Не друзья - Ольга Джокер

Тут же отвожу взгляд, включая ночник. Комнату заливает мягкий приглушённый свет.

Я встаю на колени, поворачиваюсь к Богдану спиной и опускаю вниз тонкие бретели ночной сорочки, показывая ссадины.

— Я переусердствовал, знаю, — шумно вздыхает он, приближаясь ко мне.

Кожа покрывается мелкими мурашками, когда Богдан встаёт позади меня. Матрас пружинит.

— Ты дикарь.

— Я могу нежнее.

— Правда? — хмыкаю, пытаясь рухнуть на кровать.

Тихомиров крепко хватает меня за талию, не дав этого сделать.

— Не знаю, — честно отвечает он. — Но постараюсь.

Сердечный ритм начинает разгоняться до максимума, когда его ладонь скользит по гладкой шёлковой ткани моей сорочки. Ниже и ниже. Чёрт… Надо было закрыться на щеколду, хотя сомневаюсь, что это помогло бы.

— Я не удивлена, что ты не женат, — продолжаю возмущаться, пытаясь таким образом скрыть волнение. — Тебя невозможно выдержать… в постели.

— Мы ещё не пробовали в постели, Светлячок, — беззлобно усмехается Богдан.

Я перестаю двигаться и дышать, кажется, тоже. Спина упирается в его грудь, руки висят вдоль туловища. Я… не знаю, что делать дальше и стоит ли проявлять инициативу. С такой стороны я совершенно не знаю Богдана. Да и он меня тоже. Но Тихомиров, по крайней мере, честно пытается узнать.

Когда настойчивая горячая ладонь касается внутренней стороны бедра, резко сжимаю ноги вместе. Я становлюсь влажной, от возбуждения твердеют соски и начинает покалывать кончики пальцев.

— Расслабься, — просит хрипло Богдан.

Втянув воздух сквозь зубы, откидываю голову ему на плечо. Прикрываю веки, делаю так, как он просит. Расслабляюсь, позволяя пальцам коснуться чувствительной плоти. Сейчас всё происходит иначе. Не так, как в лесу. Словно мы утолили жажду, а теперь пьём друг друга по чуть-чуть, пытаясь познать и как следует распробовать.

Движения Богдана уверенные и меткие. Он точно знает, как обращаться с женщиной. Вот только я, оказывается, совершенно не знаю, что нужно мужчинам.

Повернув голову немного вправо, утыкаюсь носом в его шею. Коротко целую, вдыхаю пряный запах кожи и геля для душа. Приятно пахнет, мне нравится.

Я ойкаю и закусываю нижнюю губу, когда Богдан нащупывает клитор. Он гладит его круговыми движениями, продолжая вжиматься в меня своей каменной эрекцией. Мутант. Чудовище. Неандерталец. Если бы я знала, что меня ждёт, сто раз бы подумала, прежде чем подпустить его к себе.

— Ох… — Несдержанный стон срывается с губ, когда он входит в меня двумя пальцами. — Хватит мучить… Пусти.

Богдан даже не думает подчиняться. Кажется, этот твердолобый мужчина не остановится, если не доведёт задуманное до конца.

Всё, что сейчас происходит, приятно и странно… Заниматься сексом с другим мужчиной, будучи в браке, неправильно. Я бы хотела повременить. Хотела бы попробовать с Богданом, но уже после развода. Жаль, не сдержалась. Можно оправдать себя тем, что он красивый и сексуальный мужчина с притягательной энергетикой и будь на моём месте любая другая, она сдалась бы гораздо раньше… Вот только этот факт почему-то не утешает.

Между ног липко и мокро. Пальцы Богдана утопают в моей влаге. Свободной рукой он грубо сжимает мою грудь, а затем оттягивает чувствительный сосок до ярких искр перед глазами.

