— Откуда у тебя столько энергии? — спрашиваю, подавляя зевок, пока Слэйн застёгивает замок платья у меня на спине.
— Ты мне её подарила, — шепчет он, целуя меня в щёку. Оборачиваюсь и усмехаюсь.
— Ты постоянно крадёшь что-то у меня. Это нечестно. Я выжата и хочу снова спать, а ты уже съездил в Дублин, вернулся, принял душ и оделся. Хотя с бабочкой у тебя всё равно проблемы.
— Я чувствую себя хорошо, Энрика, — говорит Слэйн, а потом кривится, взглянув на своё отражение.
— Хорошо, это без признаков злодея или животного? — интересуюсь, поворачивая его к себе лицом, и принимаюсь завязывать бабочку у него на шее.
— Злодей я по определению, а животное удовлетворено и сейчас спит, — улыбается он.
— Почему ты сам себя так называешь, Слэйн? Ты ведь не злодей. Твой отец злодей высшей категории, а ты нет. По определению ты человек с сотней возможностей. Зачем ты сам с собой так поступаешь?
— Потому что мне нравится быть злодеем. Принцев слишком много, я выделяюсь на их фоне.
— Конечно. Покажи мне хотя бы одного в твоём окружении, — цокаю я.
— Каван. Он принц.
— Сейчас надорву живот от хохота. Он насильник, убийца и ублюдок.
— Для тебя да, Энрика. Для тебя он такой, но для другой женщины он принц. И я не буду тебе рассказывать про него, иначе мне придётся его убить.
— Ты думаешь, что я потеряю голову от его сверкающей короны в заднице? — усмехаюсь я.
— Корона в заднице Мэйсона тебе нравится, — хмыкает Слэйн, обхватывая мои запястья и надавливая на них.
— Ты ревнуешь? — хихикаю я.
— Очень. Тебе не стоит играть со мной в эти игры, Энрика. Ты знаешь, что если я поставлю цель…
— Не говори про убийство Мэйсона и его семьи. Даже не думай. Пожалуйста, — быстро и со страхом перебиваю его.
— Тогда я хочу знать об этом больше. Я слышал ваш разговор. После него я принял решение освободить тебя. Он одержим тобой, — голос Слэйна становится ледяным и режущим.
— Боже мой, вот ты идиот. Правда, ты идиот. Я была раздавлена морально. Мэйсон мой друг. Не больше. Я не хочу с ним переспать или даже поцеловать его. Он приятный парень, и только. И тебе не нужно делать выводы со слов людей, когда им больно. Тогда они желают плохое тем, кто причинил им боль, потому что страдать одни не готовы. Я тебя люблю. И сейчас я здесь с тобой, а не с Мэйсоном. Поэтому прошу тебя, Слэйн, оставь эти мысли про моё предательство. Я не предам тебя.
Он ослабляет хватку на моих руках и опускает их.
— Жена Кифа клялась ему в любви, а потом отсасывала мне. И мне было не стыдно позволять ей это делать, пока её муж находится в соседней комнате. Женщины чаще изменяют, чем мужчины.
— Это противно знать, — кривлюсь я.
— Но это факт. Хотела правду? Получай. Я трахался с женой Кифа. Она отсасывала мне. Я издевался над ней так, как хотел, а потом мне надоело. Я глава семьи и могу наслаждаться болью своих родственников, но я приучен их защищать. Я защитил Кифа, потому что он был самым милым придурком из всех. Киф напичкан возвышенными суждениями об этом мире и даже профессию выбрал, как у своего героя, твоего отца, Энрика. Но вернёмся к тебе. Я видел только измены в своей жизни. Измены и шлюх, которые сделают всё, ради денег. Так чем ты отличаешься от них?
Его вопрос оскорбляет меня. Помимо этого, знать, что у Слэйна нет моральных принципов, гадко. Я даже спрашивать не хочу про то, как умерла жена Кифа, потому что уверена в том, что Слэйн приложил к этому свою руку.
Злобно вырываю свои руки из его и делаю шаг назад.
— Чем отличаюсь? Уважением к себе. Измена унижает только того, кто изменяет, а не того, кому изменяют. Меня научили уважать себя, как женщину. Я не опущусь до уровня шлюхи, которая открывает рот на более обеспеченного мужчину и исполняет все его прихоти. И я с тобой, потому что люблю тебя. Я нахожусь здесь по собственному желанию, а не по твоему приказу. Если захочу уйти, я уйду, и ни один ошейник меня не остановит. Ни один. Запомни это, Слэйн. Я уйду, потому что свободна, и это моя жизнь. На неё даже ты не имеешь права. Она только моя, — яростно говорю ему.
