думать про замужество или взрослые отношения.
И когда это осознание пришло, дышать стало легче, а смотреть на ее нового кавалера Элиаса проще. Я уже не сжимал зубы при встрече и их катании, а скорее воспринимал его благосклонно, а за счет коротких отношений с его сестрой появилась возможность доказать себе, что я нужен Мире.
Теперь, даже катаясь со своим убогим, она всегда то и дело смотрела на меня и потихоньку ненавидела Оливию.
Мы поехали в дом Тодеско. Он выглядел почти так же шикарно, как наш. Несколько месяцев мы провели там с Ниной, обучаясь в их школе, подтягивая немецкий язык и занимаясь спортом.
Мира стала кататься намного лучше и приняла участие в нескольких соревнованиях, пока я вплотную занялся изучением информатики, а именно программирования и внедрения вирусов в разные системы. Отец считал, что самые большие деньги можно зарабатывать на его комбинате и играя в оффшорные игры с налоговой. Но я уже тогда знал, что гораздо больше денег приносит интернет и информация. Когда я это понял, мне даже стало жалко людей, которые жаждали поиметь отца и забрать его завод. Он ничто по сравнению с тем, какие возможности и власть могут предоставить владение информацией. Заикнулся я об этом только однажды, незадолго до отъезда в Россию. Отец больше не собирался терпеть наше отсутствие. На тот момент прошло уже больше года нашего пребывания в семье Тодеско.
— Просто выслушай. Это поможет…
— Даже слушать не собираюсь, — довольно резко заявлял отец по видеосвязи. — Ты не дорос еще, чтобы мне указывать. Твое будущее здесь, на комбинате, а не в этом самом интернете. И не забивай себе голову, понял?
— Понял.
А что еще мне оставалось. Я только кивнул, как созданный по запросу болванчик, и резко отключился. Отец точно не обидится, а вот я боялся вспылить. Порой мне сложно было себя сдерживать.
— Папа бушует? — зашла Мира тихонько и привычно обняла меня за шею со спины. В такие моменты я замирал, чувствуя покалывание во всех нервных точках, и старался не думать о том, что делает со мной эта девчонка одними своими прикосновениями.
Можно было сколько угодно твердить себе, что она просто моя маленькая сестра. И я воспринимал ее именно так: защищал, ругал, прикалывался, но этого было мало, чтобы запретить самое главное.
Чувствовать…
— Наверное, просто соскучился по Нине, вот и лютует. Уверен, одна ее улыбка и он даже не вспомнит о том, что злился на меня.
— Это очень похоже на наши с тобой отношения, — чертовка совершенно спокойно поцеловала меня в щеку и села на колени. — Помнишь, тот парень в школе хотел обидеть меня, и ты его избил. Если честно, я думала, ты убьешь его. Но я обняла тебя и попросила остановиться.
Она рассмеялась, а мне было не до веселья. И ей тоже сейчас станет. Я пододвинул к себе другой стул. Обычно мы с Элиасом вместе рубились в онлайн игры. Пересадил недовольную Миру туда, но она все равно нашла на моем ноуте игру и протянула мне джостик. Мортал Комбат. Единственная игра, в которую она соглашалась со мной играть.
— У тебя, смотрю, боевой настрой? — начал атаковать, но она довольно ловко увернулась и нанесла свой удар. — Перед завтрашним финалом?
— Это последние соревнования вместе с Элиасом. Я буду по нему скучать.
«Спокойно, спокойно, Ярослав», — говорил я сам себе, но все равно не смог сдержаться и со злости убил мутанта Миры.
— Э! Ты обещал поддаваться!
— Случайно, малыш, прости. Давай еще раз.
Она кивнула и запустила все снова.
— Но знаешь, я поняла, что, если бы у меня был выбор, с кем расстаться с тобой или Элиасом, я бы рассталась с ним.
Дыхание выровнялось мгновенно, а я посмотрел на нежный профиль сестренки. Замер, просто наслаждаясь тем, как краски с экрана играют на нежной коже.
Она улыбнулась и посмотрела на меня в ответ. Долго, не отводя взгляда.
— Только ему не говори. Не переживет.
— Он, кстати, даже не расстроен нашим предстоящим расставанием. Так что я решила, что зачем мне переживать. После успеха в Европе со мной захочет кататься любой.
— Какая самоуверенность, — усмехнулся я и снова повалил ее монстра.
— Ты обещал! Обещал! — закричала она, а я рассмеялся над ее праведным гневом. — Ты просто врун! Старый врун-пердун!
Она показала язык и хотела сбежать, но я не дал и потянул к себе.
Щекотал и наслаждался ее смехом. Она тоже не осталась в долгу, но бесилась, что на меня это не действует. Я повалил ее на кровать и стал мучить, слушая хохот. Но вдруг она вывернулась и скрутила мои соски. На моем совершенно не чувствительном теле это простая игра стала атомным взрывом. Внутри загорелась лампочка «опасность», а Мира продолжила смеяться…
Я оттолкнул ее пальчики и перекатился, подмяв под себя…
— А если я сделаю так же?
— Дурак! Я и так боюсь щекотки, а на тебя ничего не действует. Одна девочка в школе рассказывала, что можно сделать так.
Мира, снова рассмеявшись, попыталась тронуть меня, но я зажал обе руки в своей ладони и поднял над ее головой.
Знал бы, кто учил ее подобным глупостям, потому что приводит это к совсем не смешным последствиям. Взрыв нервных окончаний кого-то может заставить просто случайно, на автомате ударить ее, а другого кое-что похуже…
— С Элиасом вы тоже в такие вещи играете? — спросил я грозно. И меня действительно волновал этот вопрос.
— Шутишь что ли? Это было бы неприлично, да и щекотки он боится, только тронь.
— То есть то, что неприлично с ним, прилично со мной?
Я начинал задыхаться, а Мира еще и ерзала на кровати, пытаясь выбраться. Но если бы я захотел, она бы никуда не делась. Если бы я только захотел… Но возраст. Я постоянно напоминал себе про возраст. Я же не животное. И мне реально достаточно просто быть рядом. Просто смотреть, как смех в ее глазах зажигается чем-то более глубоким. Чем-то совсем не детским.
— Просто ты мой брат и за глупости не осудишь, — откашлялась она и замерла, не смея отвести глаза. Часто-часто дышала…
— Так делать нельзя.
— Так же, как и оставаться с мальчиком наедине. Но мы же здесь. Одни.