Кожу начинает покалывать в преддверии скорой разрядки. Вцепившись в смуглую руку Богдана, я пытаюсь его оттолкнуть, но он только усиливает напор, лаская и кружа вокруг клитора, а затем резко погружаясь во влагалище.

Да, боже…

Я мелко дрожу в его объятиях и несдержанно стону в голос, зачем-то пытаясь вырваться. Тихомиров хаотично целует меня в плечо, шею, висок, оставляя на коже влажные следы. Надавив на поясницу, заставляет упереться ладонями в подушку и расставить ноги шире.

Он заполняет меня собой, как обычно несдержанно и резко. Цедит воздух сквозь зубы с шипящим звуком, входит до самого упора. Сминает ягодицы, гладит, затем до боли впивается в мои бёдра и толкается навстречу.

Богдан обещал, что будет нежнее, но, кажется, у нас с ним разные представления о нежности.

Обессиленно рухнув на подушку, прижимаюсь к его горячему, словно печка, телу. Учащённо дышу, боясь пошевелиться. Кровать узкая, мы с трудом помещаемся. Я не низкого роста — метр семьдесят пять, но рядом с Богданом кажусь миниатюрной дюймовочкой.

— Я пить хочу, — шепчу, отталкивая его от себя.

— И мне принеси.

— Да ты наглеешь, Тихомиров!

Выйдя из комнаты, я захожу на кухню и, открыв дверцу холодильника, достаю бутылку воды, жадно присасываюсь к горлышку. Мозги расплавились, там больше ни единой мысли, ни грамма сожаления. Надеюсь, что утром задремавшая совесть всё же проснётся и хотя бы чуточку меня помучает.

* * *

Открываю глаза ещё до того, как заиграет будильник.

Осторожно, чтобы не разбудить Богдана, встаю с дивана и сладко потягиваюсь.

Тихомиров спит мёртвым сном, никак не реагируя на то, что я наконец скинула с себя его огромную, тяжёлую ручищу. Мне с трудом удалось заставить его лечь в третьем часу ночи. Неугомонный, необузданный дикий зверь. Спать теперь хочется невероятно, а ещё ужасно болят мышцы.

Я принимаю душ, переодеваюсь в закрытую до горла блузу и длинную, до колен юбку. Чтобы ни намёка больше! Я просто не вынесу ещё одного раза.

Богдан продолжает спать, до начала рабочего времени остаётся два часа. Я выхожу на улицу и, обойдя дом, собираю плоды с деревьев: черешню, сливу, абрикос. Здесь этого добра навалом.

Я не особо люблю готовить, но сейчас почему-то хочется.

Поставив в духовку пирожки, которые слепила на скорую руку, ухожу в комнату и перед высоким, в пол зеркалом наношу на лицо макияж, вытягиваю утюжком волосы. Оставшись довольна результатом, открываю дверь и натыкаюсь на Богдана. Он… Чёрт!.. Он абсолютно голый! Стоит передо мной, совершенно не стесняясь своей наготы. Впрочем, стесняться ему действительно нечего: стальные мышцы, узкие бёдра, широкие плечи и… Я повторяюсь, да. Внушительного размера прибор.

Поднимаю взгляд и выставляю перед собой руки, воинственно защищаясь.

— Не подходи больше!

— И тебе доброе утро, — усмехается он.

Богдан бегло осматривает мой закрытый наряд, недовольно хмурится. Осознав, что утром ему ничегошеньки не светит, проходит мимо и идёт в душ.

Я честно стараюсь не смотреть, но… взгляд цепляется за крепкую мужскую задницу. Шумно вздохнув, недоумеваю. Что. Он. Со мной. Делает? Отец точно проклял бы меня после таких поступков.

Богдан появляется на кухне спустя двадцать минут. В одежде. Футболка-поло и джинсы.

Я как раз достаю из духовки пирожки. Они так обалденно пахнут, что рот мгновенно наполняется слюной.

— Мне нужно ехать, — сообщает