— А знаешь, на месте Арины Сергеевны я бы не за Власовым следил, а за тобой…
— Владик, не бурчи. Лучше думай, как выяснить, вернулся Макс или нет. И имей в виду, я отсюда никуда не уеду, пока не буду точно знать, что с ним все в порядке.
— Может, Руслану тебя сдать, а?
— Только попробуй!
— Лик, ну правда! Я-то думал…
— Ты не о том думаешь, Владик! Думай о том, что тебе поручили.
Пареньку только вздохнуть осталось — не переубедишь же. Знал бы, кто этот Власов — не раздумывая, позвонил бы начальнице и сдал бы намерения Лики. Но что уж теперь об этом говорить? Теперь надо как-то выяснять, успел ли Власов за время отсутствия надзора домой просочиться…
Но выяснять ничего не пришлось.
— Макс! — раздался рядом встревоженный голос неугомонной девушки.
Сквозь пелену дождя Лика умудрилась разглядеть человеческую фигуру на одной из лавочек во дворе, и почему-то сомнений, что это может быть только Власов, ни на секунду не возникло.
— Лика, стой! Куда? — встрепенулся Влад, едва успев перехватить потянувшуюся к дверце Лику.
— Владик, ты меня не видел, я тебя тоже, — затараторила девушка. — Сиди и не высовывайся. Власов не должен знать, что за ним следят.
— Лик!
— Все, Владик, расходимся.
Может, это Власов, а, может, и нет. Лика выскочила из машины и бросилась к неопознанному объекту на лавочке. Хорошо, хоть не на шпильках сегодня! Вмиг промокшая, озябшая, она шлепала по лужам, одно зная наверняка: она поступает верно.
Лика не ошиблась — под проливным дождем на лавочке сидел Макс и сжимал в руке пустую бутылку от водки.
— Максим! — позвала девушка, присев на корточки напротив до нитки промокшего парня.
Не пошевелился даже. Костяшки его пальцев разбиты в кровь, и, кажется, он пьян.
— Власов…
Лика потянулась к разбитой руке и вдруг встретилась с его взглядом… Черным. Невидящим. Пустым.
— Ненавижу вас всех, — в беззвучных проклятиях дрогнули губы парня.
«Ненавижу вас всех», — прочитала Лика по его губам и полезла в карман за телефоном.
— Какой номер квартиры у него? — перекрикивая дождь, спросила она Влада.
— Тридцать четвертая. Ты что, домой к нему собралась?
— Он пьян, не брошу ж я его здесь!
— Подожди, я помогу.
— Нет, не смей высовываться. Не надо посторонних, я сама справлюсь.
— Уверена?
— Абсолютно.
— Лик, позвони мне потом, ладно? Не отзвонишься через десять минут — пойду тебя спасать, а перед этим подниму на уши твоих родителей.
— Не угрожай, позвоню.
Он не просто пьян — он мертвецки пьян. Лика поняла это, когда Власов, поддавшись долгим уговорам, попытался встать, не удержался и всей своей немалой массой повис на ней, вцепившись мертвой хваткой.
— Ненннавижжжжу вас всех, — раздался над ухом пьяный вздох.
— Знаю, — выдохнула Лика, крепко обнимая парня. — Ты только ножками шевели хоть немного, ладно? А то я тебя не дотащу, алкоголик ты мой ненавидящий!
Все-таки, надо было не геройствовать, а Влада о помощи просить — все равно в таком состоянии Власов и не заметил бы его, и не понял бы ничего. Да и сейчас, небось, не понимает, куда его ведут и чего от него бедного хотят. Но звонить Владу она теперь физически бессильна — не завалиться бы теперь под тяжестью этой пьяни! Так что аккуратно, шажочек за шажочком… Авось, и доползем!
— Спасибо, Власов, что хотя бы у своего подъезда сидишь. А лифта здесь, конечно же, нет, — вздохнула Лика, с тоской оглядывая дом дореволюционной постройки.
