой и… беременная. Судя по животу, восьмой месяц точно. Если не девятый. — Кто архитектор этой конюшни? Две кабинки в женском туалете. Чё думаете? Не дождалась, пошла в мужской. Привет, — она приветливо помахала Нелли.
— Здрасте… — слегка неловко отозвались в ответ, кивая на большой живот. — Поздравляю.
— Оценила, да? — Комета самодовольно потёр пузо жены, будто та была статуэткой Нэцке Хотэя, приносящая счастье и деньги. — Это сделал я! Моя работа!
— Ну придурок, ну придурок, — фыркнула беременная. — И послала же нелёгкая такое диво дивное. Ты тут одна? — это уже спрашивали у Пылаевой. — Или тоже с такой вот… — кивок на Кирилла. — Хронической бестолочью?
— Не одна. С… — Пылаева заметила знакомые силуэты на сцене. — А вот как раз и моё чудо.
Её "чудо" как раз перекидывало через голову ремень бас-гитары, проверяя подключена ли та к установке. Остальные члены группы тоже как раз занимали свои места. Тимур за клавишами, Дина спряталась за барабанами, только кудрявая голова и выглядывала. Настройка звука и последние приготовления, пока ассистенты прятали провода, чтобы никто не споткнулся.
Нелли замерла в дрожащем волнении. Она ещё ни разу не слышала их вживую. Сценическая деятельность группы никогда и никаким образом не пересекались с Академией, даже репетировали они всегда у себя на студии.