Слэйн улыбается мне, и я путаюсь в своей реакции от его улыбки. Она потрясающая и такая же губительная.
— Спасибо, что снова подарила мне причину, чувствовать, Энрика, — ласково произносит он. Удивлённо приподнимаю брови. Слэйн подходит ко мне и обнимает меня за талию. Он оставляет на моих губах мягкий поцелуй, а затем вновь одаривает меня улыбкой.
— У меня много установленных суждений о людях. Я привык к ним и живу по своим постулатам, в которых главное — не дать добраться до себя, не позволить даже подумать об этом. Я не рассчитывал на то, что встреча с тобой начнёт разрушать многое в моей голове. Я верю тебе, но не всегда. Моя вера шаткая, как и твоя. Любое дуновение прохладного ветра, снесёт эту слабую конструкцию к чёрту. Поэтому нужен фундамент. Новый фундамент. Я хочу его построить вместе с тобой, Энрика. Я тоже сделал свой выбор. Я выбрал тебя. Сначала выбрал, потому что должен. Потом выбрал, потому что стал зависим. И сейчас я выбрал тебя, потому что я улыбаюсь с тобой. Раньше мне некому было улыбаться, и никто не улыбался мне в ответ. Спасибо, что ты осталась со мной.
Мои глаза пощипывает от такого красивого признания.
— Ох, Слэйн, это и есть жизнь. Человеческая жизнь. Чувствовать. Двигаться. Ошибаться. Учиться. И ты сказал несколько раз спасибо. Вау, ты становишься джентльменом.
Он усмехается и щипает меня за ягодицу.
— Никогда. Это джентльменское дерьмо я видел в гробу. И если бы я был джентльменом, то ты бы никогда не захотела быть моей. Поехали, Энрика, пришло время немного растрясти этих ублюдков.
Мы выходим из спальни и спускаемся вниз. Рядом с нами появляется двое мужчин из тех, кого я уже видела. Другой мужчина подгоняет машину Слэйна, в которую мы и садимся.
— Ты готов сейчас немного поговорить со мной? — интересуюсь, поворачивая голову к Слэйну.
— Да. Мне это не мешает водить. Я не врал насчёт того, что вождение мне нравится. Твоё присутствие тоже, — кивает он.
— Хорошо. Куда мы едем, и что за приём это будет? В честь чего?
— Мы едем в дом Ангуса. Повода для приёма нет. Они устраивают званые вечера каждую неделю. Это традиция, чтобы поддерживать авторитет семьи.
— Затратная традиция. То есть причин нет, чтобы тратить столько денег и терпеть гостей, которые ищут за что бы зацепиться, чтобы потом распустить слухи? — уточняю я.
— Именно.
Фыркнув, передёргиваю плечами.
— Глупость какая-то. Почему бы просто не отказаться от этого?
— Это бизнес, Энрика. Серьёзный бизнес. На приёмах среди приглашённых всегда есть те, с кем работает семья. Наши бизнес-партнёры. С ними необходимо поддерживать связь и наблюдать за ними, чтобы вовремя понять, когда они решили предать нас.
— Хм, а реже встречаться с ними нельзя?
— Можно, но тогда есть вероятность упустить тот самый момент. Я приучен следить за всем, отмечать каждый нюанс и защищать семейный бизнес.
— То есть ты как воин, отстаиваешь интересы семьи?
— Сравнение, конечно, приятное, но зачастую я слышал, что я пёс, который должен убивать на благо семьи, — цокает Слэйн.
— Это чудовищно. Меня всегда так злит, когда я слышу об оскорблениях в твою сторону.
— Я привык.
— Это плохая привычка, Слэйн. Нельзя к такому привыкать.
— Если бы я не привык, то убивал бы несколько раз на день. Ты этого хочешь? — Он бросает на меня насмешливый взгляд.
— Нет, думаю, нет. Ладно, ты следишь за всем, ведёшь бизнес, а что делают другие? К примеру, тот же Ангус или Фарелл?
— Ангус ни черта не делает. Он получает процент от работы кафе матери. Пытается наладить семейные отношения и требует от своих сыновей присутствовать каждый вечер дома. Я отстранил его от работы, потому что он первым отстранился от меня.
Значит, Слэйн ему мстит. Что ж это понятно.
— Сальма тоже не работает в кафе, да? Я предполагаю, что у неё есть доверенные лица.
