Однако леди Хэннафорд, сделав импульсивное движение навстречу вошедшей девушке, уронила сразу две подушки на пол. Впервые за этот день Джанин покинуло чувство юмора. Вместо того чтобы посмеяться над чужой неловкостью, она задохнулась от жалости и внезапно схватила полную белую руку старой женщины так крепко, что потом вынуждена была извиниться за свою порывистость.
— Пустяки, дорогая, — остановила ее леди Хэннафорд. — Я не в таком уж плохом состоянии и не развалюсь, если кто-то до меня дотронется. Я очень рада вас видеть... право, очень рада! — Она слегка понизила голос: — И я рада, что вы не привезли с собой вашу сестру.
— О! — воскликнула Джанин.
Хозяйка дома быстро разъяснила, что она имела в виду:
— Не поймите меня превратно. Я очень хорошо отношусь к Кристин. Но она, право, немного глупа и не следует моим советам. Я, например, при каждой нашей встрече повторяю, что именно ей нужно сказать и как вести себя с мужем, когда он возвращается домой после долгой разлуки... Ведь это нечестно, что он не бывает дома неделями, а бедняжка скучает в огромном особняке одна-одинешенька. К тому же мужчины частенько сбиваются с пути, если проводят половину своей жизни вдали от жен.
— Боже мой, тетушка! — вмешался Тим, весело улыбаясь. — Своими бестактными речами ты можешь внушить Джан, что ей вообще не стоит выходить замуж!
— Так оно и есть, Джан, верно? — Леди Хэннафорд выглядела очень довольной. Она удовлетворенно сложила руки на коленях. — Сейчас молодые люди действительно слишком быстро сближаются. Возможно, это и к лучшему — столько времени раньше терялось зря. Но, возвращаясь к вопросу о миссис Блейр... О, спасибо, моя дорогая, — поблагодарила она сестру Темпест, которая в этот момент передала ей чашку чаю.
Позаботившись о хозяйке, Элизабет повернулась к Джанин и спросила, сколько кусочков сахару положить ей в чашку.
— Вы выяснили это еще в первый ее приезд, — напомнила леди Хэннафорд без малейшего намека на раздражение из-за того, что ее прервали. — Одну вещь обязательно следует запомнить: сколько кусков сахара следует класть в чай наших гостей и, конечно, в кофе. Моя мать всегда настаивала на этом. Ведь так невежливо прерывать разговор ненужными вопросами!
— Простите, леди Хэннафорд, — пробормотала Элизабет.
Заметив, как она при этом покраснела, Джанин почувствовала к ней жалость.
Леди Хэннафорд взмахнула рукой:
— Все в порядке, дорогая, но запомните на будущее: два куска для Джан, я хотела сказать, для мисс Скотт.
Тим поднялся и подошел к столику, над которым колдовала сестра Темпест, разливая чай из тяжелого серебряного чайника. Джанин заставляла себя слушать то, что говорила леди Хэннафорд (а это был еще один поток соображений относительно ее сестры и зятя), однако краем глаза заметила, что Тим наклонился к Элизабет и говорит что-то утешительное ей на ухо. По тому, как через мгновение просияло лицо хорошенькой сиделки, стало ясно, что он ее действительно утешил.
Леди Хэннафорд, продолжая разглагольствовать, погрозила пальцем Джанин:
— Запомните мои слова! На днях в «Сандалс» случится неприятность. — Желая подчеркнуть важность этого пророчества, она воздела массивную серебряную ложку, словно апостольский жезл, и помахала ею перед носом девушки. — Все эти разговоры о том, что у нее бывают видения, свидетельствуют о плачевном состоянии ее нервной системы! А почему это происходит? Из-за одиночества и заброшенности. Я считаю, что ваш зять ведет себя непозволительным образом... Если бы у него была хоть капля совести, он сообразил бы, что молодая женщина, такая, как Крис, нуждается во внимании и любви, а как она может ощущать эту любовь, когда ее муж так часто и подолгу отсутствует? А теперь Тим говорит мне, что та красотка, Хэй, вновь появилась на сцене...
