далеко от края.
Ее слова задели его. Конечно, он и сам все понимал, но недвусмысленное «хорошее поведение» царапнуло его.
– Он бьет тебя? – наконец, он заговорил прежним голосом, живым и мягким.
– Нет.
– Только не лги.
– Он бывает груб. Очень груб. Но не больше.
Север кивнул, опустив взгляд.
– Самое болезненное, когда ничего не можешь поделать, – сказала она. – Ничего. Когда погиб брат, я была так зла от несправедливости и бессилия…
– Я знаю.
– Ты пытался поговорить со мной. Раз сто.
Анна резко умолкла, чтобы не сорваться в слезы. Налила себе стакан воды и залпом выпила.
– Я не хочу грустить. Я устала от этого.
– Я слаб в анекдотах, – вымученно улыбнулся он.
– Это невыносимо. Так ждать этого, быть так близко и…
Она резко поднялась и сделала шаг к нему.
– Анна, пожалуйста.
– Я устала.
Она опустилась на колени и обняла Севера, положив голову на его колени. Он недолго колебался, но все-таки накрыл рукой ее голову. Сразу стало хорошо и спокойно, все ее естество тянулось к нему, она чувствовала, как теплая волна заполняет тело и позволяет забыть тревоги.
– Почему так не может быть всегда?
– Потому что ты не моя. Как бы я не хотел, как бы не добивался…
Анна подняла голову.
– Скажи Марку, что все из-за потери. Ты искала во мне старшего брата и доверилась.
– И поэтому поцеловала?
– Поцеловал я. А ты ударила.
– Ты сказал, что я ударила тебя?
– Я сказал, как было.
Она поняла, что сейчас он говорит не с ней. А на случай микрофонов и камер.
– Поэтому ты в коляске.
Он взглядом попросил ее остановиться. А потом долго молчал. Очнувшись, Север признался, что голоден.
За завтраком ему все-таки удалось развеселить ее. Он вспомнил об институтских годах, шумных и бестолковых, потому что он совершенно не успел повзрослеть к первому курсу. Он был из тех, кто знакомится с преподавателями во время сессии. Спасали деньги и связи, ну и обаяние.
– Я был редкостным мерзавцем. Ты бы меня возненавидела.
Жизнь быстро предъявила счет. Да с такими процентами, что пришлось бросить и институт, и вообще все. Он не вдавался в подробности, но Анна поняла, что где-то в этот момент в его жизни появился Марк. И все завертелось.
– Один мой приятель из прошлой жизни долго названивал, года три не сдавался. Через родственников пытался выйти на связь… А потом мы столкнулись в клубе, тот что у новостроек на Ясенево, знаешь?
– Да, бывала.
– Он узнал меня. А мы по делу были, я сопровождал одного партнера в вип-зал. И он накинулся на меня сзади, типа сюрприз. Я от неожиданности его так впечатал. Да и ребята мои сразу подскочили. Помню, как замешательство на его лице сменилось испугом. Он еще заметил, что я вооружен… Глупо получилось.
Анна подумала о своих друзьях, которых уже не видела так долго. Она пару раз переписывалась с Ингой, но разговор не клеился, они обменялись спасительными смайлами и попрощались. Пообещали держать связь, но, чтобы все наладить, нужно было увидеться глаза в глаза. А Анна не знала теперь, что будет с ней завтра, даже в следующую минуту… И потом глубоко в душе она боялась такой встречи. Неостановимый круговорот событий изменил ее, она стала совсем другой, незнакомкой для себя прежней. Значит и для друзей. А ей не хотелось видеть нехорошее удивление в их глазах.
– Быть может, когда-нибудь всё повернется вспять, – бросила Анна.
Вернувшись с Севером в гостиную, она заметила сумку и большую коробку на стеклянном столике.
– Твое?
– Видимо, да, – он расстегнул молнию и запустил руку внутрь. – Одежда.
– Значит, ты останешься здесь.
Он посмотрел на нее с беспокойством.
– Это очень большой дом, Север.
– Но нам троим здесь будет тесно.
Ближе к вечеру приехал Марк. В приподнятом настроении и с наглой ухмылкой.
– Черт, Север! Ты даже в коляске выше Анны.
Ей захотелось задушить его. Буквально.
– Я привез те документы, – Марк опустился в кресло рядом с Севером. – Только отчета на казино во втором квартале всё нет. Ты повлияй.
– Сделаю, – кивнул Север.
– Все дерьмо надо скинуть до конца следующей недели. Слабых мест не должно остаться. Тогда мы выбьем лучшие куски наследства Хотова.
– Я договорился, с кем обещал.
– Отлично, – Марк расплылся в довольной улыбке и похлопал Севера по плечу. – Можно и выпить по такому поводу.
Он потянулся к барной полке под столиком.
– За завтрашний выходной. Уверен, мы отлично проведем время.
Проснувшись утром, она нашла Марка в ванной. Он стоял у большого зеркала и растирал лосьон после бритья, крепкий запах которого сразу же окутал ее.
– И к чему все идет? – спросила Анна.
Он посмотрел на нее через зеркало и непонимающе нахмурился. Видно, он только что принял душ. С темных волос капала вода, а обнаженная спина поблескивала влагой. Марк обернул махровое полотенце вокруг бедер, и в таком виде от него невозможно было оторвать взгляд. Природа дала ему все, не поскупившись на детали.
Черт, даже голос у него был властный и низкий! Его словно вылепили строго по женской заявке, причем женщина оказалась обладательницей отменного вкуса. Только вот характер, здесь природа как раз обреченно махнула рукой.
– Чего ты добиваешься, Марк?
– Ты о Севере?
– Да, черт возьми, я о нем.
– Хочешь, чтобы его увезли?
– То есть отвечать ты не будешь?
Он повернулся к ней лицом.
– Я не знаю, что будет. Время покажет.
У него определенно талант. Она не знала его мыслей, только обрывки реакций, которые никак не выходило сложить в общую картину. Быть может, Марк не врал, и плана правда не существовало. Просто шло время, тихий поток повседневности, они еще не добрели до резкого поворота или вовсе отвесного обрыва… И эта недосказанность, казалось, неплохо развлекала его. Он полюбил ее растерянный взгляд.
– Вообще я ждал, что ты заговоришь о его инвалидности.
Она почувствовала, как к щекам резко хлынула кровь.
– Я боюсь говорить об этом.
– Почему?
– Потому что, когда я думаю об этом, мне хочется вцепиться тебе в глотку.
– Хочешь ударить?
Он подошел к ней. И, схватив за локоть, не позволил ретироваться.
– Ударь. Я разрешаю.
– Пошел ты, Марк.
Он подхватил ее правую ладонь и поднес к своему лицу.
– Ну же. Тебе полегчает.
– Я так ненавижу тебя.
– Это потому что любишь.
Она вырвала ладонь, так и не дав спровоцировать себя. Злоба кипела в ней, но она угадывала, как спадает волна… Открытый взгляд Марка незаметно успокаивал ее, и меньше всего ей
