– У Германа Ивановича живет девушка, он ее… Ну, в общем, дальняя родственница приехала сюда учиться, ей жить негде, и она пока у нас поживет. Но у нее паспорта нет. Она на рынке работала, и хозяйка паспорт в залог взяла. И товар забрали какие-то проверяющие. Деньги с нее требуют, а где их взять? И домой на Новый год она без паспорта не смогла уехать.
– Тьфу, делов-то! – плюнула Галина. – Сразу бы сказали, х…ли было выдрючиваться?
– Слушай, Галина, иди отсюда! – не на шутку рассердилась Ба. – У людей беда, а ты…
– Телефон у тебя где? – Не обращая ни малейшего внимания на ее интонацию, Галина прошла в комнату, по-хозяйски уселась на диван и принялась звонить. Герман Иванович и Ба пришли из кухни вслед за нею и молча встали перед диваном.
– Андрей Альфредович? – фамильярно осведомилась Галина, слегка, впрочем, споткнувшись на трудном отчестве, и свысока поглядела на соседей. – Это Галина. Помощь твоя нужна. Мне. Да. Ты подъедь, а я объясню. Занят, занят… Я понимаю, что невозможно. Но надо до зарезу. Дома я. Только в седьмой квартире, у соседки. Лады, жду.
Положив трубку, Галина с удовольствием обозрела выстроившихся перед ней соседей, полюбовалась их озадаченными физиономиями и сообщила:
– Сейчас приедет. Ведите сюда свою девчонку. Только она моя племяшка будет, слышь, Иваныч, а не твоя, иначе никак. Поняли?
Кивнув, Герман Иванович помчался за Женей. И в течение примерно часа они, ничего не понимая, чинно сидели, поглядывая на Галину, которая наслаждалась всеобщим вниманием и не собиралась снисходить до объяснений. Через час с небольшим в дверь наконец позвонили.
– Андрей Альфредыч. Адвокат, – представила Галина собравшимся высокого грузного мужчину в куртке из черного блестящего меха и с большим портфелем из мягкой, как на дорогих перчатках, кожи (на портфель Герман Иванович поглядел с профессиональной завистью). То, что гость не разулся, а прошел в комнату прямо в ботинках с острыми блестящими носами, никого не удивило – понятное дело, не будет же такой важный человек кряхтеть в прихожей, стягивая ботинки, и уж тем более ходить в носках. Без интереса оглядев собравшихся поверх очков в тонкой золотой оправе, он поздоровался и повернулся к Галине.
– Что случилось? Я и не знал, что у вас есть племянница.
– Есть! – с вызовом сказала Галина. – Вот. Женя. Она сама расскажет, – судя по всему, она старалась говорить коротко, чтобы не сбиться на привычную лексику и не отнимать время у занятого человека.
Женин рассказ тоже не занял много времени. Собравшиеся сидели молча, затаив дыхание, как в театре. Спектакль того стоил. Выслушав Женю и быстро задав ей пару вопросов, Андрей Альфредович набрал номер и проговорил в трубку, не делая пауз, очевидно, потому, что не предполагал выслушивать ответных реплик собеседницы:
– Госпожа Осокина? С вами говорит адвокат Колесов, Андрей Альфредович. По поводу вашего реализатора. Да, Евгении. Нет, административная комиссия меня не интересует. И ваш товар тоже. Я говорю: ваш товар, вы и беспокойтесь. Евгения тут ни при чем. Она же у вас официально не оформлена? Какие еще вопросы? Меня интересует паспорт. Да. Нет, не советую, честное слово. Сейчас одиннадцать пятнадцать. Давайте договоримся так: или вы в течение дня привезете мне все вещи Евгении и ее паспорт, или до шести я еще успею забросить заявление в прокуратуру о возбуждении в отношении вас уголовного дела по статье 325 Уголовного кодекса. Что за статья? В прокуратуре вам и объяснят, это их обязанность. Нет, завтра я буду занят. Сегодня, до семнадцати часов. Адвокатский кабинет на Азина, 18а. Не опаздывайте, у меня нет возможности ждать.
Он положил трубку и посмотрел на Женю, впрочем, опять без особого интереса:
– Приходите к шести часам на Азина, заберете свои вещи и паспорт.
– А она принесет? – хором спросили Женя и Герман Иванович, глядя на адвоката, как на фокусника, пообещавшего в восемнадцать часов на их глазах распилить пополам свою ассистентку.
– Непременно, – заверил адвокат и отбыл, оставив после себя запах дорогих сигарет.
Женя, Герман Иванович и даже Ба подошли к окну и внимательно смотрели, как адвокат уселся в большую черную машину, как, резко сорвавшись с места, выехал из двора. Они ничуть не удивились бы, если бы его ожидал во дворе вертолет или запряженные оленями санки Санта-Клауса.
– И десяти минут не пробыл… – пробормотала Ба, пристально глядя на Галину. – И вечером она принесет паспорт. Откуда ты его взяла, Галина?
– А, это так, знакомый, – отмахнулась Галина, наслаждаясь всеобщим изумлением, и, не утерпев, добавила: – Он у них самый крутой. Видали?
– Видали… – так же задумчиво сказала Ба. – Слушай, Галина… А твой знакомый не мог бы нам помочь насчет дома?
– И не мечтай! – махнула рукой Галина. – У него такие цены – в обморок упадешь, как услышишь. В этих… в евро.
– А почему он сейчас приехал? И денег не взял? – допытывалась Ба. – Странно.
– А чего странного-то? Просто он мне должен, – независимым тоном сказала Галина и для убедительности пояснила: – Он мне в том году квартиру просрал. То есть это я сперва, а потом уже он… Короче, неважно. Ну, в общем, он боится, как бы я еще чего не выкинула, тогда с него спросят.
– Понятно, – протянула Ба и больше ничего выяснять не стала, опасаясь зайти слишком далеко в таинственные дебри такой нехитрой с виду Галининой жизни. К тому же у нее появилась очередная идея, которая имела мало шансов на успех, но Елизавета Владимировна всегда верила в лучшее, даже если для этого не было никаких оснований. И читая маленькому Левушке сказки Андерсена, всегда оставляла в живых и стойкого оловянного солдатика, и его балерину. Потому что иначе, скажите на милость, как объяснить ребенку, зачем надо быть стойким и преданным в любви, если конец – все равно плохой? Потом, когда Левушка вырос и прочел сказки в неадаптированном бабушкой варианте, он просто решил, что бабушкины сказки были гораздо лучше андерсеновских.
* * *
В четверть шестого к дому номер 18а по улице Азина, где размещался адвокатский кабинет «Колесов и партнеры», подошла солидная процессия: возглавляла ее Елизавета Владимировна, опиравшаяся на руку внука, за ней шла Женя, а замыкал шествие Герман Иванович. Он то и дело поскальзывался и смешно взмахивал руками, чтобы удержать равновесие, но взять под руку Женю стеснялся. Перед входом команда разделилась: Левушка и Герман Иванович остались стоять на крыльце с гранитными ступенями и изящным козырьком на витых чугунных опорах, а Ба и Женя доложили о своем прибытии в переговорное устройство и были допущены внутрь. В приемной, отделанной светлым деревом, сидел вышколенный мальчик, у которого перспектива получения красного диплома юридической академии была написана на лице крупными буквами. Выбравшись из-за стола, он достал из шкафа большую сумку, держа ее несколько на отлете, как бы боясь ненароком испачкаться, и паспорт, тоже помещенный на всякий случай в прозрачный файл, и протянул все это Жене.
