К ее удивлению, Тим взорвался:
— Ну и что? Разве это преступление — стараться угодить старой леди? Мисс Темпест — одно из самых терпеливых созданий на свете, и моей тетке с ней несказанно повезло! На месте мисс Темпест мог быть какой-нибудь чопорный синий чулок, старая мегера, которая обращалась бы со своей подопечной так, словно та вообще не человек, и которая не стала бы считаться с чужими причудами! Я никогда не упускаю возможности сказать об этом тетке. Кроме того, мисс Темпест умна, очаровательна и при этом первоклассный специалист. Если вы думаете, что ухаживать за такой неугомонной старухой, как моя тетка, угождать ей на каждом шагу да еще жить в огромном пустом доме в Дартмуре — большое удовольствие, лучше попробовали бы сами... вы, школьная учительница со сложным характером и запредельным мнением о себе!
— Что?! — воскликнула Джанин, уставившись на него так, словно не верила своим ушам. Затем она покраснела, а потом ее щеки залила смертельная бледность. — Значит, по-вашему, я позволила себе лишнее? Но я ведь пыталась защитить сестру Темпест! Я не имела понятия о том, что вы так трепетно относитесь к ней, что даже малейшее замечание в ее адрес может вас так задеть!
— Не говорите глупостей, — резко заметил он.
— Я не говорю глупостей. — Джанин отодвинулась от него подальше и уперлась плечом в дверцу машины. — Я всегда думала о сестре Темпест именно так, как сказали вы... умна, обаятельна, первоклассный специалист. Единственное, с чем я не могу согласиться, — так это с тем, что ваша тетушка своенравна и несправедлива к людям. Она больной человек и имеет право на некоторое снисхождение.
— Точно так же, как вы имеете право отпускать колкости в адрес Элизабет, если вам этого хочется!
— О! Значит, для вас она — Элизабет?
— А почему бы и нет? — Он бросил на девушку сердитый взгляд, упрямо выставив подбородок. Глаза его сверкали, Тим с трудом сдерживался, но, видимо, она ему очень не нравилась, он давно хотел сказать ей об этом, и теперь представился удобный случай. — Я называю вас Джан... Моя тетушка считает это совершенно нормальным, хотя мое первоначальное желание называть вас Джейн было более разумным. Имя Джейн может быть едким и одновременно ласковым... прозвищем для старой девы и в то же время вздохом восхищения из уст влюбленного!
— Спасибо, — бросила Джанин, поджав губы.
Он остановил машину в нескольких ярдах от главных ворот «Сандалс», повернулся и стал рассматривать девушку, сдвинув темные брови.
— Нечего сидеть тут с таким видом, будто я смертельно оскорбил вас, — сказал он. — Я пока еще не выяснил, кто вы — фрекен Бок или нежная Джульетта.
— На вашем месте, — выпалила Джанин, безуспешно пытаясь открыть со своей стороны дверцу машины и выскочить на дорогу, — я отправилась бы к сестре Темпест и постаралась успокоить ее израненное самолюбие! Я заметила, что вы уже сделали одну отчаянную попытку во время чаепития, но, возможно, это не помогло. Она, вероятно, все еще горько переживает обиду и нуждается в вашем плече, чтобы поплакать на нем. Вы, по-видимому, имеете привычку предоставлять его хорошеньким женщинам для этой и других целей, поэтому не стану вас задерживать!
В этот момент дверца поддалась, но Тим, протянув руку, крепко ухватил девушку за запястье и от души расхохотался, словно его плохое настроение исчезло, как не бывало.
— Так-так-так! — победоносно воскликнул он. — Похоже, вы ревнуете!
— Не говорите ерунды! — Джанин попыталась вырваться, но он упорно удерживал ее на месте. Глаза девушки внезапно стали влажными, она заморгала, пытаясь сдержать слезы. — Мне нет никакого дела до того, как вы относитесь к Элизабет Темпест или к любой другой женщине! Стивен предупреждал меня, что вам нравятся легкомысленные и нетребовательные приятельницы, что вы предпочитаете, чтоб их было как можно больше, и не желаете посвящать свое время одной-единственной!
— Стивен сказал это? — Голос Тима прозвучал тихо и насмешливо, но глаза его при этом опасно сверкнули.
— Да. — Она отвернулась, чтобы не видеть его лица. Сильные пальцы до боли стискивали ее руку. — Отпустите меня!
— Что еще говорил вам обо мне Стивен? — Теперь в голосе Тима скрежетало железо. Свободной рукой он взял девушку за подбородок и заставил ее повернуться.
Она охнула, увидев скуластое загорелое лицо в дюйме от своего собственного.
— Ничего.
— Вы всегда обсуждаете своих друзей со Стивеном? Его мнение все еще что-то значит для вас?
— Вы прекрасно знаете, что я думаю о Стивене!
— Может быть, вы все еще влюблены в него?
— Влюблена в него?! — Ее длинные ресницы взметнулись, и ясная прозрачность глаз была ответом на этот вопрос. — Я никогда не была в него влюблена!
— Вам это только казалось?
— Я, вероятно, была не в своем уме! Это... это было оттого, что мы часто виделись...
— А вы можете влюбиться в мужчину только потому, что часто его видите? Можете вы, например, влюбиться в мужчину, который вторгся в вашу спальню ночью и который заявил, что собирается называть вас Джейн? В мужчину, у которого очень много приятельниц и который не стремится к прочной связи с одной-единственной женщиной?
Она снова попыталась отвернуться, но он ей не позволил. Очень тихо, с какой-то особенной нежностью, он повторил свой вопрос:
— Можете, Джейн? Разве вы никогда не слышали о том, что мимолетные увлечения не способны осквернить душу? Что сердце мужчины остается неприступным и твердым как камень до тех пор, пока он не встретит ту самую единственную любовь? Он просто не может допустить, чтобы его поймала какая-нибудь предприимчивая особа вашего пола, которая не особенно обеспокоится, если он по-настоящему не влюбится в нее. Я никогда не считал себя охотником за женскими сердцами, но, с тех пор как понял, что некоторые маленькие девочки с веснушками и косичками, вырастая, превращаются в очаровательных женщин, сохраняя наивную и трогательную душу ребенка, я дал себе слово полюбить одну из них, но мне будет очень больно, если она меня отвергнет... Я не знаю, были ли у вас когда-нибудь косички, и не могу представить на вашем личике веснушки, но сегодня утром я проснулся и подумал, что настало Великое Мгновение... Вы, возможно, не заметили этого, — продолжал он с лукавой улыбкой, — но сердце мое выпрыгнуло из груди, и я оставил его лежать там, на полу, у вашей постели!
— О, Тим! — прошептала Джанин, а ее лицо, которое он держал в своих ладонях, запылало от счастья, а потом, не в силах сдержать себя, она рассмеялась: — Но в этом случае я должна была утром наступить на него!
Он слегка ущипнул ее за подбородок своими тонкими загорелыми пальцами.