Разумеется, лифта тут нет. И этаж она не знает. Таща на себе пьяного Власова, Лика осознала, что материться иногда очень даже полезно — нервы успокаивает. Обматерить она, пока искала нужную квартиру, успела многих: и сестрицу с папашей, заваривших всю эту кашу, и Сажинского, добившего предательством и без того настрадавшегося парня, и самого Власова, умудрившегося за полдня налакаться до невменяемости, и даже себя, зачем-то возящуюся с этим подозрительным типом, грозящим карой небесной всему ее семейству. Даже Владику досталось несколько отборных нецензурных словечек — ну вот мало ли, что она ему сказала! Сам не видит, что ей помощь сейчас нужна? Сидит в своей сухой тепленькой машинке, пока она, промокшая, продрогшая, корячится тут с Власовым…
Наконец, доползли они до нужной квартиры.
— Стоим, не падаем! — Лика прислонила Макса к стене и, не таясь, выдохнула с облегчением. — Ключики от квартиры, где деньги лежат, у тебя, надеюсь, с собой?
Он даже не пытался сопротивляться, когда в поисках ключей Лика обшарила все его карманы.
— Власов, как же тебя просто обчистить! Дурачок… Сколько же ты выпил, а?
А выпил он немало, судя по тому, как разит от этой не стоящей на ногах обозленной на весь мир тушки.
— Ну вот, — Лика открыла дверь и вновь потянулась к Максу, — теперь заползаем. Где кровать-то, кивни хоть! Ясно, помогать ты мне не собираешься…
Кровать в чужой квартире не сразу, но нашлась. С превеликой радостью сбросила Лика прилипшего к ней Власова. Совсем невменяем… Не сопротивляется, не мешает и ненавистью своей в ее адрес больше не плюется — Лика даже засомневалась, что живой он. Может, скорую ему вызвать? Однако живой. Лежит послушно на кровати и следит за ней пустым, пугающе равнодушным ко всему взглядом.
— Власов, ты вообще слышишь меня? — Лика присела на край кровати и осторожно коснулась его щеки. — Максим?
Нет ответа. И взгляд немигающий все так же пугает своей пустотой. Может, все-таки, в скорую надо звонить? Она понятия не имеет, что делать с людьми в таком состоянии и насколько это опасно. А тут как назло, ожил телефон: Руслан, будто чувствуя, что невеста не пойми чем не пойми с кем занимается, настойчиво требовал аудиенции.
— Руслан, ну ты хоть сейчас оставь меня в покое! — взмолилась Лика, откладывая телефон в сторону. — Перезвоню я тебе, перезвоню!
Стоило отрезвонить одному, как тут же затрезвонил другой, так и не дождавшийся от Лики звонка.
— Владик, ну тебе-то чего надо? — опасаясь, что в случае ее молчания Влад действительно развернет бурную деятельность по спасению ее от страшного и ужасного Власова, девушка на сей раз на звонок ответила. — Я жива, не паникуй. Скажи лучше, что мне делать — он не реагирует ни на что!
— Вообще ни на что?
— Похоже, да. На улице хотя бы послать меня пытался, а теперь вообще молчит и не шевелится!
— Может, понял, что с тобой бороться бесполезно? — рассмеялся парень.
— Влад, хватит ржать. Я серьезно! Он не умрет тут?
— Ну дышит хоть?
— Да вроде дышит.
— Рвота есть?
— Нет.
— А нашатырь у него есть?
— Да откуда я знаю? Даже если и есть, где я его искать буду?
— Ясно. Открой окно — пусть проспится на свежем воздухе. Только набок его переверни — вдруг рвота начнется.
— Может, скорую вызвать?
— Да погоди, сам оклемается. Давай я сейчас до аптеки доеду, а дальше видно будет.
Пока Влад искал спасение в аптеке, Лика распахнула окно и вернулась к Власову. Лучше ему не стало, но признаков жизни стал подавать куда больше — промокший насквозь, прозябший, он заметно трясся от холода. И что прикажете делать? Раздевать его? А деваться некуда, иначе в ближайшем обозримом будущем ждет его не только знатное похмелье, но и куча соплей, таблеток и микстурок. Это, конечно, отвлечет его немного от жажды расправиться со всеми своими обидчиками, но откровенно жалко его… И добавлять Власову новых проблем Лике не хотелось.
— Максим, тебе переодеться надо. Может, все-таки сам, а? — с надеждой спросила Лика, заглядывая в темные глазища, следящие за ней.
Опять молчит. Молчит и не перечит. Не дрогнул даже, когда Лика осмелела и потянулась к молнии ветровки; умудрилась даже приподнять его немного и стянуть промокшую футболку — молчит.
