– Нельзя было этого делать, – сказала Долли Фасс, секретарша Кирка, обращаясь к Энджи Падерно, секретарше Кэрлис, когда объявили о ее новом назначении. – Они уж всякую совесть потеряли. Говорят, в Атланте, на торговой выставке, они каждую ночь были вместе. Каждую ночь!
Элен Валленберг, которая на протяжении последних четырех лет отвечала за связь с банками, жаловалась своему шефу:
– Я пришла сюда раньше, чем Кэрлис Уэббер, – сказала она. – И если для Кэрлис придумали специальную должность, то и для меня, наверное, могли бы.
У всех было что сказать:
– Скорее всего, роман у них начался, когда она еще работала у «Бэррона и Хайнза».
– А как еще она могла подняться так высоко? Наверняка спит с шефом.
– Их видели в баре «Кинг Коул», они вовсю любезничали. Наверное, всю ночь провели там.
– Остается только сочувствовать его жене.
Словом, Кирк Арнольд и Кэрлис Уэббер были темой номер один в холлах и коридорах, кабинетах и туалетных комнатах, лифтах и конференц-залах здания, где располагалась компания. В филиалах тоже болтали и строили предположения, на фабриках вовсю острили и сплетничали – и все это было не так уж невинно. Такая болтовня подрывает веру людей в будущее компании, в способность Хауарда Мэндиса руководить ею. Слухи вышли за стены компании и докатились до журналистов, банкиров и вкладчиков. Компания теряла общественное доверие.
Кирк и Кэрлис были слепы и глухи ко всему этому шуму, который возник вокруг них. Никому не хватало смелости – или глупости – предостеречь их; но если бы нашелся кто-нибудь, что, собственно, Кирк и Кэрлис могли поделать? Им сопутствовал успех, они были молоды, и они были красивы. Никто их не щадил. Никто не был на их стороне. И меньше всего – Рэй Мэндис.
– Все считают, что ты терпишь это безобразие только потому, что у тебя с Мириам было что-то в этом роде, – сказал он однажды отцу. Этот, верно, скандальный роман Хауарда с женщиной, которая была теперь его женой, был одно время притчей во языцех. Кончился этот роман тем, что Хауард втихомолку развелся после тридцати двух лет супружеской жизни с первой женой и женился на соблазнительной блондинке Мириам. – Ты что, просто сочувствуешь им или, может, думаешь, что играешь роль Купидона?
Хауард Мэндис оказался между Сциллой и Харибдой. Акции компании пошли вверх – и это была заслуга Кирка Арнольда. Хауард был богат и становился еще богаче. Он также становился знаменит – и это была заслуга Кэрлис Уэббер. Журналисты то и дело обращались к нему с просьбой прокомментировать то или иное новшество в кабинетной электронике. Хауарду, тщеславному, как и все старики, нравилось видеть свое имя на страницах «Уолл-стрит джорнэл», выступать перед влиятельными бизнесменами, читать газетные статьи, подписанные его именем. Да, если вспомнить, с чего он начинал, большой путь пройден. Если бы ситуация была хоть чуточку иной, он бы выгнал обоих без колебаний. Но она не была другой. И оба были нужны ему. Кирк – для денег; Кэрлис – для самоутверждения.
Молли тоже настаивала, чтобы он что-нибудь сделал; иначе компании будет нанесен моральный ущерб. Хауард не согласился.
– А черт с ними, пусть болтают, – отмахнулся он. – От сплетен еще никто не умирал. А Рэй просто злится, потому что Кирк его выгнал.
Много времени понадобилось Мириам Кулешовской и много ударов судьбы испытать, прежде чем она стала Мириам Мэндис. Она выросла в грязном городишке в восточной части Пенсильвании, где все были заняты на сталелитейном производстве, а единственной отдушиной была религия. Поляки ходили в католическую церковь, немцы – в протестантскую, черные – в евангелическую. Старик – Мириам так ненавидела его, что никогда не называла отцом, – был котельным машинистом, пропивавшим каждую пятницу свою недельную зарплату. А когда деньги кончались, он возвращался домой и до полусмерти избивал жену и ее с братом. Когда тому исполнилось пятнадцать, он ушел из дома и из города, и больше Мириам ничего о нем не слышала. Когда исполнилось пятнадцать ей, она поступила точно так же.
Подобно брату, домой она не вернулась и старалась как можно меньше вспоминать о нем. У нее было мало чем похвастать, но уж то, что было, она использовала до конца. Она сделала свои светлые волосы еще светлее и с помощью химических препаратов, деньги на которые выманила у любовника, чье имя теперь и вспомнить не могла, увеличила свою и без того пышную грудь. Напуганная до смерти отцом, она уже никому не позволяла топтать себя.
До Хауарда она была замужем дважды. Когда первый муж избил ее, она дождалась, пока он не погрузился в пьяный сон, и, прихватив его красу и гордость – светлый «кадиллак», от которого он был без ума, укатила в Нью-Йорк. Там она нашла работу в конторе по торговле недвижимостью, завела роман с хозяином и вышла за него замуж. Застукав его в постели с секретаршей, она развелась с ним и заставила заплатить приличные алименты. Деньги она потратила на сладкоречивого строителя, который, как выяснилось, обустраивал только свой личный счет. Оказавшись на мели, Мириам подала заявление и была принята на работу в отдел кадров «Суперрайта». Здесь она познакомилась с Хауардом Мэндисом, которому не делали минет со студенческих времен. Остальное было просто.
К 1974 году Мириам Мэндис достигла многого из того, к чему она всегда стремилась: респектабельность, деньги и даже определенное положение в обществе. Но этого было мало. Всякий раз, устраивая под Новый год приемы для сотрудников «Суперрайта», Мириам буквально из кожи вон лезла. А теперь, когда Кирк Арнольд взялся полностью переделать компанию, она вообще превзошла самое себя. В этом году шампанское было высшего качества, цветы – прямо из Флориды, специально нанятый оркестр, а поставщик продуктов был настолько знаменитый, что даже телефона его не было в справочнике.
Достигнув достаточно уважаемого положения, Мириам, однако же, рвалась в круг избранных людей; меньше всего ей нужен был скандал, который мог напомнить людям о ее прошлом. Она страшно разволновалась, когда этот сноб, этот малый из Принстона, Кирк Арнольд, впервые принял ее приглашение. Но она меньше всего ожидала, что у него хватит наглости прийти с любовницей. В роскошно убранной гостиной повисла мертвая тишина, когда туда вошли Кирк с Кэрлис. Прошло несколько мгновений, и ее нарушила легкая рябь голосов.
– Боже мой, – прошептала Мириам Хауарду, – как он мог привести ее к нам?
– Роман с шефом – лучший способ пополнить свой гардероб, – сказала своему начальнику Элен Уолленберг, глядя на элегантное, из темного бархата, платье Кэрлис.
– Одно дело – поразвлечься немного на стороне, – сказал Ральф Перетта, начальник производственного отдела, своему приятелю Сантагелло из отдела сбыта, делая вид, что смотрит в сторону, – и совсем другое – вытаскивать свои интрижки на публику.
