разберусь!
— Ты — монстр!
— Ты меня сделала таким!
— Лучше сдохнуть, чем жить с таким как ты! Аля знает тебя настоящего? Она в курсе, что именно ты выполнил поручение ее отца — поджег целый квартал домов!
— Заткнись! — грубо кусаю нижнюю губу бывшей. До крови.
Вместо того, чтобы закричать или заплакать — принести мне этим удовольствие, Вика сжимает губы.
Сдавливаю ее всю своим телом и руками. Хочу, чтобы она подчинилась, дала мне то удовольствие, которое я обычно испытываю в подобные моменты. Раньше Вика дарила мне этот кайф. В отличие от Али, которая после первой же игры, предупредила, что не потерпит подобные вещи. Чем лишила меня возможности получать сомнительное удовольствие с ней, и толкнула в объятия Инессы.
Вика мелко дрожит. Смотрит мне в глаза. А я резко хватаю ее за руки и хриплю: — Не смей влезать в мой дом. Живи у себя. А я буду приезжать к тебе. Хочешь сына? Будет у тебя сын. А Лиза останется здесь, тем более, как я понял, она вроде подружилась с мачехой.
По щеке Вики бежит одинокая слезинка.
И это не от физической боли, я знаю. Это из-за того, что я сам определил место жительство для Лизы.
Единственный человек, которого Вика любит по-настоящему, это наша дочь.
Пристально вглядываюсь в подёрнутые пеленой горьких слез глаза.
— Если поняла, кивни!
Кивает.
А я снова чувствую дикое возбуждение от всей этой ситуации.
— Давай еще разок. На дорожку, — сбрасываю с себя боксеры…
Спустя двадцать минут садимся в мой спортивный кар.
— Прокачу с ветерком. Ты же на таких, никогда не каталась?..
Жена не отвечает и мои пальцы давят на ее колени.
Прикрываю глаза и понимаю, что рядом с Викой я испытываю странные животные желания. Всегда.
— Отстань от меня! — смотрит в окно, игнорируя.
— Обиделась, что не дал увидеться с дочерью?
— Да.
— Не нужно напрягать без того сложную ситуацию, — бросаю спокойно и вцепляюсь в руль.
Давно я не управлял спортивным каром. Уже забыл как быстро он разгоняется до ста сорока.
— Ты не мог бы скинуть скорость? Дорога мокрая.
— А ты не могла бы замолчать! — рявкаю я. Громко звонит телефон, хватаю. Трубка выскальзывает из рук, падает под ноги.
Опускаю глаза. Наклоняюсь, чтобы достать мобильный.
— Ты дурак? Смотри! — визжит Вика.
Вскидываюсь. По противоположной полосе идет фура, и джип, идущий за ней не выдерживает, ускоряется. Обгоняет ее и оказывается перед моим носом.
Пытаюсь взять немного влево, в сторону обочины.
— Скинь скорость!
— Не лезь! — ору в ответ.
Джип ведет. Расстояние между фурой и спортивным каром стремительно увеличивается.
Пройдёт. Пройдёт… Не проходит. Джип цепляет и фуру, и кар.
После удара, машину разворачивает и выкидывает в кювет.
— А-а! — кричит Вика.
В груди всё болезненно сжимается. Ярость душит. Теряю контроль над машиной и над ситуацией.
Прикрываю глаза, считаю до столкновения с землей…
Раз, два, три, четыре…
Алевтина
Утро. Обычно такое доброе и милое. Любимое. С солнечными зайчиками. Сегодня наполнено неприятными ощущениями.
Внизу живота ощущаю спазмированные боли. Голова гудит от множества непростых мыслей.
Как сын воспринимает все эти перемены? Он у меня умный, терпеливый, добрый мальчик. Понимает, что приехала сестра. Спокойно отнесся к тому, что у папы теперь двое детей, и надо отойти немного в сторонку, чтобы дать место и пространство старшей сестре. Отдал свою комнату, переехал ко мне.
Конечно, я убедила его в том, что это временная мера, и гостье нужно свое пространство, чтобы привыкнуть к новому дому, почувствовать себя в нем желанной.
«— Милый, я нарисую дизайн твоей новой детской, и мы переделаем комнату для гостей. Обе! Разломаем стену и соединим помещения. Ты же давно хотел играть в приставку, не выходя из детской!
— Мамочка, где будут ночевать наши гости? — сынок удивленно смотрит на меня рассудительно-умным не по-детски взглядом.
— Домой поедут или в отель.
— Так нечестно. Игорек не сможет ко мне приезжать, — голос сына грустнеет.
— А мы купим двухъярусную кровать для твоих друзей и установим ее на чердаке!
— Но там же будет подиум сестры, — с печалью отвечает сын.
— Вы не будете ей мешать. Лиза ночью на чердак не пойдет!
— Как здорово ты всё придумала, — сынок обнимает меня, и я треплю любимые вихры».
Впервые за всю свою долгую и счастливую жизнь не хочу вставать, потому что меня не ждет ничего хорошего, кроме улыбки сына.
Эта мысль заставляет подняться с постели и отправиться чистить зубы, принимать утренний прохладный душ.
К моменту, когда спускаюсь на первый этаж, понимаю, что дом почти проснулся. Из кухни раздаются голоса Лизы и Саши.
— Где папа? — канючит девочка, как только я вхожу в помещение, по которому гуляют обалденные запахи выпечки.
— Спит, просил его не беспокоить.
Я позаботилась о том, чтобы Глеб сегодня проспал и не поехал с нами в школу. Я же не глупая. Сразу просекла, что Лиза ведет себя намного хуже, когда рядом отец, и становится более управляемой, когда его нет рядом.
— Я не поеду в школу без него! И без мамы! Она сегодня прилетит, и мы поедем в школу втроем! Я, мама и папа. А ты езжай со своим сыном, — девочка задыхается от негодования. Хищно скалится как тигр на арене.
Но я не ведусь, поджимаю губы и спокойно сообщаю:
— После завтрака, марш к себе. Соберешь рюкзак. И спустишься вниз. Втроем мы сядем в машину — я, Саша и ты, — и поедем в школу. К восьми тридцати как положено по регламенту. Маму твою мы ждать не будем! — тело прошибает озноб при одной только мысли, что эта женщина, первая жена моего супруга, заявится к нам в дом.
— Не поеду без родителей!
— Рискни! — угрожаю шантажистку в ответ. И перевожу взгляд на своего ребенка. Малыш сидит рядышком, весь сжался и пытается есть кашу, но видно по его лицу, какие муки он испытывает. Весь этот скандал отбивает у него аппетит напрочь.
Сердце разрывается глядеть на затравленного сына.
***
Ну почему в собственном доме он должен испытывать всё это? А не радоваться новому солнечному дню?!
Сынок, тысячу раз прости за всё! Прошу мысленно.
Спустя двадцать минут втроем садимся в машину. Девочка сидит на заднем сидении и смотрит на меня букой.
— Что опять не так?
— Ты не дала мне попрощаться с папой! Я хотела поцеловать его. На дорожку! — с болью в голосе кричит на меня.
— На какую еще дорожку? —