— Тетя! — Голос Тима прозвучал резко, как удар бича, которым он прервал поток ее речи.
Значит, отметила Джанин, он был не так уж увлечен врачеванием задетой гордости Элизабет Темпест... собственно говоря, в точности до наоборот. Он пересек комнату и предостерегающе покачал головой, глядя на свою тетку. Его темные глаза выражали недовольство, губы перестали кривиться в усмешке, а в голосе звучало осуждение.
— То, что я сказал вам вчера, тетушка, вовсе не предназначалось для повторения, — процедил он сквозь зубы. — Все, что вы сейчас сказали, звучит как злонамеренная сплетня, у нас нет абсолютно никаких доказательств, что миссис Хэй занимается какими-то недозволенными делами со Стивеном Блейром.
Леди Хэннафорд раздраженно фыркнула.
— Вчера ты говорил совсем иначе, дорогой! — Затем она посмотрела в сторону Элизабет и понизила голос: — Хорошо, я люблю скандалы, я старая сплетница! Но ты можешь мне поверить, что дыма без огня не бывает, а в свое время было достаточно много дыма вокруг этой отвратительной истории, которая даже попала в газеты! — Она склонилась в сторону Джанин и легонько погладила ее по колену. — Вероятно, хорошо, что вас в это время не было в Англии, милая, но ваша сестра, к сожалению, была, и мне кажется, именно тогда у нее и начались проблемы со здоровьем. — Леди Хэннафорд пыталась говорить тихо, но это ей не очень удавалось.
Элизабет Темпест попыталась отвлечь свою подопечную, деликатно предложив сандвич, однако та уже увлеклась темой разговора и отбросила всякую осторожность:
— Во всяком случае, зачем этой женщине понадобилось появляться здесь так внезапно... И если все это пустяки, тогда почему Стивен не представил вас вчера друг другу?
Джанин хотела ей как-то возразить, но не смогла и принялась сосредоточенно отряхивать крошки пирожного со своих коленей, сделав вид, что ее не слишком встревожили предостережения хозяйки дома. Девушка сделала скидку на ее возраст, природное любопытство и на то, что ей просто скучно. Все, что близко касалось ее сестры, а именно предполагаемую связь Стивена с другой женщиной, она не считала предметом серьезного обсуждения с кем бы то ни было.
Даже с Тимом, когда он вез ее домой. А сам Тим был необычно молчалив, даже немного резок в ответах, когда она к нему обращалась.
Тем не менее Джанин не могла удержаться от того, чтобы не упомянуть Элизабет Темпест. Она заметила, что его тетушка на этот раз была не очень ласкова по отношению к сиделке — ну разве можно запомнить, сколько кусков сахара нужно класть в чай едва знакомому человеку?
— Вот я бы никогда не запомнила! — добавила она, задумчиво глядя вперед сквозь ветровое стекло. — А Элизабет так старается угодить леди Хэннафорд...
К ее удивлению, Тим взорвался:
— Ну и что? Разве это преступление — стараться угодить старой леди? Мисс Темпест — одно из самых терпеливых созданий на свете, и моей тетке с ней несказанно повезло! На месте мисс Темпест мог быть какой-нибудь чопорный синий чулок, старая мегера, которая обращалась бы со своей подопечной так, словно та вообще не человек, и которая не стала бы считаться с чужими причудами! Я никогда не упускаю возможности сказать об этом тетке. Кроме того, мисс Темпест умна, очаровательна и при этом первоклассный специалист. Если вы думаете, что ухаживать за такой неугомонной старухой, как моя тетка, угождать ей на каждом шагу да еще жить в огромном пустом доме в Дартмуре — большое удовольствие, лучше попробовали бы сами... вы, школьная учительница со сложным характером и запредельным мнением о себе!
